Компьютерра
26.12.2011 - 01.01.2012
Статьи
Tertium datur: другие компьютеры
'Наука умеет много гитик'. Это карточное высказывание как нельзя лучше подходит к истории разработки троичных компьютеров «Сетунь». Хотя бы потому, что, создавая их, разработчики смело шагнули с истоптанной веками дороги традиционной математической логики на малоизученные тропинки логики многозначной. Или потому, что советскому троичному компьютеру пришлось столкнуться со множеством препон и преодолеть их, постоянно доказывая свою жизнеспособность.
Один факт остаётся по-настоящему непреложным: в начале шестидесятых годов прошлого столетия на эволюционном древе вычислительной техники появилась особая ветвь — ЭВМ, в основе которой лежала логика, отличающаяся от бинарной.
Даже сегодня, спустя полвека с момента рождения троичного компьютера, ветвь эта выглядит эдаким вавиловским гибридом, несколько неуместным на фоне достижений двоичной электроники. Но это обманчивое впечатление. «Сетунь» — не тупиковое направление, а первый пробный шаг учёных и инженеров на пути преодоления несовершенств компьютеров, сделанных по 'принципу исключённого третьего'. И уже одно это — великий вклад в развитие вычислительной техники.
Рассказывать историю разработки компьютера «Сетунь» легко и сложно одновременно. Легко, потому что у неё, как у большинства историй появления новых технологий, есть главный герой. Человек, который своим упорством и трудолюбием делает эти технологии возможными. Генератор идей, погрузившийся в проблему с головой.
В истории ЭВМ «Сетунь» главный герой — это Николай Петрович Брусенцов, главный конструктор троичного компьютера.
И именно это делает рассказ о появлении «Сетуни» сложным, поскольку промежуток от первоначального замысла до его воплощения в «железе» наполнен множеством разных людей и событий.
Началась история «Сетуни» в 1952 году, в специальном конструкторском бюро Московского государственного университета, куда по распределению попал выпускник МЭИ Николай Брусенцов. В теории бюро должно было совершенствовать техническое оснащение учебного процесса, на практике же оно зачастую решало совершенно другие задачи, выполняя заказы для сторонних НИИ и производств. Молодого инженера Брусенцова такое положение дел совершенно не радовало, поэтому он с энтузиазмом принял предложение заведующего кафедрой вычислительной математики механико-математического факультета МГУ академика Соболева участвовать в получении, установке и настройке вычислительной машины «М-2», разрабатываемой лабораторией электросистем его альма-матер под руководством Исаака Семёновича Брука. Сергей Львович Соболев прекрасно понимал перспективы применения цифровых ЭВМ в учебной и научной деятельности МГУ и изо всех сил способствовал появлению в университете собственного вычислительного центра.
Однокурсники Брусенцова, работавшие в лаборатории Брука, на всю жизнь «заразили» Николая Петровича цифровыми ЭВМ.
История, однако, по-своему распорядилась судьбой «М-2». Машина так и не попала в стены МГУ, несмотря на то что довольно активно использовалась его учёными. Всё потому, что в баталиях научных школ, зарождающейся тогда области вычислительной техники, академик Соболев поддержал направление высокопроизводительных компьютеров Сергея Алексеевича Лебедева, а не малых ЭВМ Брука.
Именно благодаря этому конфликту интересов Соболев принял решение о разработке в МГУ собственной малой ЭВМ, способной решать насущные вузовские проблемы.
Увлечённость Николая Брусенцова компьютерами помогла ему попасть в отдел электроники вычислительного центра МГУ, перед которым и была поставлена задача разработать новую ЭВМ. В поисках элементной базы, наиболее приемлемой по соотношению надёжности, производительности и цены, инженера Брусенцова откомандировали в лабораторию электромоделирования Льва Израильевича Гутенмахера при Институте точной механики и вычислительной техники Академии наук СССР, где в 1954 году была разработана безламповая ЭВМ «ЛЭМ-1». В качестве схемотехнической единицы «ЛЭМ-1» инженеры лаборатории Гутенмахера использовали трёхфазные феррит-диодные логические элементы — уникальную комбинацию запоминающих ячеек на базе ферритовых колец и полупроводниковых диодов. В этих логических элементах ферритовые кольца играли роль сердечников трансформатора и служили для хранения единиц и нолей — базовых компонентов двоичной логики, а диоды использовались в качестве вентилей в цепях связи между ними.
Типовым элементом «ЛЭМ-1» был феррит-диодный регистр сдвига, состоящий из трёх ферритовых колец: входного (записывающего), канального (считывающего, тактового) и выходного (связывающего регистр с последующими элементами).
