калечил людей и восстал против Астартес, но я не предатель.
Цест шагнул с обрыва и упал в последний круг ада.
Едва он коснулся земли, как обрушилась боль — реальная, невыносимая боль. Он уцелел. Решительность и вера в себя каким-то образом помогли ему ускользнуть из психического плена, из клетки собственных мыслей и сохранить сознание.
Пол задрожал от залпов орудий, и Цест все вспомнил.
Он опять был на «Яростной бездне». На мгновение мелькнула циничная мысль: а не лучше ли было остаться в аду?
Боль не утихала, и он осторожно проверил, нет ли каких-нибудь серьезных повреждений. Но, за исключением нескольких синяков и ссадин, он был в полном порядке и снова в своей броне. Поднявшись на ноги, Цест увидел лежащего рядом Экселинора. Вероятно, даже в лихорадочном бреду он продолжал тащить за собой боевого брата, хотя сейчас не имел представления, куда они попали.
Сердце Цеста защемило от горя. Экселинор был мертв. Возможно, под действием психической атаки анабиозная мембрана погрузила его организм в состояние стазиса. Теперь он уже не проснется.
Цест присел на корточки рядом с Экселинором и, обнажив короткий меч, скрестил руки на груди в посмертном салюте. Больше капитан Ультрамаринов ничего сделать не мог. Затем он поднялся и, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в затылке, попятился к стене. Он чувствовал, как система жизнеобеспечения доспехов впрыскивает в его тело обезболивающие средства, обеспечивая готовность к новым схваткам.
Беглый осмотр показал, что он ушел далеко за пределы орудийной палубы. Цест не представлял, как сюда попал. Вероятно, в лихорадочном состоянии, вызванном психической атакой, он блуждал по тоннелям «Яростной бездны», повинуясь инстинкту выживания, который заставил уйти как можно дальше от опасной ситуации. Окружающая обстановка наводила на мысль о казармах. Цест вызвал в памяти фрагменты плана, внедренные в его мозг Мхотепом. На этом участке были расположены спальные помещения, а в дальнем конце находился храм. И единственный выход.
Цест предположил, что в помещениях никого нет — иначе его давно бы обнаружили, и осторожно зашагал в направлении храма.
Этот зал опровергал все, чему учил Император. Он противоречил эре просвещения Человечества, ради которой был объявлен Великий Крестовый Поход, проповедовал варварские обычаи и суеверия. Храм воплощал пренебрежение ко всему, за что сражались Астартес.
Храм был местом преклонения, хотя каким божествам, Цест так и не понял. У дальней стены стоял алтарь, а напротив тянулись скамьи для молящихся. Со стен свисали темно-красные знамена с алой вышивкой. Ультрамарин попытался рассмотреть мотивы, но не смог, поскольку знамена сворачивались и изгибались под его взглядом.
На алтаре виднелись небольшие предметы с пятнами крови. Подойдя ближе, Цест увидел, что это сотни отрубленных пальцев. В его голове возникла сцена, в которой члены команды «Яростной бездны» выстраиваются в очередь, чтобы искалечить себя во имя Лоргара. Цест решительно прогнал видение и заставил себя сосредоточиться. После того как он побывал в аду, его мозг еще не успокоился — во рту еще сохранился привкус крови, а тело ныло от боли при воспоминании о том, как его разрывали на части.
Громкий звук шагов вернул мысли к действительности. Преследователи быстро приближались; слышались отрывистые команды, и в соседней двери уже мелькнули массивные силуэты Астартес.
Как ни противно было прятаться от врагов, Цест все же быстро прошел в дальний угол, где смог укрыться в темной нише. Там пахло застарелой кровью и разложившейся плотью. Рабочие явно использовали это место для своих обрядов еще во время строительства «Яростной бездны». Поблизости, за алтарем, были сложены книги, и на каждой виднелась восьмиконечная звезда. Цест поспешно отвел взгляд, не желая знать, что за ересь содержится на их страницах.
— Сюда! Кровавый след тянется в храм. Найти и уничтожить!
Этот приказ был отдан уже внутри помещения.
Цест вытащил из кобуры болт-пистолет и рискнул выглянуть из-за алтаря. В помещении было пятеро Несущих Слово, и они последовательно обшаривали каждый угол, держа перед собой болтеры. У одного на нагруднике брони имелось изображение открытой книги, а на страницах было что-то написано золотыми буквами. Цест предположил, что это ветеран Легиона, командовавший небольшим отрядом.
— Проверьте спальни! — скрипучим, как гравий, голосом приказал ветеран.
Этот Несущий Слово был вооружен короткоствольным мелта-ружьем, которое прожигало броню и плоть, словно пергамент. Оружие называли Убийцей Астартес — превосходное средство для охоты на беглеца.
Ветеран и еще двое Несущих Слово остались в храме. По молчаливому знаку командира они рассредоточились и стали проверять пространство между рядами скамей.
Цест должен был действовать, пока сохранялась возможность застать их врасплох. Он отстегнул от пояса пару осколочных гранат, нажал на кнопки активации и тихонько пустил катиться по полу.
Один из Несущих Слово, реагируя на звук, резко развернулся, готовый выстрелить, но взрыв помешал ему нажать на курок и снес часть шлема. Второй взрыв произошел рядом со вторым Астартес. В замкнутом пространстве заряд был особенно эффективен, так что ему оторвало ногу.
Цест не стал дожидаться, пока упадут осколки. Он ринулся к первому Несущему Слово и почти в упор выстрелил ему в голову. Поврежденный шлем не мог того защитить — затылок взорвался кровавым фонтаном, и Астартес умер.
Ультрамарин услышал хорошо знакомое гудение заряжаемого мелта-ружья и мгновенно бросился в сторону, не дожидаясь, пока ветеран выпустит в него заряд. Летящие осколки и дым помешали командиру проследить за его прыжком, и под выстрел попал лишившийся ноги Астартес. Он без звука рухнул на пол с дымящейся дырой в груди.
Цест был уже на ногах. Перепрыгивая через скамьи, он посылал болт за болтом в последнего из оставшихся в храме Несущих Слово. Ветеран увидел его, но отреагировал слишком медленно. Не успел он повернуть смертоносное оружие для второго выстрела, как был ранен в грудь и в руку. От ударов он покачнулся и невольно шагнул назад. А Цест был уже рядом и, обнажив энергетический меч, одним ударом снес ему голову. Он не стал задерживаться у истекающего кровью тела, а выбежал из храма и осмотрел прилегающий коридор. Из двери показался удивленный Астартес, встревоженный стрельбой. Цест выстрелил в защитный щиток шлема, и Астартес, сдавленно вскрикнув, упал замертво.
Второй Несущий Слово проявил большую осторожность. Держа болтер на вытянутой руке, он вслепую обстрелял коридор. Засверкали вспышки, и снаряды прорезали воздух, но Цест вжался в стену. Отскочивший от противоположной стены болт задел его оплечье и отколол кромку. Цест сражался без шлема и с трудом сдержал крик, когда острый осколок керамита впился ему в щеку. Как можно тише он перебросил тело через переборку, приземлился на согнутые ноги и нажал на спусковой крючок болт- пистолета, надеясь заставить Несущего Слово вернуться в комнату.
Раздался холостой щелчок. Несмотря на грохот близкой стрельбы, он прозвучал для Цеста с оглушительной обреченностью.
Он уже повторял слова боевой клятвы, когда из-за угла со смехом вышел Несущий Слово. Вероятно, он тоже услышал холостой выстрел.
Цест инстинктивно метнул в противника свой меч. Оружие сделало в воздухе полный оборот и со звоном вонзилось в ворот ошеломленного Астартес, проколов ему шею. Несущий Слово покачнулся и раскинул руки, еще не понимая, что с ним произошло, хотя темная струйка крови уже поползла на грудь. Цест в точности повторил путь меча, вырвал из руки врага болтер и освободил меч, заодно отрубив голову.
— Брат мой, враг мой, — прошептал он, остановившись на мгновение и окидывая взглядом учиненную бойню.
Пять Астартес, хоть и предателей, погибли от его руки; храм языческих богов; просвещение и прагматизм науки отвергнуты ради суеверий. Цест ощущал, как сгущается тьма в Галактике, хотя в тот момент собирал неиспользованные обоймы Несущих Слово. Слегка поморщившись, он выдернул из щеки застрявший осколок и отправился дальше.
