В главном реакторе произошел внезапный выброс неконтролируемой энергии. Коническая воронка раскололась, и плазма с ревом вырвалась наружу. Колоссальный фонтан огня в одно мгновение заполнил всю реакторную камеру. Отдельные языки пробивали стены и переборки, слизывали надстройки и жалили воинов Задкиила. Потом началась цепная реакция, стали взрываться второстепенные реакторы. Один из двигателей, не выдержавший сверхмощного броска энергии, с гулким грохотом разорвался.
Осколок защитного корпуса ракетой влетел в главный машинный зал и пробил стенку седьмого реактора, залив палубу еще одним потоком плазмы. Аварийные команды моментально прибыли к месту происшествия, но заделать брешь, когда раскаленная плазма растекалась повсюду, не было никакой возможности.
Второй и восьмой реакторы тоже были пробиты осколками и выплеснули плазму вглубь корабля. В обрушившихся потоках жидкого пламени заживо сгорели несчастные рабочие, занятые в нижних уровнях. Растекающееся озеро плазмы достигло основания седьмого реактора, его верхняя часть тотчас отвалилась, и огонь взметнулся ослепительным бело-голубым фонтаном.
Вихри раскаленного воздуха сносили переборки. Поток плазмы добрался до внутренней изоляции и быстро прожег в ней брешь, потом не выдержал и основной корпус, и из раненого борта «Яростной бездны» потекла красно-черная лента быстро замерзающего в открытом космосе топлива.
При первых же признаках катастрофы Задкиил поспешил убраться подальше от взрывов. Он добрался до выхода и запер герметичную дверь раньше, чем смог выскочить кто-нибудь из немногочисленных воинов, еще оставшихся в живых.
С отстраненным любопытством он наблюдал, как брызги плазмы, словно кометы, обрывают мостки, где он только что стоял. Но инстинкт выживания заставлял торопиться. Задкиил включил вокс, отдал приказ эвакуироваться с корабля и поспешил к стоянке спасательных челноков, пока не стало слишком поздно.
21
НАКАНУНЕ БИТВЫ
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
И ВСЕ ЖЕ МЫ ПРОДОЛЖАЕМ СРАЖАТЬСЯ
Знамена Несущих Слово, темно-красные, с эмблемами Орденов, едва покачивались в искусственном воздухе Обители Покаяния. Кор Фаэрон в одиночестве стоял на коленях перед алтарем, под портретом Лоргара, Пророка Колхиды. В руке примарха, высеченного из мрамора и порфира, была книга, в которой он впервые запечатлел Слово.
Архикомандир молился. Это его вера изменила путь Несущих Слово. Он осознал ее силу. Лоргар служил им примером человека, который может многого добиться, если до конца поймет, на что способен. И в самом деле, Лоргар добился всего. Каждый Несущий Слово молился, чтобы понять себя, чтобы объединить свои силы с могуществом Вселенной, чтобы разбудить в себе дремлющий потенциал и обратить его во славу Лоргара. Накануне битвы эта молитва помогала воинам готовиться к сражению.
В храме послышались громкие шаги. Огромный зал, предназначенный для поклонения, мог свободно вместить сразу три Ордена боевых братьев, и эхо шагов звучало в его стенах несколько секунд.
— Я молюсь, — сказал Кор Фаэрон незваному посетителю, и акустика собора придала его властному голосу еще большую силу.
— Мой лорд, мы не получили сигнала, — последовал поспешный ответ.
Это был Тэнаброн, магистр Ордена Вакуума.
— Совсем ничего? — мастерски скрывая гнев, спросил Кор Фаэрон и обернулся к своему подчиненному.
— Соискатели на «Яростной бездне» были активированы, — ответил Тэнаброн, — а некоторое время спустя произошел выброс психической энергии, и очень сильный.
— Формаска?
— Никак нет, лорд Кор Фаэрон.
Архикомандир поднялся. С непокрытой головой, в одежде для молений, он величественно возвышался над магистром Ордена.
— Ты, должно быть, уверен в этом, Тэнаброн, — произнес он с оттенком угрозы в голосе.
— Формаска осталась на своем месте, — настаивал Тэнаброн.
По сравнению с остальными Астартес он выглядел старым и слабым, и те, кто не знал обычаев Легиона, могли бы счесть его за ветерана, чье тело наполовину разрушено, а роль заключается в консультациях и руководстве издалека. На самом же деле за его влажно поблескивающими глазами и мрачным лицом скрывалась душа воина, и Тэнаброн в любой момент мог это подтвердить при помощи висящего за спиной жезла и пистолета «Инферно», пристегнутого к поясу. Но даже это оружие показалось бы несущественным по сравнению с ущербом, который Тэнаброн был способен нанести разуму врага.
— Задкиил потерпел неудачу, — равнодушно добавил он.
Кор Фаэрон повернулся к алтарю и ненадолго задумался, словно спрашивая совета у Лоргара.
— За мной! — скомандовал он после короткой паузы и зашагал к высоким дверям в дальнем конце зала.
Кор Фаэрон распахнул обе створки. В прилегающем к Обители Покаяния соборе, освещенном тысячами жаровен, стоя на коленях, молились сотни Несущих Слово. Каждый из них глубоко погрузился в медитацию, отыскивая в себе внутренние резервы, которые помогли бы выиграть сражение во славу Лоргара и утвердить его Слово. Здесь собрались почти все воины Ордена Открывающегося Глаза, которые находились на борту «Вероломного императора», и в первом ряду молился магистр Фаэрскарель.
Завидев приближавшегося Кор Фаэрона, магистр Ордена поднялся и отдал честь.
— Лорд Кор Фаэрон, — спросил он, — уже пора?
— Задкиил не справился со своей задачей, — заговорил Кор Фаэрон. — Присутствие нашей флотилии скоро будет обнаружено, и Калт узнает о нашем приближении. Время пришло. Массового уничтожения, о котором мы говорили, не будет. Предстоит смертельный бой, и победа над Калтом не будет легкой. Мы должны вырвать ее из рук противника, как делали это всегда.
Фаэрскарель ничего не ответил, но повернулся к своим воинам, которые, словно по команде, встали по стойке смирно.
— Несущие Слово! — воскликнул Кор Фаэрон. — Разойтись по десантным челнокам и вертолетам! Настало время войны, победы и смерти! Вооружайтесь и произносите заключительные молитвы. Ультрамарины ждут нас!
Цест быстро добрался до стоянки шаттлов. После приказа покинуть корабль поднялась всеобщая паника, и почти никто не пытался его задержать. Лишь несколько самых ревностных рабочих да кровожадных служителей оказали сопротивление, но он избавился от них выстрелами из болт-пистолета и ударами меча.
Палуба под ногами Ультрамарина дрожала и качалась, и порой Цесту едва удавалось держаться на ногах. Он слышал, как взрыв главного реактора потряс весь корабль. А потом начались и вторичные разрывы в результате цепной реакции, запущенной Бриннгаром, принесшим себя в жертву ради уничтожения «Яростной бездны».
Остальные члены экипажа и Несущие Слово еще не достигли этого отсека, и, судя по тому, что кипящая плазма уже заливала палубы и инфраструктура доков была частично уничтожена, им никогда не удастся этого сделать.
Чтобы добраться до шаттлов, ему пришлось пересечь открытое пространство, простреливаемое обломками. Цест увидел, как одного из рабочих придавило упавшей балкой и его тело еще долго извивалось в предсмертной агонии.
Из главного помещения дока сотни люков вели в небольшие отсеки, в каждом из которых стояло по четыре шаттла. Цест вошел в ближайший ангар, еще не объятый пламенем и не заваленный обломками.
