Большая Советская Энциклопедия (ОБ)

дифференциации эксплуататорские элементы остаются внутри общинно-кастовой организации. Традиционность и окостенелость кастового деления, консервируя эту форму общественного развития, тормозили вызревание социальных антагонизмов. Наиболее полное развитие общинно-кастовая система получила в Индии, но она известна и в других обществах — Древнем Египте, доколониальной тропической Африке, Океании, средне-вековой Японии.

  За пределы начальной ступени разложения первобытного коллективизма и трансформирования соседской О. фактически не выходит и О. кочевая. Характер производства (необходимость коллективного выпаса и охраны стад, сезонного перераспределения пастбищ, родовая взаимопомощь в случае падежа скота и др. стихийных бедствий) здесь таков, что он обусловливает функционирование каждого отдельного индивида или семьи (большой или малой) лишь в качестве члена коллектива (обычно по-военному организованного). Район кочевья, занимаемый отдельной хозяйственной единицей, — составная часть общей земельной собственности племени.

  К первоначальной стадии формирования соседской О. подошли общинные организации германских племён ко времени завоевания ими Западной Римской империи (эту стадию эволюции О. часто обозначают термином «земледельческая» и рассматривают как один из типов О.). К этой же стадии, по мнению многих исследователей, принадлежала восточно-славянская вервь накануне образования Киевской Руси и на начальном этапе её существования (иногда вервь отождествляется либо с большой семьей, либо с сельской общиной типа германской марки).

  Последняя стадия соседской О. приходится на период господства феодальных отношений. С торжеством крупного землевладения О. превратилась из свободной в зависимую от господствующего класса и его государства организацию непосредственных производителей, используемую в целях их эксплуатации. Однако её порядки и институты продолжали действовать внутри феодального владения в качестве необходимого дополнения к парцеллярному хозяйству крестьян, обеспечивая его нормальное функционирование. Даже собственное хозяйство феодала было вынуждено подчиняться распорядку деревенской О. При помощи О. как сообщества мелких производителей поднималась целина, расчищались леса, прокладывались дороги, возводились ирригационные и мелиорационные сооружения, строились мосты, мельницы, военные укрепления, замки, культовые здания и др. О. сыграла положительную роль в переходе к трёхполью и регулированию этой системы земледелия. Существование О. в качестве организации непосредственных производителей — крестьян закреплялось в обычном (иногда в писаном) праве. Несмотря на прогрессировавшее развитие частнособственнических отношений и имущественного неравенства, соседская О. сохраняла свою демократическую природу. Она сыграла большую роль в ограждении её членов от натиска феодалов. О. сохранялась «... на протяжении всего средневековья в тяжелой непрерывной борьбе с землевладельческой знатью» (Энгельс Ф., см. Маркс К. Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 19, с. 337). Соседская О. лучше всего представлена в источниках и изучена на примере германской марки. Первоначально О.-марка представляла собой объединение свободных землевладельцев. В процессе феодализации с переходом крестьянских наделов из частной собственности их владельцев в феодальное держание свободная марка превращалась в зависимую. В классическом варианте с характерным разделением земель на наделы отдельных семей и альменду, со строго регламентированным использованием последней, принудительным севооборотом, системой «открытых полей», различными сервитутами и самоуправлением О.-марка сложилась к 12—13 вв. и просуществовала до конца средневековья (а в ряде стран и районов и дольше). По словам Энгельса, марковый строй «... на протяжении всего средневековья служил основой и образцом всякого общественного устройства и пронизывал всю общественную жизнь не только в Германии, Северной Франции, Англии и Скандинавии» (там же, с. 329). Окончательно уничтожена она была с проникновением капиталистических отношений в земледелие, встретившим в деревенской О. с её трёхпольем (или даже принудительным севооборотом) препятствие для перехода к более интенсивным формам полеводства.

  Одним из вариантов соседской О. являлась русская средневековая О. Относительное многоземелье не требовало введения столь многочисленных сервитутов, ограничивавших индивидуальное землепользование крестьянских семей, как это было в германской марке. Этому способствовали и небольшие размеры поселений. По тем же причинам альменда (весьма обширная по территории) в гораздо меньшей мере использовалась коллективно. Зато в области самоуправления О.-волость имела намного большие права. Распределение земель и регулирование их использования, раскладка «тягла», избрание сельских властей (старост, а впоследствии волостных старшин), сбор средств на мирские расходы, организация взаимопомощи, решение гражданских и мелких уголовных дел составляли компетенцию крестьянских О. Волость наряду с феодальным поместьем и вотчиной являлась территориально-административно ячейкой, частью государственного организма. Выборные волостные власти выступали одновременно и представителями государственной администрации в её низовом звене.

  С развитием феодальных отношений, усилением фискального гнёта, а также ростом населения и возникновением земельного «утеснения» крестьянских О. в России как на государственных, так и на частновладельческих землях претерпевает существенные изменения. На протяжении 17—18 вв. становится нормой проведение в О. уравнительных переделов земли. Вместо определенного участка, находящегося в постоянном распоряжении, крестьянская семья получает определённую долю (меняющуюся по размеру и местоположению) в общем землепользовании О. Всё это усиливало финансово-администативного права О. как коллектива в отношении её членов. Выход из О. становился всё более затруднительным. Особенностью русской О. была её стабилизация и укрепление в период позднего феодализма.

  В условиях крепостного права отношения между вотчинной администрацией и крестьянской О. на помещичьих землях строились на признании О. и её выборных представителей как органа, регулирующего хозяйственную и бытовую жизнь деревни. О. пользовалась известной самостоятельностью в обеспечении выполнения государственные повинностей (подушная подать, рекрутчина и т.д.), реже в организации выполнения повинностей перед помещиком (больше в оброчных, меньше в барщинных имениях). Как правило, помещики изымали из ведения О. функции суда и расправы (у государственных крестьян эти функции О. в значительной мере сохранялись). За О. оставалось хозяйственное распоряжение надельными землями, организация производства в крестьянском хозяйстве, регулирование внутридеревенских гражданских и семейных отношений. Вовлечение представителей общинного самоуправления в систему вотчинной администрации притупляло остроту классового антагонизма, перенося крестьянского недовольство властью помещиков на выполнявшие их волю органы О.

  По Крестьянской реформе 1861 О. и её выборные органы стали низшим звеном административного управления в деревне на всех категориях земель. Положение О. как социального института было законодательно оформлено. В «Общем положении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» были определены функции О., получившей наименование сельского общества, права и обязанности сельского схода как собрания глав крестьянских дворов (семей) — домохозяев, а также избираемого сходом сельские старосты. С введением земских участковых начальников (1889) был резко усилен бюрократический контроль над общинным самоуправлением. В пореформенную эпоху продолжали существовать и неоформленные законом органы мира («советы стариков» и т.п.), которые оказывали влияние на внутреннюю жизнь О. (контроль за деятельностью старост, суд по нормам обычного права и т.д.). С развитием капитализма в России органы общинного самоуправления всё более попадали в руки зажиточных крестьян, использующих О. в целях закабаления односельчан. Сход всё чаще становится ареной обостряющихся столкновений формирующихся внутри О. новых социальных слоев — полупролетариев и сельской буржуазии.

  С середины 19 в. вопрос о сущности О. и ее роли в жизни деревни становится одним из главных в идейной и общественно-политической жизни России. Славянофилы, а вслед за ними и официальные идеологи считали О. исконным славянским институтом, одним из устоев самодержавно-крепостнического строя, спасающим Россию от революции. Отсюда «охранительная» политика самодержавия по отношению к крестьянской О. (ограничение права выхода из неё и др.), задерживавшая её разложение. А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский, народники, напротив, видели в О. почти готовую ячейку социалистического общества, считали её способной обеспечить России особый путь исторического развития и избавить крестьянство от мучительного процесса «вываривания в фабричном котле капитализма». Отношение к О. было одним из вопросов, разделивших в конце 19 в. народническое и марксистское направления русского революционного движения, Марксисты, прежде всего В. И. Ленин, доказывали, что Россия уже вступила на путь