давно уже взахлеб читает весь мир и чьи книги могли бы украсить полку даже очень взыскательного читателя.
Процесс пошел. За пять лет, уже в твердом переплете издательства «Амфора», Овца разбрелась чуть не сотней тысяч экземпляров по всей стране. Тираж продолжения – «Дэнс, дэнс, дэнс», который я перевел к концу 2001-го, – за первый год приблизился к той же цифре. А к 2002 году, вдохновленные таким успехом, четверо моих коллег перевели и выпустили «Слушай песню ветра», «Пинбол-1973» и «Хроники Заводной Птицы».
Начиная с 2000-го один, а то и сразу два романа Мураками стабильно удерживаются в десятке бестселлеров газеты «Книжное обозрение». Если сегодня вы наберете в русском сетевом поиске два слова – «Харуки Мураками», – компьютер выдаст вам более ста тысяч страниц, и число это продолжает расти с каждым днем.
Что еще можно сказать? Прекрасная работа, Харуки. Отлично, Дзюндзи. Спасибо, Прибалтика и все- все-все. Когда каждый делает что-нибудь классное, жизнь определенно становится лучше.
– Жизнь – пустая трата времени?
– В какой-то степени, я полагаю… Но мне, может, и нравится тратить время. На свете столько всего, что я люблю: джаз, кошки… женщины, может быть. Книги. Все это помогает мне выжить. У меня есть талант, чтобы писать – но мне все равно часто кажется, что я живу ни за чем.
По поверхности Марса разбросано неимоверное количество бездонных колодцев. Известно, что колодцы выкопаны марсианами много десятков тысяч лет назад. Зачем марсиане их строили, никому не ясно. Собственно говоря, никаких других памятников, кроме колодцев, от марсиан не осталось. Ни письменности, ни жилищ, ни посуды, ни могил, ни ракет, ни городов. Одни колодцы. Земные ученые не могут решить, называть ли это цивилизацией, а между тем колодцы сработаны на совесть, ни один кирпич за десятки тысяч лет не выпал.
5
Мосты и тоннели.
Обмен опытом
Рассуждая о японской литературе, не избежать разговора об эстетике «моно-но аварэ» («очарования печалью вещей») с ее надчувством,
ЭФФЕКТ НЕДОСТРОЕННОГО МОСТА
Представьте, что вы гуляете у реки и видите недостроенный мост. Например, он доходит лишь до середины реки; или несколько свай вбиты в дно; или просто руины – несколько каменных блоков на этом берегу и еще пара – на том. В любом из этих случаев моста нет. Однако вы можете моментально представить себе этот мост и сказать точно, откуда и куда он ведет. Примерно так работает поэзия хайку.
Метафоры и сравнения, как правило, дают «уже построенный мост»: почти всегда явно даны две вещи, из которых одна служит для описания другой («годы как пыль» или «алмазная пыль в ночном небе»). Эти пары сцеплены авторским произволом и в таком искусственном, «разжеванном» виде даны читателю. В хайку достигается более тонкий эффект – «построение моста» должно происходить в голове читателя:
снежинки —
пыль на носках
моих сапог
Здесь нет ничего неестественного – «пыль» в этом случае самая настоящая, а снежинки помогли ее увидеть. Но при этом еще тянется ниточка к некоторому невысказанному ощущению от этого открытия: возникает «мост».
Иными словами, если хочешь, чтобы кто-нибудь очаровался твоим мостом, не достраивай его до конца. Пусть читатель сам достроит его, в своем воображении – и станет твоим соавтором.
А вот отсюда уже и тянется мостик к «мирам Мураками».
Ибо мосты меж колодцами – это тоннели.
Представим, что там, в темноте подсознания автора, существует разветвленная сеть тоннелей, нечто вроде огромного и запутанного подземного Лабиринта. С колодцами, водопадами, обеззвучиванием, кракерами, жаббервогами, когтистыми рыбами и прочей нечистью. Для путешествий по которому нам, читателям, неплохо бы составить какой-нибудь План, или Карту. Попробуем нарисовать ее, опираясь на опыт тех, кто уже не раз по нему проходил – и выбрался-таки наружу. Живым-невредимым и в здравом уме.
КАРТА
– Зачем тебе Карта? – спрашивает она. – Даже если ты ее сделаешь, тебе никогда не удастся покинуть Город… Ты хочешь уйти из Города?
– Не знаю, – отвечаю я. – Наверно, просто хочу узнать о Городе побольше. Интересно мне. Кто придумал эти правила жизни? Кто решает, что мне делать и почему? Хочу все это понять. А что дальше – не знаю…18
Все, что Мураками написал до сих пор, в Японии принято разделять на три периода. «Слушай песню ветра» и «Пинбол-1973» – это первый период. «Овцы», «Страна Чудес» и «Норвежский лес» – второй. И уже начиная с «Дэнса» и далее – третий. В графическом виде это изображается японцами так19:
Начало пути – период «городской повести», где главный герой осознает, что чем дальше, тем больше «теряет себя» (на схеме: тень «собственного я» постепенно бледнеет). Далее, в «Охоте на овец», он отправляется на поиски «того, что потерял». Но к концу романа понимает, что остался с пустыми руками, – и замыкается в своем внутреннем мире. Там, в «запертом колодце подсознания», его эго перерождается. В «Стране Чудес» оно «стучится изнутри»,
Вспоминаю дискуссии, бушевавшие в гостевой нашего сайта[3] о финалах книг Мураками. В особенности – о том, чем же закончились «Хроники» и «Юг». Обе вещи в финалах оставляли читателей в странном подвешенном состоянии: «Так все-таки – умер герой или нет? Как все это прикажете понимать?»
«Понимайте как чувствуете», – советует сам автор. Но вот что говорит прикладная метафизика:
Бытие в буддизме рассматривается как непрерывное развертывание психофизической жизни индивида, которое преобразовывается посредством т.н. «Пути». И в сферу философского рассмотрения входят только те вопросы, которые связаны с этим преобразованием. Остальные вопросы – такие, как вопросы о бесконечности мира, жизни, смерти и т.п., – не рассматриваются, т.к. буддийская мысль исходно фокусируется исключительно на психологических проблемах индивида.
Описание Пути – это описание практики преобразования психики субъекта в ту ее стадию, где возможно нирваническое состояние. Эта практика являлась одновременно и результатом и следствием чисто психологических наблюдений, сформулированных и описанных с помощью специального языка,
