Где касалась ее перчатка… Над словами милыми, милыми Быть из белого мрамора — сладко… «Вот в новом городе… Все ново…»
Вот в новом городе… Все ново… Привез извозчик без резин К гостинице, где Казанова Когда-то жил и Карамзин, И где кудесник Калиостро Своих волшебств оставил след. Идем по лестнице… Так остро Очарованье давних лет. Все кресла, зеркала, комоды И рамы старые картин Еще хранят восторги оды И трели милых клавесин. Свечей тяжелые шандалы Стоят на шифоньере в ряд, Как старой гвардии капралы, – Хоть меркнут, но горят, горят… А мне в зеленом доломане, – Что делать мне? Лишь смерти ждать, И на «Жильблаз де Сантилане» – Романе, как сейчас гадать? Гадать: дороги, скорбь, разлуки – Что ждет меня в потоке дней?.. Но вот коснутся милой руки – И ярче солнца свет свечей! Музе памятник, музе покой, – Здесь могила ее всей тщеты… Жизнь полна и без лиры тоской, Но и с лирой в нет красоты. ,
Я вечен, ибо существую. Гёте (нем.).
'Моему поэту и возлюбленному' (фр.).
