Большая Советская Энциклопедия (ПЛ)

всякого бытия, ощущения и мышления. В этом источнике скрываются не только «идеи», или «эйдосы», вещей (т. е. их субстанциальные духовные первообразы и принципы, которым П. приписывает вневременную реальность), но и сами вещи, их становление.

  Вторая субстанция — «ум» (нус) является, по П., бытийно-световым порождением «единого» — «блага». Ум имеет чистую и несмешанную природу; П. тщательно отграничивает его от всего материального, вещественного и становящегося: «ум» интуитивен и своим предметом имеет сущность вещей, но не их становление. Наконец, диалектическая концепция «ума» завершается космологической концепцией. «Ум» есть мысленное родовое обобщение всех живых существ, живое существо, или сама жизнь, данная в предельной обобщенности, упорядоченности, совершенстве и красоте. Этот «ум» воплощён в «космосе», а именно в правильном и вечном движении неба.

  Третья субстанция — «мировая душа» — объединяет у П. «ум» и телесный мир. Получая от «ума» законы своего движения, «душа» отличается от него своей вечной подвижностью; это — принцип самодвижения. «Ум» бестелесен и бессмертен; «душа» объединяет его с телесным миром чем-то прекрасным, пропорциональным и гармоничным, будучи сама бессмертной, а также причастной истине и вечным идеям. Индивидуальная душа есть образ и истечение «мировой души». П. говорил о бессмертии или, вернее, о вечном возникновении также и тела вместе с «душой». Смерть тела есть переход его в др. состояние.

  «Идеи» — это предельное обобщение, смысл, смысловая сущность вещей и самый принцип их осмысления. Они обладают не только логической, но и определённой художественной структурой; им присуща собственная, идеальная материя, оформление которой и делает возможным понимать их эстетически. Прекрасное существует и в идеальном мире, это такое воплощение идеи, которое является пределом и смысловым предвосхищением всех возможных частичных её воплощений; это своего рода организм идеи или, точнее, идея как организм. Дальнейшее диалектическое развитие первообраза приводит к уму, душе и телу «космоса», что впервые создаёт красоту в её окончательном виде. «Космос», который в совершенстве воспроизводит вечный первообраз или образец («парадигму»), прекраснее всего. К этому примыкает платоновское учение о космических пропорциях.

  Материя для П. — лишь принцип частичного функционирования идеи, её сокращения, уменьшения, затемнения, как бы «воспреемница» и «кормилица» идей. Сама по себе она абсолютно бесформенна, не есть ни земля, ни вода, ни воздух, ни вообще какая-либо физическая стихия; материя — это не сущее, сущее же — только идея. П. подверг резкой критике разрыв идей и вещей и формулировал те самые аргументы, которые Аристотель позднее направил против предполагаемого платоновского дуализма. Подлинным бытием для П. является идеальное бытие, которое существует само по себе, а в материи только «присутствует». Материя же впервые получает своё существование оттого, что подражает ему, приобщается к нему или «участвует» в нём.

  В последние годы жизни П. переработал учение об идеях в духе пифагореизма, усматривая теперь их источник в «идеальных числах», что сыграло исключительную роль в развитии неоплатонизма. В основе теории познания П. лежит восторг любви к идее, так что восторг и познание оказывались неразрывным целым, и П. в яркой художественной форме рисовал восхождение от телесной любви к любви в области душ, а от последней — к области чистых идей. Этот синтез любви («эроса») и познания он понимал как особого рода неистовство и экстаз, эротический энтузиазм. В мифологической форме это познание трактовалось у П. как воспоминание душ о своей небесной родине, где они непосредственно воспринимали всякую идею.

  Основной наукой, определяющей собой все прочие, является для П. диалектика — метод разделения единого на многое, сведения многого к единому и структурного представления целого как единораздельной множественности. Диалектика, вступая в область спутанных вещей, расчленяет их так, что каждая вещь получает свой смысл, свою идею. Этот смысл, или идея вещи, берётся как принцип вещи, как её «ипотеса», закон («номос»), ведущий у П. от рассеянной чувственности к упорядоченной идее и обратно; именно так понимается у П. логос. Диалектика поэтому является установлением мысленных оснований для вещей, своего рода объективных априорных категорий или смысловых форм. Эти логос — идея — ипотеса — основание трактуются и как предел («цель») чувственного становления. Такой всеобщей целью является благо в «Государстве», «Филебе», «Горгии» или красота в «Пире». Этот предел становления вещи содержит в себе в сжатом виде всё становление вещи и является как бы его планом, его структурой. В связи с этим диалектика у П. является учением о неделимых целостностях; как таковая она сразу и дискурсивна, и интуитивна; производя всевозможные логические разделения, она умеет и всё сливать воедино. Диалектик, по П., обладает «совокупным видением» наук, «видит всё сразу».

  Индивидуальная душа обладает тремя способностями: умственной, волевой и аффективной — с приматом первой из них. В этике этому соответствуют три добродетели — мудрость, мужество и просветлённое состояние аффектов, которые объединяются в одну цельную добродетель, представляющую их равновесие, — «справедливость».

  Такое же тройное деление П. проводил и в политике, в теории трёх сословий: философов, которые на основании созерцания идей управляют всем государством; воинов, основная цель которых охранять государство от внутренних и внешних врагов, и работников, т. е. крестьян и ремесленников, которые поддерживают государство материально, доставляя ему жизненные ресурсы. П. выделял три основные формы правления — монархию, аристократию и демократию. Каждая из них, в свою очередь, делится на две формы. Монархия может быть законной (царь) или насильственной (тиран); аристократия может быть владычеством лучших или худших (олигархия); демократия может быть законной или беззаконной, насильственной. Все шесть форм государственной власти П. подверг резкой критике, выдвинув утопический идеал государственного и общественного устройства. По П., цари должны философствовать, а философы царствовать, причём таковыми могут быть только немногие созерцатели истины. Разработав подробную теорию обществ. и личного воспитания философов и воинов, П. не относил её к «работникам». П. проповедовал уничтожение частной собственности, общность жён и детей, государственную регулируемость браков, общественное воспитание детей, которые не должны знать своих родителей. Утопию П. в «Государстве» К. Маркс характеризовал как «... афинскую идеализацию египетского кастового строя» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23, с. 379).

  В эстетике П. красота понимается как абсолютная взаимопронизанность тела, души и ума, слиянность идеи и материи, разумности и удовольствия, причём принципом этой слиянности является мера. Познание не отделяется у П. от любви, а любовь — от красоты («Пир», «Федр»). Всё прекрасное, т. о., видимо и слышимо, внешне или телесно, оно оживлено своей внутренней жизнью и содержит в себе тот или иной смысл. Подобная красота оказывалась у П. правителем и вообще источником жизни для всего живого.

  Красота жизни и реального бытия для П. выше красоты искусства. Бытие и жизнь есть подражание вечным идеям, а искусство есть подражание бытию и жизни, т. е. подражание подражанию. Поэтому П. изгонял Гомера (хотя и ставил его выше всех поэтов Греции) из своего идеального государства, поскольку оно есть творчество жизни, а не вымыслов, хотя бы и красивых. П. изгонял из своего государства печальную, разнеживающую или застольную музыку, оставляя только военную или вообще мужественную и мирно деятельную музыку. Благонравие и приличие являются необходимым условием красоты.

  Не отвергая богов традиционной мифологии, П. требовал философского очищения их от всего грубого, безнравственного и фантастического. Он считал недопустимым для восприимчивого детского возраста ознакомление с большинством мифов. Миф, по П., — это символ; в мифологической форме он излагал периоды и возрасты космоса, космического движение богов и душ вообще и т.д.

  Историческое значение философии П. определяется тем, что он последовательно продумал основные принципы объективного идеализма, на основании чего В. И. Ленин назвал всю идеалистическую линию в философии «линией Платона» (см. Полное собрание соч., 5 изд., т. 18, с. 131). Идеи П. послужили исходной основой многовековой традиции платонизма и неоплатонизма.

  Соч.: Opera..., exc. Н. Stephanus, v. 1—3, Gen., 1518-, Opera, ed. J. Burnet, v. 1—5, Oxf., 1956—62; в рус. пер. — Соч., т. 1—3, М., 1968-72.

  Лит.: Асмус В. Ф., История античной философии, М., 1965, гл. 4; его же, Платон, М., 1969; Лосев А. Ф., Очерки античного символизма и мифологии, т. 1, М., 1930; его же, История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон, М.,1969 (лит.); его же, История античной эстетики (Высокая классика), М., 1974; Ritter С., Platon. Sein Leben, seine Schriften, seine Lehre, Bd 1—2, Münch., 1910—23; Natorp P., Platos Ideenlehre, 2 Ausg., Lpz., 1921; Zeller Ed., Die Philosophie der Griechen..., 6 Aufl., Tl 2, Abt. 1, Darmstadt, 1963, S. 389—982, Gould J., The development of Plato's ethics, Camb., 1955; Stenzel J., Platon der Erzieher, 2 Aufl., Hamb., [1961]; Ross W. D., Plato's theory of ideas, 2 ed., Oxf., 1961; Hoffmann E., Platon, Hamb., 1961; Wilamowitz-Moellendorff U. von,