духовное (27), унаследованное от иудеев, телесным (см.: 11:17,18). Сбор денег для этого вспоможения был основной задачей третьего миссионерского путешествия Павла (см.: 1 Кор. 16:1–4; 2 Кор. 8,9). Некоторые ученые считают, что Павел был особым образом заинтересован в таком сборе, поскольку рассматривал его как исполнение ветхозаветного предсказания о том, что незадолго до наступления дня Господня богатства язычников потекут в Иерусалим. Однако для такого предположения нет почти никаких оснований. Тем не менее Павел, конечно же, видел в этом вспоможении практическую возможность сблизить язычников с иудео–христианами.
Вероятно, именно в свете этого начинания Павел просит, чтобы христиане Рима молились об успешном сборе пожертвований (30–32). Павел намекает на необходимость серьезной и горячей молитвы, призывая их «подвизаться» с ним. (Выражение «подвизаться со мною» [synagonizomai, «вместе бороться»], в греческой Библии употребляется только в этом месте.) Павел просит их молиться прежде всего о двух вещах: чтобы ему избавиться… от неверующих в Иудее и чтобы собранное для Иерусалима было благоприятно святым. Павел знает, сколь враждебно иудеи восприняли его смелое и открытое решение причислять язычников к Божьему народу, не требуя от них обрезания и следования всем установлениям закона Моисея. Многие из наиболее решительно настроенных иудеев того времени (а их число тогда увеличивалось), наверное, рассматривали такое решение не иначе, как измену. Опасения Павла были оправданы, о чем свидетельствует тот факт, что по прибытии в Иерусалим он по наущению иудеев был взят под стражу римскими властями (Деян. 21:27–36).
Мы не знаем наверняка, исполнилось ли то, что Павел имел в виду во второй просьбе. У него, конечно, и здесь была серьезная причина опасаться, что некоторые из иудео–христиан, относясь к нему слишком подозрительно и желая во что бы то ни стало сохранить дружественные отношения со своими собратьями–иудеями, могут с презрением отвергнуть все его усилия, не пожелав принять собранные у язычников деньги. Павел просит христиан Рима вместе с ним молиться о том, чтобы этого не произошло и чтобы он, продолжая свое путешествие, смог посетить Рим в радости и с ощущением того, что дело сделано (32).
Молитва Павла о том, чтобы Бог мира был вместе с римскими христианами (33), похожа на его просьбы во многих других посланиях (2 Кор. 13:11; Флп. 4:9; 1 Фес. 5:23; 2 Фес. 3:16; ср. также: 16:20).
Примечания. 19 Неясно, проповедовал ли Павел «до Иллирика», включая и сам Иллирик, или только до его пределов. Несмотря на то что в Деяниях нигде не упоминается о поездке Павла в эту провинцию, некоторые ученые считают, что он мог там проповедовать незадолго до своего прибытия в Коринф в конце третьего миссионерского путешествия (когда он пишет свое Послание к Римлянам; ср.: Деян. 20:2). 24 Мы не знаем, удалось ли Павлу когда–либо добиться своей цели и проповедовать в Испании. В 1 Clement, документе, написанном в Риме в конце I в., утверждается, что Павел достиг западной границы (terma) (5:1—7). Однако неясно, относится ли это к Испании, или к Риму.
16:1—16 Рекомендации и приветствия
Рекомендация какого–либо собрата христианина и приветствия — характерный компонент заключительных фрагментов послания Павла. Необычным в этом тексте является беспримерное число людей, которых Павел приветствует: он упоминает 27 имен. Такая особенность в послании к церкви, которую Павел никогда прежде не посещал, заставила многих ученых предположить, что эта глава не является частью оригинального Послания к Римлянам, а представляет собой отдельное рекомендательное письмо или же добавление к посланию, сделанное тогда, когда оно было направлено в Эфес. Однако это маловероятно (см.: Введение).
Именно потому, что Павел не был основателем церкви в Риме, он мог назвать по именам всех христиан церкви, которых он знал, как, например, Прискиллу и Акилу (3), которых встретил во время своих путешествий по восточному Средиземноморью.
Называя Фиву диакониссой Кенхрейской церкви (Кенхрея — порт, находившийся в пяти милях к востоку от Коринфа), Павел, вероятно, просто имеет в виду, что она — христианка, которая, как и все христиане, призвана служить (1) Христу и церкви (см.: 1 Пет. 4:10). Однако официально звучащее определение (церкви Кенхрейской) говорит о том, что Павел считает Фиву «диакониссой» (см.: Флп. 1:1; 1 Тим. 3:8,12; многие воспринимают 1 Тим. 3:11 как указание на то, что в ранней церкви существовали диакониссы). У нас нет никаких основательных данных, относящихся к I в., которые раскрывали бы природу этого служения; однако, если исходить из более позднего времени, оно, вероятно, прежде всего предполагало заботу о бедных и немощных членах церкви. Видимо, социальное положение Фивы каким–то образом повлияло на ее назначение, так как в ст. 2 Павел называет ее словом prostatis, которое часто обозначало богатых людей, ставших «покровителями» каких–либо людей и движений, оказывающими им материальную поддержку (в NIV это слово переводится описательно: она была помощницею многим). Павел упоминает Фиву потому, что она направляется в Рим и, быть может, несет с собой его послание этой церкви (2).
В приветствиях Павла нет очевидной последовательности, однако, по–видимому, сначала он упоминает тех, кого знает лучше и с кем ему довелось работать (3—7), а затем — тех, кого знает меньше (8— 15). Прискилла и Акила, несомненно, принадлежат к первым. Впервые Павел встретил их в Коринфе, где они оказались, повинуясь указу императора Клавдия, заставившего их покинуть Рим (Деян. 18:2). Они стали сотрудниками Павла, проведя много времени в церкви Эфеса (Деян. 18:18,26). Быть может, именно здесь во время мятежа, вспыхнувшего в этом городе (Деян. 19:23–41), они голову свою полагали за Павла (4). Теперь же, снова живя в Риме, они продолжают служение, организовав в своем доме одну из «домашних церквей» (4). Епенет (5), видимо, один из первых обратившийся в христианство в римской провинции Асия (западная часть Малой Азии), нигде в Новом Завете более не упоминается, и равным образом мы ничего не знаем о Мариам (6).
Имя, упоминаемое в ст. 7, вероятно, надо переводить как «Юния» (ASV; NRSV). Греческое имя Iounian могло представлять собой сокращенную форму мужского имени Юнианис, однако эта форма почти нигде не засвидетельствована. Более вероятно, что оно являлось формой довольно распространенного женского имени Юния. Возможно, она была женой Андроника (ср.: ст. 3). Эта пара (оба были иудеями, поскольку syngeneis, вероятно, означает не «сродников» [родственников], а «братьев–иудеев», как в 9:3) уверовала во Христа раньше Павла, и вместе с ним они были брошены в тюрьму, быть может потому, что тоже принимали участие в апостольском служении (прославившихся между апостолами). Поскольку о них больше нигде не упоминается, вероятно, Андроник и Юния не были «апостолами» в том смысле, в каком ими, например, являлись Павел и Петр, то есть людьми, которых Бог избрал быть представителями воскресшего Христа, наделив их особенной властью (см., напр.: Деян. 1:12–26; Еф. 2:20; 1 Кор. 15:7— 9). Здесь слово апостол скорее означает «миссионера» или «уполномоченного посланника» (см.: 2 Кор. 8:23; Флп. 2:25).
Амплий (8) нигде в Новом Завете больше не упоминается, однако, возможно, это тот человек, могила которого найдена в катакомбе Домициллы, богатой и знатной женщины, вероятно, христианки. Об Урбане, Стахии (9) и Апеллесе (10а) больше ничего не известно. Что касается Аристовула, среди домочадцев которого были христиане (10б), то он, наверное, приходился братом Агриппе I, царю Иудеи, правившему в 33—41 гг. (см.: Деян. 12). Сродник Павла Иродион (syngenes; ср.: ст. 7), вероятно, был рабом или свободным из семейства Ирода, наследных правителей Иудеи. Наркисс, домочадцев которого Павел приветствует в ст. 11б, является, вероятно, тем самым Наркиссом, который приобрел славу (и известность) как слуга императора Клавдия. О Трифене, Трифосе
