что его легкие сейчас лопнут. Кровь молила о кислороде, а ноги как будто одеревенели.
Он попятился атаки и рухнул, как тряпичная кукла; за время короткой паузы, когда враг решил, что он действительно умирает, Энакин превратил свое падение в кувырок, прокатился мимо йуужань-вонга и обрубил ему обе ноги выше колена.
Затем Энакин увидел пустоту.
– Долго я был в отключке? – спросил он у Вуа Рапуунга. Йуужань-вонг отшвырнул в сторону амфижезл, который был обмотан вокруг шеи Энакина.
– Всего несколько мгновений.
Энакин поднялся на ноги.
– Еще есть воины?
– Способных сражаться нет. В этой комнате больше никого. Поблизости могут быть другие.
Энакин осторожно помассировал шею.
– Кажется, ты говорил, что здесь не должно быть воинов.
– Я ошибся. Но они здесь, должно быть, с какой-то целью.
– Может, они знали, что мы идем сюда?
– Возможно. Я так не думаю. Это личный отряд командира.
– Замечательно. Тогда нам лучше поторопиться.
– Наш проводник сбежал, но он нам больше не нужен. Думаю, мы уже близко.
Энакин обвел взглядом павших воинов.
– Не то чтоб он тебе был сильно нужен, – сказал он, – но почему бы тебе не взять один из этих амфижезлов?
– Я дал обет богам, – отвечал Рапуунг. – До тех пор, пока я не буду оправдан перед моим народом, я не подниму оружие воина.
– О. В этом есть смысл. – Энакин сделал несколько шагов и помахал руками, чтобы убедиться, что все работает.
– Мне не нравится, что здесь воины, – сказал Рапуунг.
– Да и я тоже не в восторге.
– Это не то, что я имел в виду. Если они здесь без разрешения формовщиков – значит, они пришли арестовать формовщиков или что-то у них изъять.
– Они могут это сделать?
Вуа Рапуунг хрипло рассмеялся:
– Ты слишком мало о нас знаешь, неверный, и слишком мало знаешь о Межань Кваад.
– Но что… – начал Энакин, и тут до него дошло.
– Тахири!
– Идем, – сказал Вуа Рапуунг. – Время еще есть.
– Вот это место, – заявил Энакин. – Они держали ее здесь.
Его взгляд ошалело заметался по комнате. Помещение напоминало не столько лабораторию, сколько вивисекторий, каждая стена ее была покрыта внутренними органами – вот только некоторые из них пульсировали и мяукали, чего отделенные части тела не делают. Обычно. Четвертая часть комнаты была отгорожена прозрачной мембраной.
– Она была здесь, – уточнил Энакин.
– Конечно.
– Куда они могли уйти?
– Я не вижу больше никаких выходов, – ответил Рапуунг.
– Ладно, тогда… – но тут, как и в прошлый раз, Энакин почувствовал что-то за спиной. Еще одна секция стены сделалась прозрачной и проходимой. Через нее изливался поток йуужань-вонгских воинов. За их спинами Энакин заметил желтое пятно волос Тахири.
– Тахири! – закричал он и бросился на колонну врагов.
ГЛАВА 30
Вуа Рапуунг ревел, Энакин сражался в угрюмом молчании. Их первый натиск занес их в гущу воинов, но, в отличие от группы, которую они перед этим одолели, эти не были рассеяны по комнате и не подготовлены к бою. Шестеро воинов быстро оттеснили Энакина и его товарища обратно в первый виварий. Остальные шесть – один из них был покрыт рубцами значительно сильнее остальных… вероятно, командир – увели Тахири и с ней как будто бы двух формовщиц в ту дверь, через которую прошли Энакин и Рапуунг.
– Нет! – заорал Энакин. Он попытался перепрыгнуть через воинов, преградивших ему путь, но один из них зацепил его амфижезлом за лодыжку и, используя инерцию прыжка, швырнул его на пол. Энакин смягчил падение с помощью Силы, но враг все еще стоял между ним и дверью, а нога оставалась в захвате. То есть так было, пока Рапуунг не заехал сородичу по затылку с такой силой, что у того повылетали зубы. Рапуунг встал рядом с Энакином, и некоторое время на них никто не нападал. Воины просто стояли, настороженно смотря на «отверженного» и на Энакина.
– Вуа Рапуунг, – зарычал наконец один из них. – Что ты здесь делаешь с этим неверным? Ты должен сидеть в деревне «отверженных», трудясь над своим искуплением.
– Мне нечего искупать, – сказал Рапуунг. – Меня оклеветали. Вы все это знаете.
– Мы знаем твои жалобы.
– Ты, Толок Наап. Ты сражался бок о бок со мной всего несколько десятков циклов назад. Ты веришь, что я проклят богами?
Названный воин шевельнул ноздрями, но ничего не ответил. Однако тот, кто заговорил первым, сердито произнес:
– Кем бы ты ни был, проклят ты или нет, ты явно сошел с ума. Ты сражаешься вместе с неверным против своих!
– Я добиваюсь отмщения, – сказал Рапуунг. – Межань Кваад. Куда она пошла?
– Главную формовщицу взяли, чтобы судить. Обвинение в ереси.
– Ее увозят из системы?
– Не знаю.
– Я не позволю ее забрать, пока она не признается, что оклеветала меня. Каждый, кто встанет на моем пути, покинет этот мир на крыльях крови!
– Мы остановим тебя, – сказал Толок Наап. – Но мы будем сражаться с тобой как с воином, которым ты когда-то был. – Он швырнул Рапуунгу свой амфижезл. – Возьми. Не заставляй нас убивать безоружного.
– До сих пор я торжествовал без оружия, – заявил Рапуунг. – Если бы боги возненавидели меня, разве было бы так?
– У тебя этот джиидай вместо амфижезла, – оскалился один из воинов. – Отложи его в сторону, и мы положим свое оружие. Тогда мы поглядим, как боги тебя любят.
Взбешенный Рапуунг повернулся к Энакину:
– Отойди, джиидай.
– Рапуунг, у меня нет времени на игры. Тахири…
– С объектом моего отмщения. Если мы упустим одну, мы упустим и другую. Я управлюсь быстро.
Энакин пристально посмотрел на Рапуунга и коротко кивнул. Он отступил назад и выключил свое оружие.
Восемдесят секунд спустя, перешагнув через трупы, Энакин искоса взглянул на Рапуунга.
– Для чего я тебе вообще нужен? – спросил он. – Я начинаю забывать.
