Никто не попросил повторить. Одного раза оказалось достаточно.
Когда закончилось воспроизведение, возникла короткая пауза; затем Председатель доктор О'Коннор сняла свой Мыслитель, помассажировала свой светлый скальп, и медленно произнесла:
— Вы научили меня одной фразе из вашего периода, которая кажется теперь очень соответствующей. Это банка с червями.
— Но только Боумен — Хэлмен открыл ее, — сказал один из членов Комитета. — Он действительно понимает принцип действия такого сложного комплекса как Монолит? Или весь этот сценарий — плод его воображения?
— Не думаю, что у него много воображения, — ответила доктор О'Коннор. — К тому же все поддается проверке. В особенности ссылка на Новую Скорпиона. Мы полагали, что это несчастный случай; очевидно, это был суд.
— Сначала Юпитер, теперь Скорпион, — сказал доктор Краусман, выдающийся физик, которого обычно воспринимали как реинкарнацию легендарного Эйнштейна, чему, по слухам, также способствовала небольшая пластическая операция. — Кто будет следующим?
— Мы всегда считали, — сказала Председатель, — что ЛМА наблюдают за нами.
Она мгновение помолчала, затем добавила с сожалением:
— Но что плохо — что невероятно плохо! — так это то, что сообщение ушло вскоре после окончания худшего периода в человеческой истории!
Снова стало тихо. Все знали, что двадцатое столетие было заклеймено как «Столетие Мучений».
Пул слушал, не прерывая, в ожидании появления некоторой согласованной точки зрения. Не впервые на него произвели впечатление личные качества членов Комитета. Никто не пробовал доказывать любимую теорию, зарабатывать очки или раздувать свое «я»: он не мог бы представить ничего более контрастирующего с зачастую раздраженными спорами, которые он слышал в собственном времени между Космическими инженерами Агентства и администраторами, конгресменами и бизнесменами.
Да, человеческая раса несомненно улучшилась. Мыслитель не только помог отсеять всех неприспособленных, но также чрезвычайно увеличил эффективность образования. Все же были и потери; в этом обществе существовало очень немного ярких индивидуальностей. Сходу он мог бы вспомнить всего о единственной четверке: Индра, капитан Чандлер, доктор Кан и Леди — Дракон.
Председатель позволила дискуссии плавно течь взад и вперед, пока у каждого было что сказать, а затем начала подведение итогов.
— Очевидно, первый вопрос: насколько серьезно мы должны воспринимать эту возникшую угрозу, не тратим ли мы впустую свое время. Даже если это ложная тревога или недоразумение, все равно потенциально это настолько важно, что мы должны принять это как реальность, пока не получим абсолютного доказательства противоположного. Согласны?
Хорошо. Мы не знаем, сколько времени у нас есть. Так что правильным будет предположение, что опасность является непосредственной. Возможно, Хэлмен сможет дать нам еще какие — то предупреждения, но они могут прийти слишком поздно.
Единственное, что мы должны решить: как мы можем защитить себя от чего — то настолько мощного как Монолит? Взгляните, что случилось с Юпитером! И, очевидно, с Новой Скорпиона…
Я уверена, что грубая сила была бы бесполезна, хотя, возможно, мы должны исследовать и такой вариант. Доктор Краусман, сколько времени потребуется, чтобы построить супербомбу?
— Учитывая, что проекты все еще существуют, а также то, что нет никакой необходимости в исследованиях, возможно, две недели. Термоядерное оружие довольно просто и использует обычные материалы — учтите, что его сделали еще во Втором Тысячелетии! Но если вы хотите кое — что более сложное — скажем, бомбу на антиматерии или мини — коллапсар, то это может отнять несколько месяцев.
— Благодарю вас: не могли бы вы начать заниматься этим? Но, как я уже сказала, не думаю, что это сработает; уверена, что объект, который оперирует такими энергиями, должен также быть способен защитить себя от такого оружия. Итак, какие — нибудь другие предложения?
— Можем мы договориться? — не очень обнадеживающе спросил один член совета.
— С чем… или с кем? — ответил Краусман. — Как мы уже выяснили, Монолит по существу просто механизм, выполняющий только то, на что запрограммирован. Возможно, эта программа является достаточно гибкой, чтобы допускать изменения, но нет никакого способа, которым мы могли бы это сделать. И уж конечно мы не можем обратиться в Главный Офис — он за полтысячи световых лет отсюда!
Пул слушал, не прерывая; он ничего не мог бы добавить в обсуждение и на самом деле многое пропускал мимо ушей. Он начинал ощущать коварное чувство депрессии. Может быть, было бы лучше не передавать эту информацию? Тогда в случае ложной тревоги никому не стало бы от этого хуже. А если нет — ну что же, человечество мирно дожило бы до самого момента неизбежной гибели.
Он все еще предавался этим мрачным мыслям, когда внезапно насторожился, услышав знакомую фразу.
Тихий маленький член Комитета, с именем, настолько длинным и трудным, что Пул никак не мог его запомнить, а тем более произнести, вдруг резко бросил всего два слова в обсуждение.
— Троянский конь!
Наступила мертвая тишина, а затем она взорвалась целым хором голосов: «Почему я об этом не подумал!» «Ну, конечно!» «Прекрасная идея!» — пока Председатель, впервые на сессии, не вынуждена была призвать всех к порядку.
— Спасибо, профессор Тиругнанасампантаморти, — произнесла доктор О'Коннор без единой запинки. — Не могли бы Вы пояснить более подробно?
— Конечно. Если Монолит, как все мы считаем, действительно по своей сути машина без признаков сознания и, следовательно, с весьма ограниченной способностью к самоконтролю, то у нас уже есть оружие, способное нанести ему поражение. То, которое заперто в Хранилище.
— А средство доставки — Хэлмен!
— Точно.
— Одну минуту, доктор T. Мы не знаем ничего — абсолютно ничего — об архитектуре Монолита. Как мы можем быть уверены, будто что — то, разработанное нашим примитивным видом, будет эффективным против него?
— Мы помним об этом. Однако даже такое сложное устройство как Монолит должно подчиняться тем же самым универсальным законам логики, которые Аристотель и Буль сформулировали столетия назад. В этом причина того, почему он может — нет, должен! — быть уязвим к тому, что заперто в Хранилище. Мы должны подобрать все таким образом, чтобы сработало хотя бы что — то одно. В этом наша единственная надежда, если кто — нибудь не предложит лучшей альтернативы.
— Извините, — наконец произнес Пул, потеряв терпение. — Не будет ли кто — нибудь любезен сообщить мне, что из себя представляет и где расположено это знаменитое Хранилище, о котором вы говорите?
36 Палата ужасов
(Зал в музее мадам Тюссо, где выставлены восковые фигуры самых известных преступников)
История полна кошмаров, как естественных, так и созданных человеком.
К концу двадцать первого столетия благодаря развитию медицины большинство естественных кошмаров, таких как оспа, Черная Смерть, СПИД, отвратительные вирусы, скрывающиеся в африканских джунглях, были уничтожены или, по крайней мере, взяты под контроль. Однако, было бы глупо недооценивать изобретательность Матери Природы, и никто не сомневался, что будущее еще преподнесет Человечеству неприятные биологические сюрпризы.
Поэтому казалось разумной предосторожностью сохранить несколько экземпляров всех этих ужасов для научного изучения, конечно, под строгой охраной, чтобы исключить любую возможность того, что они
