благородное, и идеалистическое, и доброе, а я, согласно газетам, «Король битников», хотя в то же время мне хреново, и я устал от этого энтузиазма все новых и новых мальчиков, пытающихся понять меня и излить на меня свои жизни, так чтоб я только подпрыгивал и говорил «да, да, именно так», чего я уже делать не в состоянии – Я приехал на лето в Биг Сюр именно затем, чтобы избавиться от них – Вроде тех торжественных живчиков-студентов, которые однажды пришли к моему дому в Лонг-Айленде в пиджаках с надписью «Бродяги Дхармы», ожидая увидеть меня двадцатипятилетним юношей, из-за ошибки на обложке книги, и вот он я, в отцы им гожусь – Но нет, свингующе-джазово-юный Рон хочет ко всему прикалываться, ходить на пляж, бегать и беситься, петь и разговаривать, сочинять мелодии, писать рассказы, взбираться на вершины гор, ходить по трассе, видеть все, делать все и быть со всеми – И я, запасшись последней квартой портвейна, соглашаюсь следовать за ним на пляж.
Мы спускаемся старой печальной тропой бхикку, и вдруг я замечаю в траве мертвую мышь – «Малютка мышь мертва», говорю я поэтически умнo, но вдруг понимаю и только сейчас вспоминаю, как сам снял крышку с крысиного яда на полке Монсанто, и стало быть это моя мышь – Лежит здесь мертвая – Как калан в море – Это моя личная мышь, которую я все лето заботливо кормил шоколадом и сыром, но вновь бессознательно нарушил все эти свои великие планы быть добрым по отношению ко всем тварям земным, даже к речным клопам, пусть невольно, но я вновь убил мышь – И в довершение всего, когда мы подходим к месту, где принимает солнечные ванны моя змейка (не ядовитая), и я довожу это до сведения Рона, он вдруг вопит: «Берегись! Вот это змеюка!», и тем самым пугает меня, сердце мое прыгает от ужаса – И в моем сознании маленький друг внезапно превращается из живого существа в злого змия Биг Сюра.
И плюс к тому, по линии прибоя, там всегда валяются на солнце длинные ленты полых водорослей, некоторые просто огромных размеров, как живые, с живой кожей, куски живого материала, что всегда навевал на меня печаль, но вот юный поклонник свинга поднимает их и танцует на берегу танец дервиша, превращая мой Сюр в какую-то морскую суматоху – Суматоху ума.
Всю эту ночь мы поем и вопим у лампы песни, и все в порядке, но утром-то бутылка пуста, и я вновь просыпаюсь с «финальными кошмарами», именно так, как я проснулся в трущобном номере Фриско, прежде чем сбежать сюда, и вновь все это меня настигло, я снова слышу собственный скулеж: «За что Господь мучит меня?» – Но те, кто не испытал даже самых ранних стадий делириума, могут не знать, что это не столько физическая боль, сколько душевная мука, которую невозможно описать тем, кто не пьет и обвиняет алкоголиков в безответственности – Душевная мука так сильна, что чувствуешь, будто предал сам факт своего рождения, и даже родовые муки своей матери, когда она рожала тебя и выпустила, наконец, в этот мир, как будто предал все попытки отца кормить тебя, и растить, и поставить на ноги, и поделиться с тобой своей силой и – Боже – даже учить тебя «жизни», чувство вины так сильно, что начинаешь отождествлять себя с дьяволом, и кажется, что Бог совсем покинул тебя на твою тошнотную глупость – Ощущаешь болезнь в величайшем смысле этого слова, дышишь, сам тому не веря, плохоплохоплохо, душа стонет, смотришь на свои беспомощные руки, их словно сжигает огонь, а ты и пошевелиться не можешь, смотришь на мир мертвыми глазами, на лице выражение жуткого недовольства, словно ангел на облаке, страдающий запором – Ты на самом деле смотришь на мир раковым взглядом, сквозь коричнево-серую шерстяную пелену на глазах – Язык белый и гадкий, зубы изъедены пятнами, волосы словно иссохли за ночь, в уголках глаз огромные комья грязи, нос блестит от жира, пена в углах рта: в общем, это то самое отвратительное уродство, знакомое всем, кто прошел через уличное пьянство всемирных Боуэри – Но ведь радости в этом никакой нет, а люди говорят: «Ну да, он напился и счастлив, пусть проспится» – Несчастный пьяница плачет – Он плачет по маме и папе и великому брату и великому другу, он взывает о помощи – Пытается собраться в кучу, подвигая один ботинок поближе к ноге, но даже и этого не может сделать как следует: или уронит его, или стукнется обо что-нибудь, он непременно сделает что-нибудь, что заставит его вновь расплакаться – Ему захочется закрыть лицо руками и взывать к милосердию, но он знает: милосердия нет – Не только потому, что он не заслужил, его просто нет – Потому что он взглядывает на синее небо, а там ничего, только пустое пространство над его головой складывается в огромное лицо – Он смотрит на мир, и мир показывает ему язык, а однажды эта маска исчезает, и мир смотрит на него большими пустыми красными глазами, как его собственные – Он может видеть, что земля движется, но это не имеет никакого значения – Неожиданный шум позади заставит его рычать от гнева – Он будет тянуть и рвать на себе свою несчастную заляпанную рубашку – Он чувствует, словно лицо его втирается во что-то, чего нет.
Его носки сочатся влажной слизью – Борода на щеках чешется от струящегося пота и раздражает истерзанные губы – Свихнутое чувство, что «больше никаких» и «больше никогда», ах – То, что вчера было прекрасным и чистым, в силу загадочных и непонятных причин превратилось сегодня в большой мрачный горшок дерьма – Волоски на пальцах пялятся на него, как могильная растительность – Рубашка и брюки так приклеились к телу, словно он навечно обречен быть пьяным – Боль угрызений так въедается, словно ее кто-то сверху вталкивает – Симпатичные белые облачка в небе лишь ранят его глаза – Единственное что осталось, это отвернуться и лечь лицом на землю и плакать – Рот так истерзан, что нет и шанса просто сомкнуть зубы – Даже на то, чтобы волосы на себе рвать, нет уже сил.
Но вот появляется Рон Блейк, начиная свой новый день песней во всю глотку – Я спускаюсь к ручью и бросаюсь лицом в песок и лежу, грустными глазами глядя на воду, которая больше мне не друг и даже в некотором роде хочет, чтобы я ушел – В хижине не осталось ни капли спиртного, все чертовы джипы уехали, нагрузившись здоровыми людьми, а я остался наедине с юным энтузиастом – Маленькие жучки, которых я спасал из воды, когда был.………. и один и радостен, теперь тонут совсем рядом, не замечаемые мною – Паук все так же занят своим делом возле дома – Альф скорбно мычит в долине, далеко не выражая того, что я чувствую – Сойки вскрикивают вокруг, словно оттого, что я слишком устал и беспомощен, чтоб кормить их сейчас, они рассчитывают достать меня, если смогут, «Все таки проклятые грифы”, стонут мои губы в песке – Некогда приятное «хлопхлоп” журчащее хлюпанье ручья нынче представляется мне трескотней слепой природы, которая ничего не понимает – Мои былые мысли о миллионолетнем иле, покрывающем все это, и все города, и все поколения, в конце концов просто дурацкая старая идея, «Только глупый трезвый идиот мог так думать и высасывать радость из такой чепухи” (поскольку в некотором смысле пьяница постигает мудрость, как сказал Гете, или Блейк, или все равно кто: «Путь к мудрости лежит через излишество”) – Но в таком состоянии можно сказать только: «Мудрость это всего лишь еще один способ сделать человеку плохо” – «Мне ПЛОХО”, изо всех сил ору я деревьям, высямщимся холмам, оглядываюсь в отчаянии, всем наплевать – Я даже слышу, как в доме за завтраком поет Рон – Но что еще хуже, он пытается проявить участие и помочь мне: «Все что в моих силах” – Позже он уходит погулять, а я иду в хижину, и ложусь на койку, и около двух часов предаюсь стонам: «O mon Dieux, pourquoi Tu m' laisse faire malade comme ca – Papa Papa aide mua – Aw j' ai mal au coeur – J' envei Оуаоуаоуао ' (Я погружаюсь в долгое ауаоуаоуао”, которое длится, я думаю, не меньше минуты) – Переворачиваюсь на другой бок и нахожу новые поводы для стонов – Я думаю, что я один, и даю себе волю, как, я слышал это, делал мой отец, когда умирал от рака ночью на соседней кровати – Когда я делаю усилие встать на ноги и прислоняюсь к двери, обнаруживаю с удвоенным и еще раз удвоенным ужасом, что Рон Блейк все это время сидел тут над книжкой и все слышал – (Теперь мне интересно, что он потом людям об этом рассказывал, это должно было звучать ужасно) (Тоже идиот,даже кретин, а может просто французский канадец, кто знает?) – «Рон, извини, что тебе пришлось все это выслушать, мне плохо” – «Я знаю, парень, все в порядке, ложись и попытайся заснуть” – «Я не могу спать!”, кричу я в гневе – Я готов завопить: «Да пошел ты на…, идиот малолетний, что ты знаешь о том, каково мне!”, но потом понимаю, как все это старчески отвратительно и беспомощно, а он вот радуется своим грандиозным выходным с великим писателем, о которых рассчитывал рассказать друзьям, какая это была грандиозная пьянка, и что я говорил и делал – Но я верю и надеюсь, что он вынес из этого урок терпения или даже «битничества” – Потому что лишь однажды я чувствовал себя хуже, и было это неделю спустя, когда вернулся с Дейвом и двумя девушками, что вело уже прямо к ужасам финальной ночи.
22
