именно по причине лени многие до сих пор предпочитают использовать привычный пиратский MS Office вместо его бесплатного opensource-аналога. И точно так же по причине лени мы предпочитаем короткие и понятные советы дилетантов серьёзным инструкциям и учебникам.
Кстати, вышеописанное справедливо и в отношении сугубо развлекательных материалов — музыки и кино. Мы потеряли ценность «фетиша» физического носителя и утратили ощущение радости от обладания редкими произведениями, но с этим можно было бы смириться, если бы доступность информации повысила наш культурный уровень, как нам и предсказывали десятилетие назад. Тогда нам говорили, что в будущем любой сможет без труда приобщиться к прекрасному, не утруждая себя длительными поисками редких аудио и видеозаписей. В чём-то они были правы: эти редкости действительно стали доступны любому, вот только «приобщаются» по-прежнему лишь единицы. Дело в том, что вместе с ними на нашу голову хлынул гигантский поток произведений массового искусства — более лёгкого для восприятия и более привычного рядовому потребителю. И даже былые ценители попадают под влияние нового времени. Любимые аудио- и видеозаписи, которые мы некогда заслушивали и засматривали до дыр, оседают мёртвым грузом на наших жёстких дисках в составе многогигабайтных коллекций: мы постоянно ищем что-то новое, но, к сожалению, не всегда качественное. Фактически доступность информации убивает нашего «внутреннего цензора», ведь вместо того, чтобы тщательно выбирать наиболее интересный и близкий нам продукт, мы можем «перепробовать» практически всё.
Возможно, кто-то сочтёт означенную проблему надуманной, но не соглашаться с тем, что цена продукта существенно влияет на его ценность в наших глазах, по меньшей мере нелогично. Россия остается одной из «самых качающих» стран мира, что совершенно неудивительно после засилья пиратской продукции на прилавках магазинов в девяностых и первой половине нулевых. Целое поколение воспитывалось в святой уверенности в том, что ни одна программа не может стоить дороже 10-15 долларов. Но виноватых в этом искать уже поздно. Всем известно, что бесконтрольное потребление пищи неизбежно ведёт к ожирению. А к чему приводит бесконтрольное потребление информации? Пожалуй, сейчас самое время задуматься над ответом на этот вопрос.
Интервью
Александр Бондарь (ИЯФ СО РАН) о megascience-проектах
Этим летом Министерство образования и науки РФ выбрало шесть научных установок, претендующих на государственную поддержку в финансировании. Все они условно называются «мегапроектами», то есть проектами очень крупных установок на базе международных исследовательских центров. Классический пример объединения, созданного по такой схеме, — Большой адронный коллайдер.
В список претендентов вошли: токамак «Игнитор» (Троицкий институт инновационных и термоядерных исследований «Росатома», Троицк); высокопоточный пучковый исследовательский реактор ПИК (Петербургский институт ядерной физики НИЦ «Курчатовский институт», Гатчина); источник специализированного синхротронного излучения четвёртого поколения; комплекс сверхпроводящих колец на встречных пучках тяжёлых ионов NICA; международный центр исследований экстремальных световых полей на основе лазерного комплекса субэксаваттной мощности (Институт прикладной физики РАН, Нижний Новгород); ускорительный комплекс со встречными электрон-позитронными пучками «Супер c-тау фабрика» (Институт ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН, Новосибирск). Последняя получила поддержку нобелевского лауреата Мартина Перла: он написал письмо «профессору Фурсенко», как учёный называет министра образования и науки РФ, в котором обращает его внимание на преимущества новосибирского проекта.
Александр Бондарь, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий научно- исследовательской лабораторией ИЯФ СО РАН, член-корреспондент РАН, декан физического факультета Новосибирского государственного университета рассказывает о «Супер Чарм-тау фабрике» и перспективах, которые откроет её строительство для научного сообщества.
- Александр Евгеньевич, как и кем отбирались работы, которые вошли в список шести megascience-проектов? Кто и по каким критериям будет выбирать «победителя»?
- Предварительный отбор проектов проводился межведомственной рабочей группой, созданной по решению правительства Российской Федерации. В состав группы вошли известные учёные-академики РАН, руководители НИИ. В результате проведённой экспертизы группой были отобраны шесть проектов. В начале июля, во время совещания, проходившего в Объединённом институте ядерных исследований (г. Дубна), где планируется реализация одного из отобранных проектов, премьер-министр России В. Путин поручил разработать «дорожную карту» по каждому из предлагаемых проектов, провести эти проекты через тщательную международную экспертизу, организовать широкое обсуждение в научном сообществе. 'Нам необходимо хорошо понимать, что принесёт стране и российской [а от себя добавлю: «и мировой!» — А.Б.] науке реализация того или другого проекта, будет ли к ним реальный интерес со стороны участников из других стран, насколько эффективно и с какой отдачей будут вложены государственные деньги. Всё нужно просчитать и до деталей продумать. Это как раз тот случай, когда спешка абсолютно неуместна', — отметил премьер. Мы сейчас завершаем подготовку «дорожной карты» нашего проекта «Супер Чарм/тау-фабрика», в ближайшее время этот комплект документов будет направлен в Правительство РФ, где этой осенью планируется очередное рассмотрение вопроса о российских проектах megascience.
- В последнее время в политике научного, технологического и инновационного развития страны всё чаще фигурируют слова «окупаемость», «конкурентоспособность», «коммерциализация». Как это соотносится с инициативой создания megascience-установки, ведь она предназначена в первую очередь для ответов на вопросы фундаментальной науки?
- Противопоставлять фундаментальную науку и наукоёмкий бизнес не следует. Наоборот. Передовая фундаментальная наука совершенно необходима для развития наукоёмкой экономики. История показывает, что все прорывные технические идеи рождались в чисто научных исследованиях. Не надо далеко ходить за примерами. Вспомним ядерную энергетику. Часто приходится слышать, что открытость современной науки позволяет использовать чужие открытия для развития наукоёмкой экономики. Это заблуждение.
Фундаментальная наука создает среду, способствующую рождению и коммерческому освоению новых идей. Среда эта представляет собой не только инфраструктуру уникальных исследовательских
