видениям), кто посмотрит в его глаза, уже убежден и обращен – И видение вырастает в долгий натянутый рассказ, где в конце концов разумная IBM машина пытается разрушить это «второе пришествие» и т. д. (но кроме того, уже в реальности, несколько месяцев спустя будучи уже дома, я выбросил его шуз в урну, чувствуя, что он приносит мне несчастье и жалея, что не сохранил свои голубые кеды с маленькими дырочками в районе большого пальца!).
Итак, в любом случае мы берем с собой Джоя и Рона Блейка, который всегда следует за Дейвом, и отправляемся в лавку Монсанто, это наш обычный ритуал, а затем к «Майку» на углу, где в десять утра начинаем день с завтрака, выпивки и нескольких партий в бильярд на столах, стоящих вдоль бара – Джой выигрывает, этот странный, не виданный ранее игрок в бильярд с длинными библейскими волосами изгибается, чтобы проскользнуть кием сквозь чрезвычайно профессионально и компетентно сложенные пальцы и разбивает «дом» долгими прямыми атаками – В это же время три эти бедные изголодавшиеся подростка уминают и лопают все, что на столе! – Далеко не каждый день встречается пьяный романист, готовый с понтом промотать сотни долларов, они заказывают все подряд, спагетти, следом гигантские гамбургеры «Джумбо», следом мороженое, пирог и пудинги, у Дейва Вейна аппетит и так хорош, а он еще придвигает к тарелке «Манхеттен» и «Мартини» – Я же причитаю над моим старым фатальным двойным «Бурбоном» и имбирным пивом и через пару дней буду жалеть об этом.
Все пьяницы знают, как развивается процесс: в первый день ты пьешь, и все нормально, на следующий день голова уже тяжелая, но это еще легко поправить, опохмелившись и закусив как следует, но ежели ты отказываешься от еды и движешься прямо к очередной вечерней пьянке и просыпаешься лишь для того, чтобы продолжить кутеж и продолжаешь то же самое на четвертые сутки, настанет день, когда алкоголь перестанет действовать, поскольку ты уже химически перегружен, и тебе надо проспаться, но спать ты уже не можешь, поскольку именно алкоголь усыплял тебя пять последних ночей, так и приходит абстиненция – Бессонница, потливость, дрожь, все возрастающее ощущение слабости, когда твои руки онемелы и бесполезны, кошмары (кошмары о смерти)… ну а позже все это еще усилится.
Около полудня, превратившегося для меня к тому моменту в вершину золотого туманного нового дня, мы подбираем подружку Дейва, Роману Шварц, этакого большого румынского монстра красоты (я имею в виду ее огромные лиловые глаза и высокий рост, обширность, похожую на обширность спасательной летной куртки), Дейв шепчет мне на ухо:» Ты бы видел, как она разгуливает по «Восточному Дзенскому дому» в этих своих пурпурных штанах в качестве единственной одежды, там есть один женатый парень, который сходит с ума всякий раз, как она спускается в холл, но я его не виню, а ты? Она не пытается соблазнить его или еще кого, просто нудистка, она верит в нудизм и ей-богу намерена практиковать его! («Восточный Дзенский дом» это меблированные комнаты, там живут разные супружеские пары, одиночки и какие-то богемные семейства изучают субуд или что-то там такое, я там не был) – При всем том, что эта крупная красивая брюнетка по впечатлению может напомнить некую рабыню любви, она умна, начитана, пишет стихи, учится дзену, знает все на свете и на самом деле просто большая румынская еврейка, которая мечтает выйти замуж за хорошего трудягу парня и жить на ферме в долине, вот так —
Туберкулезная больница в двух часах езды в направлении Трейси и долины Св. Хоакина, Дейв ведет прекрасно, Романа уселась между нами, и я вновь держу в руках бутылку, светит яркое прекрасное солнце Калифорнии, и сливовые сады проносятся мимо – Это так всегда весело ехать прекрасным солнечным днем в какое-нибудь интересное местечко с отличным водителем, и с бутылкой, и в черных очках, и с отличной беседой, как я уже сказал – Рон и Джой сидят по-турецки на заднем матрасе, как сидел бедняга Джордж Басо во время последней поездки из Фриско в Нью-Йорк.
Но больше всего мне сразу полюбилось в этом японском парнишке то, что он рассказал мне в первую же ночь, когда я познакомился с ним на той сумасшедшей кухне дома на улице Буканан: с полуночи до шести утра медленно и методично он излагал мне свою версию жизни Будды начиная с детства и до самого конца – Теория Джорджа (у него было много теорий, и еще он проводил обучающие медитации с колоколами, действительно серьезный юный светский служитель японского буддизма, когда дело со словами не расходится) заключалась в том, что Будда не отказывался от любовных сношений с женой и наложницами гарема из-за отсутствия, дескать, интереса к сексу, напротив, он изучил высшие ступени искусства любви и эротики, очевидно в Индии того времени, где тогда создавались великие книги Кама- Сутры, книги, которые дают руководство к каждому действию, аспекту, подходу, мгновению, приему, поцелую, объятию, пылкому движению и причмокиванию любовного акта с другим человеческим существом «мужского или женского пола», утверждал Джордж:» Он знал все, что только можно знать о сексе, так что когда покинул мир удовольствий и стал лесным аскетом, все, конечно, знали, что ему на это совсем не наплевать – Это заставляло людей того времени относиться с огромным уважением к каждому его слову – И ведь он не был просто Казановой с парой фригидных связей за несколько лет, парень, он прошел весь путь, у него были министры, и особые евнухи, и особые женщины, учившие его любви, к нему приводили специальных девственниц, ему были знакомы все нюансы порочности и не-порочности и, как вы знаете, он же был еще отличным стрелком, наездником, он был в совершенстве обучен всем искусствам жизни по приказу отца, ведь его отец хотел быть уверен, что он НИКОГДА не покинет дворец – Они использовали все книжные уловки, чтобы вовлечь его в жизнь ради удовольствия и, как ты знаешь даже заставили его счастливо вступить в брак с прекрасной девушкой по имени Рахула, и еще у него был гарем, включавший юных танцовщиков и все, что описано в книгах», затем Джордж погружался в мельчайшие детали своего знания, типа:» Он знал, что фаллос берется рукой и вращательным движением вводится в вагину, но это был лишь один из нескольких вариантов, среди которых есть также возможность опустить девичьи бедра так, что видно, как вытягивается вульва, и фаллос вводится одним острым движением, словно жалит оса, или вульва обнажается поднятием бедер высоко вверх, так чтобы член вошел внезапным толчком прямо до основания, затем он мог, дразня, извлечь его, или сконцентрироваться на правой или левой стороне – А потом он знал все жесты, слова, выражения, что делать с цветком, чего не делать с цветком, как «пить» губы во всех вариантах поцелуя, или как пылко поцеловать, или нежно поцеловать, парень, он с самого начала был гениален»… и так далее, Джордж излагает мне все это до шести утра, когда я становлюсь уже одной из самых фантастических «Будда-чарит» о которых когда-либо слышал, включая собственно джорджевскую совершенную формулировку «Двенадцати нирдан», где Будда просто логически разъяснил все творение и ясно изложил, что есть что, под деревом Бо, цепь иллюзий – И во время путешествия в Нью-Йорк, где мы с Дейвом на передних сидениях говорили всю дорогу, бедняга Джордж просто сидел там на матрасе, большей частью молча, и только сказал нам, что отправился в эту поездку, чтобы выяснить, ОН путешествует в Нью-Йорк, или это МАШИНА («Вилли-джип») путешествует в Нью-Йорк, или это просто катят КОЛЕСА, или шины или что вообще – Дзенская задача своего рода – Так что когда я увидел элеваторы на оклахомской равнине, Джордж тихо сказал:» Ну, мне кажется, что элеватор ждет, чтобы дорога приблизилась к нему», или заявляет вдруг:» Пока вы тут парни трепались о том, как приготовить хороший «Перно Мартини», я видел белую лошадь, стоявшую в брошенном амбаре» – В Лас-Вегасе мы взяли комнату в хорошем мотеле и отправились сыграть в рулетку, в Сен-луисе мы ходили смотреть великие «танцующие животы» восточносентлуисских притонов, где три удивительнейшие девушки демонстрировали танец живота, улыбаясь именно нам, словно знали все о Джордже и его теориях насчет эрогенного Будды (там сидел еще некий монарх, глазеющий на «тнцуюшыхдэвушк», и все словно знали о Дейве Вейне, который когда бы ни увидел красавицу, говорил, облизываясь:» Юм-юм…»).
А теперь вот Джордж с туберкулезом, и говорят даже, он может умереть – И это присовокупляется к мраку моего сознания, нагромождаются вдруг все эти штуки о СМЕРТИ – Но я не могу поверить, чтобы старый мастер дзена позволил своему телу умереть именно сейчас, хотя это и становится похожим на истину, когда мы, миновав лужайку, входим в палату с койками и видим, как он уныло сидит на краю постели, волосы свисают на брови, а раньше они были зачесаны назад – Он в больничной пижаме и смотрит на нас почти с неудовольствием (но в больнице всем неприятны неожиданные визиты друзей или родственников) – Никто не хочет сюрпризов на больничной койке – Он вздыхает и выходит с нами на
