них были две женщины... Может быть, одна из них – подруга Илана?
– А у него есть подруга? – чуть растерянно спросил Розовски.
– Понятия не имею, – так же растерянно ответила Офра. – Ни разу не спрашивала. Должна быть, а? Как ты думаешь?
Натаниэль хмыкнул, свернул к тротуару.
– Выходи, – скомандовал он. – До конторы дойдешь пешком. Я возвращаюсь в больницу. Маркину скажи, пусть перехватит дело, которое вел Илан. Он знает.
Женолюбивый охранник скучал у входа. При виде идущего быстрым шагом детектива, он оживился. Видимо, он вспомнил, что восхитившая его красавица недавно приходила вместе с этим мрачноватым типом.
– Привет, – сказал Розовски, протягивая охраннику пачку сигарет. Охранник с отрицательно качнул головой.
– Не курю.
– Вот это правильно, – одобрительно заметил Натаниэль. – Нет никакого смысла обременять излишними заботами охраняемый объект.
– Что-что? – переспросил охранник.
Натаниэль закурил, ткнул пальцем в больничное здание.
– Курящие, говорят, чаще болеют, – объяснил он. – Следовательно, прибавляют забот работающим здесь врачамю... Послушай, мне неохота притворяться, – признался Розовски после небольшой паузы. – Я частный детектив, а парень, которого мы сегодня навещали, мой стажер. Его подстрелила какая-то сволочь. Так вот, не хочешь ли мне помочь сволочь эту разыскать и наказать?
Охранник несколько ошарашенно залопал глазами. Он был совсем молодым парнем, по виду – ровесником Илана. И даже чем-то неуловимо походил на стажера – то ли короткой стрижкой, то ли юношеской худобой. Высокий, почти одного роста с Натаниэлем. Скорее всего недавно демобилизовался и пошел подрабатывать в охрану.
– А что надо делать? – наконец, спросил он.
– Вспоминать, – ответил Натаниэль. – У тебя хорошая память? Вообще, ты человек наблюдательный, а?
– Предположим.
– Отлично. Предположили, – подхватил сыщик. – Вот ты только что любезничал с красивой девушкой. Не красней, это моя сотрудница, и я вполне одобряю твой вкус. Пока ты этим занимался, мимо прошли два или три человека. Кто-то из них был с цветами. Кто именно? Как выглядел? Давай, напряги извилины.
Охранник постарался. Наморщил лоб и даже, как показалось Натаниэлю, немного покраснел. Наконец, лицо его прояснилось, и он сказал:
– Покажите лицензию.
Вместо того, чтобы вспоминать, парень явно изыскивал способы отвязаться от настырного посетителя. Розовски укоризненно покачал головой и продемонстрировал бдительному охраннику запаянную в пластик карточку частного детектива. В руках охранника мгновенно обнаружились ручка и листок бумаги, на котором он с молниеносной быстротой зафиксировал телефонный номер агентства «Натаниэль».
– А зовут как? – требовательно спросил он.
– Ты что, читать не умеешь? Там же написано: «Натаниэль». Натаниэль Розовски.
На лице охранника обозначалось откровенное презрение к умственным способностям собеседника.
– Нужно мне ваше имя! – фыркнул он. – Сотрудницу как зовут?
Детектив захохотал. Парень оказался достаточно сообразительным.
– Офра ее зовут, – ответил Натаниэль. – Офра.
Охранник записал и спрятал листок в записную книжку.
– С цветами приходил посыльный, – сообщил он. – Посыльный из магазина. В оранжевом комбинезоне и бейсболке. На комбинезоне написано: «Ган Эден». Еще вопросы есть?
3
Розовски возвращался к себе в паршивом настроении. Первая эмоциональная реакция на ранение Илана уже прошла и теперь он задавал себе вопрос: стоило ли ему вообще ввязываться в это расследование? Ясно, что конфликт между двумя преступными группировками, контролирующими торговлю наркотиками, проституцию и подпольный игорный бизнес, никоим образом не входил в сферу деятельности его агентства. Во-первых, этими видами преступлений занимались исключительно полиция и служба безопасности. Частному детективу соваться между двумя монстрами значило, как минимум, рисковать лицензией. Частный детектив, по мнению официальных представителей закона, должен был собирать сплетни и слухи (за скромную плату), с тем, чтобы затем помогать ведению бракоразводных процессов. Или ловить мелких воришек. Если же оному частному детективу в ходе сбора информации попадалось что-либо, касающееся более серьезных преступлений, его долгом было добровольно и бесплатно передать информацию доблестным полицейским, в поте лица борющимся с преступниками.
Самое смешное, что Розовски думал точно так же каких-нибудь пять-шесть лет назад – когда сам еще носил голубую рубашку со знаками старшего инспектора полиции. Бытие определяет сознание, старый немецкий еврей-антисемит кое в чем оказывался прав.
Во-вторых, Натаниэль занимался почти исключительно делами, имеющими специфически русский акцент – его клиентами становились обычно представители общины выходцев из бывшего СНГ – каким был и он сам. А конкурирующие банды никакого отношения к последним не имели. Хотя определенный квазиэтнический привкус в их борьбе присутствовал: банду покойного Шошана Дамари составляли почти исключительно «марокканцы» – евреи-выходцы из арабских стран; родители же Гая Римера и его сообщников дома говорили по-польски и румынски.
Впрочем, Натаниэль с чистой совестью плюнул бы на оба мешавших делу обстоятельства – как, собственно говоря, поступал регулярно. Если бы не третье: он совершенно не представлял себе, как вести расследование, кого искать и чем вообще заниматься. В отличие от полиции, он мог полагаться лишь на себя и двух помощников – секретаршу Офру и Сашу Маркина, выполнявшего функции архивариуса, агента наружного наблюдения, советника, наперсника и Бог знает кого еще. Словом, шансов никаких не было.
К тому же, никто ему это расследование не заказывал, значит, оплачивать все пришлось бы из собственного кармана, а там давно уже ни черта не водилось.
Почти ни черта.
Вспомнив о деньгах и расходах, Розовски тотчас вспомнил и о том, что задолжал Офре и Маркину за целый месяц и что оба они уже намекали своему начальнику: дескать, неплохо было бы получить хотя бы часть зарплаты. С Натаниэлем немедленно случился приступ глухоты, в последнее время одолевавший частного детектива все чаще. Но что делать, если клиентами его оказывались большей частью люди малоимущие, да и те в последнее время обращались в агентство все реже.
Розовски отогнал машину на единственную относительно свободную стоянку и направился к зданию, в котором располагалось его агентство. У входа он окончательно принял решение не ввязываться в историю с убийством Шошана Дамари.
– Если бы, не дай Бог, Илан погиб... – от одного лишь предположения, что стажер мог погибнуть, Розовски закашлялся, а закашлявшись, разозлился.
В таком вот раздраженно-растерянном состоянии он и предстал перед Офрой и Алексом Маркиным.
– Есть у него подруга! – торжествующе крикнула Офра и помахала перед носом начальника каким-то листом бумаги. – Вот все ее данные. Студентка, учится на филологии...
Натаниэль молча выхватил бумагу из ее рук и быстрым шагом прошествовал в кабинет. Не успел он сесть за стол и углубиться (неизвестно для чего) в чтение собранной девушкой информации, как прямо перед его носом на стол бухнулась увесистая стопка каких-то документов.
– Что это? – хмуро спросил Розовски, не прикасаясь к стопке.
– Информация о взаимоотношений Пардес Шауля и Гив'ат-Рехева за последние два года, – гордо ответил Маркин. – Я сделал копии газетных статей. По-моему, тут все – включая позавчерашнее сообщение об освобождении из тюрьмы Шошана Дамари.
Натаниэль изумленно уставился на помощника. Маленький взъерошенный Маркин был очень доволен собой.
