ударов кулаками. Я была к ним готова.
Один блок второй...
Внезапно он заехал мне в грудь, пробивая защиту. Я резко вздохнула и вновь попыталась его достать.
Удар.
Блок.
Снова удар.
Я начала выдыхаться. Новый удар...
Противник резко схватил меня за ногу и крутанул, заставляя упасть на живот. Удар выбил из легких весь воздух, но я, как могла быстро, вскочила на ноги. Едва не поскользнулась на рассыпанном по полу порошке. Но удержалась. Отскочила в сторону.
Что это было?
Я мельком взглянула на пол и оторопела. Черным порошком была нарисована пентаграмма. Я смазала один из концов звезды, но не разрушила ее полностью.
Сейчас...
Удар!
Дура!
Засмотревшись на пентаграмму, я потеряла бдительность. Кто-то из похитителей подобрался ко мне сзади и нанес удар...
Hat kan ec it tolfa,
Ef ecse atre uppi
Vata virgil na:
Sa ec rista,
Oc e rumon fac
Et sa genger rumi
Oc malir vid mic...
Странные, звучащие отовсюду голоса. Будто в башку вставили радиоприемник. Я застонала, попытавшись зажать уши. Но не сумела даже руку поднять. Не было сил. Только эти неутихающие завывания, от которых начинало мутить.
Hat kan ec it tolfa,
Ef ecse atre uppi
Vata virgil na:
Sa ec rista,
Oc e rumon fac...
Вот бы они прекратили. Вот бы они...
Резкая боль.
Я заорала и тотчас пришла в себя. Раскрыла во всю ширь глаза, пытаясь понять, где я.
Огонь! Он обступал со всех сторон. Старался дотянуться до моего тела. Еще миг, вспыхнула брючина джинсов. Я снова заорала и принялась бить ею по полу, сбрасывая огонь, пока он не дошел до кожи.
Есть!
А затем новый язык пламени, обжегший мою щеку. Я резко дернулась, уходя от пламени, прекрасно понимая, что это меня не спасет.
Справа раздался еще один вскрик. И еще один слева. Увернувшись от очередного языка пламени, я кое-как осмотрелась. Горело не все вокруг. Лишь начерченная каким-то черным порошком пентаграмма. А мы - пятеро жертв - находились в ее лучах.
Новый крик. Совсем близко от меня. Задыхаясь от едкого дыма и ежесекундно прикрывая глаза от жара, я вгляделась в фигуру за стеной огня.
Катька!
Ее одежда пылала. Волосы съеживались... Новый крик.
Видно, только пришла в себя. До того не чувствовала боли, не... Не страдала.
Нужно спасаться!
Развязать узлы на щиколотках и локтях нечего было и думать. А прежде, чем огонь до них дойдет, я уже сдохну от боли. Если бы можно было как-то управлять...
Новый крик. Боль, отчаяние, ненависть...
Зажигалка!
Кое-как дотянувшись до кармана, я засунула руку внутрь. Пустота.
Нет... Нет!
Я едва не зарыдала. Вначале от отчаяния, потом от боли, когда огонь вновь коснулся моего лица. И...
Второй карман!
Я быстро потянулась ко второму карману. Только бы, только бы...
Есть!
Я крутанула колесико и поднесла огонь к веревкам. Она поддалась и теперь медленно исчезала в огне.
Еще несколько секунд...
Пламенем нельзя управлять. Собственная кожа под веревкой вздулась. Набухла, собравшись в пузырь... И со звуком лопнула.
Но зато я была уже почти свободна! Оставались ноги. Я потянулась сжечь и вторую веревку...
- Тварь! Она выбралась!
Надо мной нависла фигура в плаще. Поняв: терять нечего. Я провела рукой по огню, почувствовав, что огонь перекинулся на кожу, сбрисила на похитителя языки пламени.
Есть!
Полы его плаща загорелись. Он закричал, как до того кричали мы. И резко бросил мне на голову горящую деревяшку.
- Сдохни, тварь!
Боль? Смерть?..
Быстрая тень промелькнула надо мной. А в следующий миг меня отбросило в сторону. Один из похитителей упал туда, где только что лежала я. Он заорал. Но его крик потонул в пламени и возвывании других похитителей:
- Ты пришел.
Над пентаграммой и впрямь творилась какая-то чертовщина. Черные тени сновали по потолку. Кружили. А из пламени вырисовывался странный силуэт.
Новый крик.
Жертвы все еще были живы. Я должна их спасти!
Я перекатилась ближе к огню. Знала: сейчас будет больно. Но я должна...
Страшная сила отбросила меня в сторону. Впечатала в стену.
Я должна!..
Я попыталась снова сделать шаг. Но не успела. Пламя начало чернеть. А затем разошлось в разные стороны, явив фигуру. Такую знакомую фигуру... Рука поехала в сторону на скользком полу, и я резко впечаталась в него лицом.
***
Очнулась я в объятиях Дамиана. Обожженная рука болела. Глаза слезились. Не это меня волновало.
