Сиял расстеленный у подножия лестницы цветной ковер полей и лесов. Висотла повернулся и вошел в храм. На стенах смеялись изображения демонов.
Внутри был только никелированный металл, мягкий пластик и пыль. В холле стоял архивный стеллаж, где когда-то хранились карточки пациентов.
Манок забрал у Цепа Ену, он держался в центре группы. Цеп, когда его руки освободились, почувствовал себя увереннее, к тому же, он видел штуку в руке Младшего. Они вдвоем шли впереди, за ними держались Манок с Еной и Снули, Чина двигался в арьергарде.
Они пересекли холл и стали подниматься по лестнице. Десадо тихо говорил:
- Я помню это место. Палаты пациентов начинаются дальше.
'Процедурный кабинет' вслух прочитал Чина, когда они вышли на второй этаж.
Остановились, разглядывая коридор. Стены и пол покрывал бежевый пластик. В дальнем конце стояла каталка - пологий металлический желоб на стойках с колесиками. Чина толкнул дверь кабинета и шагнул внутрь.
- Пусто, - он вышел обратно. - Осмотрим здесь все? Есть второй корпус?
- Дальше, - откликнулся Младший. - Клиника имеет форму поставленного вертикально бинокля. Два цилиндра-корпуса, их соединяет подвесной коридор. Во втором корпусе большой конференц-зал, лаборатории и хирургические кабинеты.
- А здесь?.. - Чезарио потянул ручку квадратной металлической двери. Когда она приоткрылась, по полу пополз морозный белый дымок, а внутри загорелся свет.
- Холодильники. Лучше не...
- Откуда здесь энергия?
- Автономное питание от ветряков. Не надо...
Чина с криком отпрянул и захлопнул дверь.
Сбив с ног Снули, он отскочил на середину коридора, глядя на Младшего расширенными глазами.
- Полки, - хрипло произнес он. - На них... - Он взглянул на трех с половиной и умолк.
Снули поднялся, потирая колено. Манок вопросительно смотрел на Десадо.
- Составные части, - сказал тот.
- Что?
- Органы. Какая разница? Нам надо во второй корпус.
Манок шагнул было к железной двери, покосился на Цепа - тот ожесточенно стучал себя по зубам - и передумал.
Они пошли по коридору, одну за другой открывая двери. Снули это быстро прискучило, он отошел к широкому окну. Вдали виднелись холмы и зелень Нижнего, а совсем рядом возвышалась покатая стена второго корпуса. Под разбитыми окнами тянулся бетонный выступ, вокруг летали черные вороны. У Снули закружилась голова.
- Здесь никого нет, - произнес за его спиной Манок.
- Да-да, идемте дальше... - Снули понял по голосу, что говорит высокий худой взрослый. Снули оглянулся и сразу забеспокоился: второй взрослый, тот, у которого было неподвижное скучное лицо, смотрел на Цепа и высокого, покачивая рукой, в которой держал штуку.
Перед теночкой возвышалось большое бронзовое зеркало. Очень мутное, но кое-что разглядеть было можно. Он отступил, рассматривая отражение - высокая мускулистая фигура в набедренной повязке из перьев, бритая голова, а лицо... Будто смотришь на хищную птицу. Висотла отвернулся и пошел дальше. Куда же все подевались? Никого вокруг, совсем никого, пронизанная солнцем громада пуста...
Каменный коридор с дверями, Висотла стал открывать их и увидел внутри полутемной холодной кладовой еду - тыквы и початки кукурузы. Он съел два початка. Храмовая башня, вот, что интересовало его сейчас. Он прислушался и побежал. Впервые за все время, которое Висотла пробыл здесь, он услышал шум.
- Какой-то шум, а? - Младший прислушался. - Или мне кажется?
- Цеп, перестань! - рявкнул Манок.
Цеп с усилием убрал руку ото рта, тихое клацанье смолкло.
- Нет, впереди...
Теперь насторожились остальные.
- Это она поет, - подал голос Снули и тут же испуганно смолк, когда все уставились на него, а потом перевели взгляды на Ену.
- Ена не перестанет, - заметил Манок. - Цеп, возьми ее.
Чина Чичеллино Чезарио смотрел по сторонам. В этом корпусе холла с архивным стеллажом не было, они сразу попали в служебные помещения. Пол усеивали страницы и разорванные обложки книг. Узкая лестница, ведущая к единственной двери на верхней площадке, проем в стене, закрытый широкой белой простыней. Младший отвернул край простыни, заглянул и сказал:
- Наверное, конференц-зал...
Они вошли и огляделись. Откидные сидения, покрытые дорогим ковром ступени, окна без стекол. Тени летающих снаружи ворон то и дело проносятся сквозь яркий свет солнца...
Ена умолкла.
Очень яркий свет, теплый и нежный, сквозь жалюзи освещает круглую площадку внизу. Кружатся, кружатся пылинки. Там каталка, с одной стороны стойки с колесиками выломаны, этот края держится на широком стоматологическом кресле. Видны лишь торс и ноги того, кто лежит на каталке, верхняя часть тела скрыта подлокотниками. Ноги дергаются. Вокруг кресла семеро голых казусов, на головах белые колпаки с красными крестами. Над креслом склонился казус-толстяк, он завернут в белоснежную простыню. В стороне - чучело из простыней и подушек на треноге, которая когда-то была капельницей. Правая 'рука' - скрученный пододеяльник - держит изогнутый стержень, в левой 'руке' - пучок стоматологических насадок- буравчиков. На 'шее' висит ожерелье - пластиковые черепа из анатомического кабинета - у 'ног' железная медицинская утка. Почему-то она дымится.
Толстяк поднял руку, в которой что-то блеснуло, и опустил. Ноги на каталке дернулись. Простыня толстяка перестала быть белоснежной.
- Бааааа... - звук полился по залу, семеро казусов склонились, выпрямились, опять склонились. - Бааабаааабааааабаааааа...
Рука со скальпелем опустилась снова, толстяк начал двигать плечом. Тонкий надрывный визг выплеснулся из кресла, почти заглушив напевный речитатив.
- Бааальным-запрещается-покидать-палаты...
Визг перешел в хрип, ноги согнулись в коленях. Хрип смолк, одна ступня соскользнула с края каталки и закачалась, шаркая пяткой по полу. Толстяк выпрямился, протягивая к окну руку, в которой сжимал что-то бесформенное. Пузырящийся комок засверкал в лучах солнца, вокруг него взвихрились пылинки.
- ...после-отбоя!
Снули завизжал, повернулся и толкнул Цепа. Тот, чтобы не упасть, схватился за спинку сидения, выпустив Ену - она покатилась по ступеням. Небесные казусы что-то забубнили, глядя на фигурку в пальто, которая очутилась у их ног. Толстяк положил сочащийся розовым ком в медицинскую утку и наклонился над Еной со скальпелем в руках.
- Придут-санитары...
Младший увидел, как Снули бежит вниз, а Манок на четвереньках поднимается вверх.
-...придут-санитары...
Цеп стоял, остервенело колотя ногтями по зубам.
-...придутсанитары-придутсанитары-придутсанитары!
Десадо поднял разрядник. Снули визжа проскользнул между ног голых казусов, которые бежали вверх по лестнице, схватил Ену за воротник и потянул.
- Нарушение-режима-карается...
Младший выстрелил. Один из казусов повалился навзничь, остальные бросились на Десадо, тот упал.
