Суси-нуар. Занимательное муракамиедение

Закончен трудный день. И я измотан, словно пес…

– Мне пока спать неохота. Если сейчас домой пойду – помру там одна со скуки. Лучше еще покататься. И музыку послушать…

– Ну, хорошо. Еще час. Ровно через час ты пойдешь домой и будешь спать, как бревно. Договорились?

– Договорились.

У Бирнбаума (курсив мой):

«Hey, it’s past ten», I tried reasoning with her. «It’s been a long, hard day. And I’m dog-tired.»

«I’m not sleepy. Anyway, once you drop me off, I’ll be all alone, so I want to keep driving and listening to music»…

«All right. We drive for one hour. Then you’re going home to bed. Fair?»

«Fair», said Yuki¹¹⁸.

Такой вот wag-the-dog¹¹⁹…:-)

Воскресное утро, Готанда трахает женщину.

– Кстати, о ебле. Как у ХМ – такая же целомудренная лексика, это ты сознательно гасишь или как? Т. е. уж здесь-то так и просится по ритмике фразы: «Готанда ебет женщину».

– Ну, глагола «ебать» как такового в японском нету. И у ХМа всю дорогу – либо целомудренное «спать», либо makelove/havesexообразная туфтень. Но я уверен: если бы даже такой глагол был, Мур бы не стал доходить до самого днища – он у нас вообще вокруг любви, в т. ч. плотской, слишком суггестивно- романтичный, ты же видишь. Но в принципе мне нравится твой ход мысли. Типа герой вообще не заморачивается по поводу терминов. Потому я и вставлял, где мог, небрежно-расхожее «трахаться» – где он сам с собой болтает, или в уста классического ёбаря Готанды. И только когда они про шлюху-покойницу говорят, старался смягчать до осторожного «спанья».

«Танцуй!» – говорит мне Человек-Овца…

– Так. Давай теперь вернемся к вопросу названия. На каком языке ему говорит это Овца? По-японски? Или по-англ.? Ну то есть – в чем необходимость все-таки транслитерировать английские слова? Я не предлагаю переименовать его в «Танцуй, танцуй» – но может быть не «Дэнс», а по-англ – «Dance, Dance, Dance». Прости, что напоминаю. Засомневался что-то… дай мне еще свои резоны – возможно, я просто забыл.

– Здесь я стараюсь все сохранять как есть. Название книги – «Дансу, Дансу, Дансу». Английское слово, написанное японской каной. То есть императив это или существительное – неясно. То же самое я делаю и в русском. Но в диалогах Человек-Овца говорит ему по-японски: «Одору н да ё!» – букв. «Танцуй!» – резкий императив. Так я и перевожу, уже с японского. Одноименная песенка «Бич Бойз»¹²⁰ цитируется тоже каной, но тут уж лучше, как и прочие названия песен, давать в оригинале. Я так и делаю везде, сам видишь: банды – русскими буквами (в частности и потому, что их чаще склонять приходится), а названия песен – по-английски.

С женщинами этой редкой породы достаточно лишь на миг пересечься взглядами, ни слова не говоря, – и воспоминание об этом будет преследовать тебя целый месяц.

– Вот как-то сложно японкой ее представить все же:-)

– Ну, извини…:-) Хотя ты не первый, кто мне это говорит. Еще после «Овец» то и дело в письмах приходило: «Вы, мол, специально женщин такими неяпонскими делаете?» Щас, все бросил и стругаю образы для фабрики восточно-эротических грез:-) А если серьезно, это штамп в твоей башке, с непривычки. Поживи с ними подольше – научишься различать. Мы, между прочим, для них тоже часто в одно большое лицо сливаемся, они мне не раз говорили.

Трехмерный эротический имидж…

– И не «имидж», а «изображение» тогда уж. Тут же не киберпанк тебе…

– Почему ж, он и из киберпанка может реминисцировать, ему-то что… Я понимаю, за что ты так взъелся на «имиджи» (там фонетическая калька с англ. image всю дорогу) – и заменил, где можно. Но местами это слово и на русском канает, мне кажется: есть же и у нас штампы типа «сценический имидж», «экранный имидж», «имидж президента» и т. п.

То есть именно искусственное слово для искусственного объекта. В общем, я проредил кое-где, но совсем убирать тоже не хоцца.

– Убирать везде и не надо – в конечном итоге получилось очень приемлемо, т. е. твоя мера вкуса оказалась адекватной:-) Но это – смотри соображения выше – одна из тех вещей, которые мы можем сделать со своим языком. По крайней мере – не срать в него лишний раз. Насрут и без нас…

– Ты знаешь эту женщину? – спросил Рыбак.

– Я бы тебе советовал еще раз перепроверить все сцены с копами: когда, где и кто обращается к нему на «ты» и на «вы». Потому что раньше же гимназист, кажется, ему тыкал. Или – так непоследовательно по тексту? Проверь.

– Дело в том, что эти гады вообще в разговоре с ним или избегают направленных местоимений – или употребляют нечто среднее между нашим «ты» и «вы» (сокр. «анта» вместо «аната»), в японском это распространенная заморочка. Поэтому приходится измерять грубость языка в целом. И тогда получается так: сначала оба выкают, но посреди разговора в околотке «злой» Рыбак срывается – и потом уже всю дорогу на «ты». А «добрый» Гимназист от начала и до конца на «вы». Я еще почистил, сам смотри, но авторская задумка, я чувствую, именно такая.

В этом смысле, кстати, геморрой был – придумать, где же герой с Юмиеси на ты перейти должен. В Японии взрослый мужик подходит в отеле к стойке и говорит любой девке «ты», а она ему – «вы», это нормально. И это же в постели нормально. На русском же в отеле приходится делать обоих на «вы», иначе он получится хамом. А ближе к постели – обоих на «ты», а то она прозвучит извращенкой. Ну я для начала сделал обоих на «вы». А потом сидел и думал – а где же их на «ты» перевести? Решил – там, где они надираются в баре вдвоем и чуть не трахаются, вот после этого. Хотя, конечно, это уже чисто русская проблема – янкам тут проще всех. Но мы же никому не скажем, правда?:-)

Часть 4 Харуки на взморье Мураками на Сахалине, июнь – июль 2003 г.

Издательская Москва звала Мураками давно. На книжные ярмарки, на встречи с читателями и прочие раздачи слонов в честь писателя, несколько лет подряд не выходящего из «топ-тена» книжных продаж в обеих столицах России. И неизменно получала от его конторы ответ в духе:

«We are sorry, but the author’s schedule is extremely tight. Your invitation for October seems intriguing but unreal, as he is planning to visit Iceland at that time»[75] – ну и так далее с вариациями.

Куда реальнее и показалось, и оказалось заманить японца в Россию… просто поработать.

КОМАНДА:

1. Харуки Мураками – писатель-космополит японского происхождения. Любит кошек и джаз. Не хочет ничему принадлежать.

2. Юми Ёсимото – свободная журналистка. Любит всех животных планеты Земля. По пятницам мешает коктейли в популярном ночном баре на Роппонги.

3. Кёити Цудзуки – профессиональный фотожурналист «в поисках странного». Любит джаз, морских зверей и вкусно поесть. Ходячая мировая энциклопедия. Любимая тема – экстрим во всех видах человеческой деятельности. Именно он выведен в качестве «коллеги-фотографа» на страницах «Дэнса»(глава 4).