Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)

почитание ими земных властей и небрежение их к Богу; теперь он переходит к бичеванию того же лицемерия, сопоставляя осквернение священниками имени Божьего с прославлением Господа в день Его пришествия воистину искупленными и их благоугодными жертвами. (Ср. Мф. 8:10–12, где Иисус для обличения Своих современников прибегает к аналогичному доводу.)

2:10–16 Свидетельство Господа против браков с язычниками и недопустимых разводов

Почему Бог требует, чтобы муж восстановил добрые отношения с женой прежде, чем обратится к Нему с молитвой (см.: 1 Пет. 3:7; ср.: Мф. 5:23–24)? Малахия отвечает на это так: брак — это не контракт, не двусторонние отношения мужа и жены, а завет, трехсторонние ответственные отношения, в которых Бог выступает свидетелем, а супружеская чета неизменно предстоит перед Ним.

Малахия начинает третий диалог (10) с горестной констатации вероломства израильтян по отношению друг к другу, которое оскверняет завет избранного народа с Богом, Отцом и Создателем Израиля (Втор. 32:6; ср.: Ис. 27:11; 43:15; Иер. 31:9). Малахия возвещает об осуждении Божьем двух преступлений против брака, не обязательно связанных друг с другом. Первое состоит в обычае жениться на язычницах (11 — 12; ср. Неем. 13:29, где говорится, что, «принимая в сожительство чужеземных жен», священники оскверняют «завет священнический и левитский»), второе — в разводе под предлогом антипатии (13–16).

Малахия высказывает радикальные воззрения на брак: он уподобляет его завету между мужем и женой. Требования, возлагаемые таким заветом на мужа, равносильны тем, что позже будут выдвинуты нашим Спасителем и новозаветными апостолами. Несомненно, столь возвышенные мысли о браке заставили многих комментаторов усомниться в том, что Малахия имел в виду брак в буквальном смысле этого слова. Предполагают, что Малахия использовал брак в качестве метафоры для изображения отношений Израиля с Богом. Против такой гипотезы, однако, говорит тот факт, что в Священном Писании везде, где появляется брачная метафора, Бог всегда представляется в качестве мужа, а не жены, как в данном случае. Некоторые полагают, что фраза она… законная жена твоя (14) просто указывает на жену– еврейку, то есть женщину, заключившую тот же религиозный завет с Господом, что и ее муж. Однако наиболее убедительным остается традиционное толкование, утверждающее, что Малахия имеет в виду именно брачный завет.

Современники Малахии страдали от того, что Бог отвергал их жертвоприношения (13); они, по– видимому, понимали это, так как Бог отказывал им в благословении. Малахия объясняет, что Бог выступал в качестве свидетеля против тех мужей, что были неверны женам. Если брак уподобляется завету, то супружеская верность уподобляется верности Богу.

В ст. 15, быть может, подразумевается ссылка на Быт. 2:24, как это предполагается NIV. Если дело обстоит так, то Малахия уподобляет брак завету и, стало быть, подчеркивает важнейшее значение супружеского долга мужа на основании отношений Адама и Евы. Этот стих труден для понимания и перевода, однако подход, положенный в основу NIV, объясняет грозные предостережения в ст. 15б и 16б. Из них следует, что неверный супруг, разводясь, совершает преступление против собственной жизни. (Итак берегите дух ваш можно перевести «Итак берегите свою жизнь».) Иными словами, забота о своей жизни и верность законной супруге — фактически одно и то же (ср.: Еф. 5:28). Существует глубинная общность жизни мужа и жены, и это создано Богом, как утверждается в Быт. 2:24. Такое толкование позволяет увидеть замечательное сходство между логикой пророка Малахии в 2:15 и учением Иисуса (Мф. 19:5–9).

Более того, этот стих доказывает, что Господь предназначает брак для рождения благоугодного потомства («семени Божьего»). Как полагает Малахия, развод способен сорвать исполнение этого замысла так же, как и браки с язычницами (ср.: Неем. 13:23–27; Езд. 10:3, 44). Здесь прослеживается связь со ст. 10 (а также 1:6), где Бог представлен в образе Отца, то есть Бог — благодаря Его искупительным актам и завету — единственный Отец Своего народа, и ст. 11, где сказано, что предается Бог женитьбой «на дочери чужого бога» (11).

Лишь ценой больших усилий и определенных корректив, внесенных в текст древнееврейского подлинника, можно прочесть этот стих так: Я ненавижу развод… (NIV). Такое явное и абсолютное осуждение развода противоречит, по нашему мнению, более снисходительному отношению к разводу во Втор. 24:1—4. В более широком плане о праве на развод говорится и во Втор. 22:19,29, а метафорически о разводе Господа с Израилем — в Иер. 3; четко сказано о разводе и в некоторых новозаветных текстах (Мф. 1:19; 5:32; 19:8–9; 1 Кор. 7:15). Наверное, предпочтительнее было бы понимать этот текст следующим образом: «Если кто ненавидит и разводится (т. е. разводится скорее в силу антипатии, а не по законному мотиву, например, из–за супружеской неверности), — говорит Господь Бог Израилев, — тот покрывает свою одежду скверною (т. е. видимым образом оскверняет себя; ту же метафору одежды находим в Пс. 72:6; 108:19; Иер. 2:34), говорит Господь Саваоф; посему наблюдайте за духом вашим и не поступайте вероломно (в отношении жены)». Помимо того, что подобный перевод не требует никаких изменений в древнееврейском подлиннике, есть здесь еще и то преимущество, что под носителем «ненависти» понимается муж, а не Бог. В пользу этого толкования можно заметить, что глагол «ненавидеть» часто употребляется в контексте брачных связей, где неизменно характеризует качество отношений мужа к жене (Быт. 29:31, «нелюбима»; Втор. 22:13,16; Суд. 15:2).

2:17 — 3:5 Свидетельство Господа против прелюбодеяния и других преступлений

Пророк начинает с предъявления обвинений народу, поскольку тот раздражает Господа своими бесстыдными жалобами (ср.: 3:13—15). «Где Бог правосудия?» вопрошают они. Теперь, когда Израиль возвращен в обетованную землю, отстроен Храм, что сталось с обещанием благоденствия, выдающегося положения между народами и благосостояния (ср., напр.: Агг. 2; Зах. 1:16–17; 2; 8; 9)? В действительности Израиль в условиях полнейшей несвободы терпел постоянную нужду и лишения (Неем. 1:3; 9:36–37). Более того, было обетование, что Бог вернется в Иерусалим и в Свой Храм, в котором вновь будет обитать, являя знаки славного Своего присутствия (Зах. 1:16–17; 2:4–5,10–13; 8:3–13). Поскольку скиния Моисеева и Соломонов Храм исполнились видимой славы Божьей сразу, как только завершилось их сооружение, то, надо полагать, Израиль ожидал (хотя ср. Мих. 5:3), что то же самое произойдет и с вновь отстроенным Храмом (ср.: Исх. 40:34—35; 3 Цар. 8:10–11; Иез. 43:1–12). Бесспорно, было (Агг. 2:9) обещано, что слава второго Храма окажется больше славы первого, Соломонова. Какая слава может превысить славу, живо и подробно описанную в Иез. 1 и 10? Когда пришла полнота времени, открылось, что больше могла быть только слава Божья, явленная в личности Иисуса Христа (Ин. 1:14). Конечно, подобной славы в Храме в дни Малахии не было, он был лишен видимых знаков присутствия Божьего. Но так не должно было быть всегда: «…придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф» (3:1). Можно считать началом исполнения этого обетования тот момент, когда старец Симеон встретил Младенца Иисуса в храме и увидел в Нем «свет… и славу народа Твоего Израиля» (Лк. 2:32).

Желание израильтян,, упомянутое в 3:1, говорит о том, что они повторяют ошибку своих предков времени Амоса (Ам. 5:18), которые полагали, что явление Господа будет для всех израильтян абсолютно благой вестью. Ответом на их жалобу: Где Бог правосудия? — выступают слова о том, что Бог правосудия уже в пути! Однако Он явится не только благословить, как думалось им, но и осудить — Он придет, чтобы стать «свидетелем» (слово, переведенное в 3:5 как обличитель, то же самое, что и в 2:14) против всех преступников, в том числе и этих дерзких богохульников! Для приготовления Своего грозного явления Господь обещает: Вот, Я посылаю Ангела Моего и он приготовит путь предо Мною (3:1).

Имя Малахия, впервые прозвучавшее в 1:1, означает «Мой Вестник/Ангел». Тот факт, что этот термин употреблен снова в 3:1, где его обычно переводят как Ангел Мой, и то, что в том же стихе появляется фраза Ангел завета, вызывает определенные затруднения.