точнее, к кампании массированного вредительства. Угон скота, потравы полей, ночные атаки - всё это утомляло победителей, но мир наступил, лишь когда от могучего некогда народа почти никого не осталось. И всё-таки ужас перед последними партизанами был столь велик, что люди пошли на договор. За сидам сохранились лишь их тщательно скрытые убежища в холмах, да право охотиться по всей стране. Судя по тому, что эти условия были приняты, от туатов мало кто остался. И всё-таки многие не успокоились. Та же Немайн воспользовалась сварами среди людей и стала вмешиваться в их внутренние конфликты, формально оставаясь в рамках договора. Впрочем, со временем сиды поняли, что усобицы есть органическое свойство милесиан, а размножаются они быстрее, чем истребляют друг друга. К тому времени, однако, образ грозных врагов и щедрых друзей уже вполне сложился - и побеждённые стали чем-то вроде языческих божеств, укрывшихся на свих невысоких Олимпах.
Что представляло собой сидовское убежище в холме, от которого - 'сидха' - они и получили своё имя?
При первом же взгляде на жилище внутри холма сразу бросается в глаза, что это скрытая модификация их любимой полуземлянки - иными словами, отрытая в каменистом грунте длинная щель, перекрытая сверху бревенчатым или каменным сводом и укрытая дёрном. Потому найденный сид был уязвим - если люди начинали стучать в крышу, во всяком конфликте укрытие сдавалось. Использовались и натуральные пещеры - но недолго, обычно не удавалось замаскировать вход. Один такой 'сидх' был обнаружен и вырезан под корень, после чего эта форма применяется исключительно как маскировка, как ложное поселение, нашпигованное ловушками. Интересно, что сиды не раз использовали свою способность к длительному кислородному голоданию - при обороне холмов нередко использовались задымление и затопление. Кстати, выбор холмов для подобных укрытий более чем обоснован - в болотистой местности любое другое подземное убежище было бы затоплено.
Все подземные селения гибернийских сидов делятся на два класса: бруг, или городок, и тулмен - подземный дом. Собственно бругов к настоящему времени раскопано около полутора десятков, число тулменов перевалило за сотню - но этого очень и очень мало. Общее население всех этих мест никак не могло превышать двух тысяч: бруг обеспечивал весьма стеснённые условия для жизни нескольким десяткам сидов, тулмен - одной паре с детьми. Иногда встречаются и сооружения промежуточного размера. Например, замок Гвина в Камбрии на основе натуральной пещеры представлял собой нечто среднее между бругом и тулменом. Причина была в том, что замок Гвина не обеспечивал ни питание своих обитателей, ни производство - это было военное укрепление, оплот власти - но не более того. Подробности его осады мы рассмотрим позже.
Итак, главный коридор бруга ведёт в комнату с припасами, и в стойло для скота - необходимый запас на случай неудачной охоты. Канализация - выложенные камнем галереи - отводят сток в расположенный ниже и укрытый колодец. Вода поступает из подземного резервуара, пополняющегося дождевой водой, и расположенного обычно чуть выше убежища. Комната-псарня. Дальше галерея расширяется и превращается в главный зал обитателей убежища. Из зала идёт отводок к комнате с очагом и кузней, в поздних сидах нередко не оборудованной. Отсюда при необходимости производится задымление. Другой коридор ведёт к жилым комнатам. Комнаты маленькие, обстановка простая: ларь, одеяла. Пол засыпан соломой. Свет обеспечивает лампа на животном жире, так что ароматы стоят специфические. В углу - арфа, шахматная доска, кофейный столик. Вот и всё. Стульев нет - впрочем, культура высокой мебели, завезена в Гибернию и на Придай римлянами, и после их ухода постепенно ослабляет позиции. Что в высшей степени разумно: как человек помимо верхней одежды нуждается в белье, так и жилище, помимо деловой и парадной, общественной высокой мебели должно включать и интимную и уютную традиционную обстановку, значительно более располагающую к успокоению и отдыху.
К сожалению, все убежища к приходу археологов полностью были полностью разорены или затоплены - что хоть и лучше, но также не способствовало сохранности обстановки. Многие из них к тому времени были брошены - и мы можем с уверенностью утверждать, что последние из них, а именно те, в которых остались следы борьбы, в XIX веке от основания Города, когда подверглись окончательному разорению, были уже пусты.
Тулмен тоже не представлял собой ничего мистического: небольшое жилище, без помещений для скота. Тулмены, в отличие от бругов, строятся и много позже поражения сидов, и причины тут могут быть разные. Вероятно, в тулменах селились те, кто отказался признать власть правителей бругов, но не решился покинуть родину. Позже к ним, вероятно, присоединяются и беженцы из разорённых поселений. Поздние тулмены вовсе убоги - узкий вход, не позволяющий войти в полный рост, и небольшая комната, укреплённая плетёными ивовыми прутьями. Слой земли, отделяющий крышу такого жилища от поверхности, обычно не превышает минимально необходимого для маскировки. Понятно, что большинство таких примитивных землянок не сохранилось, поэтому именно бруг и ранний тулмен обычно изображают в качестве жилища гибернийских сидов - что неверно, и если бруг в случае ссоры доводилось осаждать, то тулмен позднего типа был крайне уязвим. Распространены истории, в которых человек, пытаясь забить в землю колышек, чтоб привязать скотину, дырявил крышу тулмена. После этого сидам обычно приходилось уходить, хотя и не всегда - часто люди принимали такое соседство.
Понесённое от людей поражение маргинализировало цивилизацию сидов в Ирландии - несмотря на легенды о попытках развить в холмах земледелие, и содержание в гнёздах некоторого количества скота, основным источником пищи снова стали охота и рыбная ловля. В холмах останавливается время, и даже обращается вспять, предметы материальной культуры понемногу ломаются, а новые взять неоткуда... В народных сказаниях нередко отражается сюрреалистическая картина -сид, плачущий, как над мёртвым, над сломанной вещью, которую некому починить. Сида, которой не во что завернуть новорожденного... А ведь прялки, ткацкие станки, жернова, токарные станки классических сидов значительно превосходят все современые им человеческие устройства!
Хуже того - у сидов начинаются проблемы с продлением рода. В классический период туаты изрядно отвыкли от обычая обмена младенцами - ибо обнаружили, что человеческая кормилица отдаёт
