для облегчения исполнения задуманного усиленно думать: «направо, направо…» или «налево, прямо…» Таких поворотов пришлось сделать два. Подъезжая к дому, Битнер стал внушать извозчику мысль остановиться у подъезда, а когда поравнялись с ним, мысленно крикнул: «Стой»! К удивлению экспериментатора, извозчик действительно остановился.
«— Чего — же ты, — спросил его Битнер, — разве я тебе говорил, куда ехать?
— Никак нет, — отвечал он.
— Так с чего же ты вздумал сюда ехать?»
«Он в недоумении посмотрел на меня, — пишет далее автор, — пробормотал себе что-то под нос и, ни слова не ответив, тронул вожжами, с намерением продолжить путь…»
Для большей убедительности в реальности существования передачи и восприятия мыслей Битнер подчеркивает, что с этим извозчиком он никогда не ездил к своему знакомому да и самого извозчика видел впервые.
Хотя и замечено было давно, что одни субъекты лучше могут выполнять роль индукторов, а другие — перципиентов, однако известны и такие случаи, когда одно и то же лицо хорошо может и передавать мысли и воспринимать их. И осуществляют они это практически одновременно, как живые радиопередатчики. В подтверждение сказанному приведем описание такого уникального человека, взятого из книги Е. П. Блаватской «Из пещер и дебрей Индостана». Насколько достоверен ее рассказ, судить трудно, учитывая, что еще при своей жизни она приобрела довольно печальное прозвище «остроумнейшей обманщицы». Каждый читатель пусть решит для себя, сказка это или быль. А выглядит она таким образом.
Е. Блаватская однажды путешествовала по Индии в обществе нескольких членов Теософического общества, одного радж-йога по имени Такур-Гулаб-Синг и трех туристов из Англии. Среди них было некто У., который относился скептически к приписываемой радж-йогам способности внушения мыслей другим лицам.
И вот наступил момент, когда У. уселся на берегу живописного озера с целью зарисовать вид и занялся соответствующими приготовлениями. Такур, отвечая на насмешки англичанина, сказал, что могут найтись и другие средства убедиться в возможности явления передачи мыслей на расстояние. Например, нарисовать пейзаж не той местности, которая обозревается художником, а совершенно иной, ему незнакомой, но хорошо известной магнетизеру.
Прослушав наставления раджа-йога, У. скептически улыбнулся, а затем сказал, что, быть может, во время транса, эпилепсии или сомнамбулизма подобная передача впечатлений и возможна. Однако в бодром здравом состоянии это полностью исключается. «Все сказки», — добавил англичанин.
Такур решил замять бесплодный разговор, переведя его на другие темы. Вскоре все замолкли, занявшись своими делами. У. тем временем продолжал рисовать бывший перед его глазами вид, а Блаватская принялась наблюдать за личностью раджа-йога.
«Что за странное существо? Что за странное выражение, какое спокойное сфинксообразное лицо», — думала почтенная дама.
— Сравнение не совсем удачное, мой старый друг! — вдруг как бы в ответ на ее последнюю мысль раздался тихий, добродушно-насмешливый голос Такура, заставивший ее страшно вздрогнуть.
— Словно пойманная на месте преступления, я ужасно сконфузилась, а он весело расхохотался… — рассказывает госпожа Блаватская.
Прошло еще немного времени, и У. заявил, что он кончил работу. Все бросились смотреть, что же он нарисовал. Когда путешественники взглянули на картину, то буквально остолбенели. Вместо озера с его синеющим в бархатистой дали вечернего тумана лесистым берегом они увидели великолепное изображение морского вида. Густые оазисы стройных пальм, разбросанные по желто-белому взморью, заслоняли приземистый, похожий на крепость дом с каменными балконами и плоскою крышей. У дверей строения был нарисован слон, а на гребне пенящейся белой волны — привязанная к берегу туземная лодка.
— Да где же вы взяли этот вид? — недоумевали путешественники. — Стоило ли сидеть на солнце, чтобы рисовать виды из головы?..
— Как из головы? — отозвался удивленный художник У.
Оказалось, что последний нарисовал поместье Такур-Саиба, расположенное за много миль от места пребывания туристов.
Любопытные случаи о возможности мысленного внушения приводит профессор У. Ф. Баррэт в своей книге «Загадочные явления человеческой психики». В одном из проведенных им опытов он решил проверить, передаются ли вкусовые ощущения от гипнотизера к загипнотизированному. Для осуществления задуманного он усыпил девочку, завязал ей глаза, разложил на столе съестные припасы и приступил к эксперименту. Когда Баррэт положил себе щепотку соли в рот, она моментально сплюнула и воскликнула: «Почему вы кладете соль мне в рот?» Затем профессор отведал сахар; девочка сказала: «Это лучше». На вопрос гипнотизера, на что это похоже, она ответила: «Это сладкое». Далее были испробованы на вкус горчица, перец, имбирь и т. д., и каждый раз девочка называла и ощущала то, что брал себе в рот гипнотизер. Интересно при этом подчеркнуть, что, когда пищевые продукты помещались в рот загипнотизированной, она их не замечала. Наконец, Баррэт решил провести такой опыт. Он протянул свою руку к зажженной свече и слегка обжегся. Девочка в этот момент продолжала сидеть к экспериментатору спиной и с завязанными глазами. Тем не менее сразу же закричала, что обожгла руку, причем она действительно выказывала явное страдание. Здесь важно также подчеркнуть, что профессор не замечал никакой разницы в проявляемых телепатических эффектах, когда опыты повторялись в соседней комнате или когда в комнате находились только он и загипнотизированная.
Через некоторое время с этой девочкой, погруженной в гипнотическое состояние, был проведен иной опыт по дальнейшему доказательству возможностей телепатических взаимодействий между людьми. Смысл его заключался в следующем. Баррэт вытаскивал наугад карту из колоды, запоминал ее и помещал между страницами книги. Подопытная в это время находилась в другой комнате. Затем ей показывалась книга, и гипнотизер спрашивал, может ли она видеть, что находится в книге. Не пытаясь открыть ее, но приблизив сбоку голову, девочка сказала, что в книге находится что-то «с красными пятнами», Баррэт предложил ей сосчитать пятна. Загипнотизированная ответила, что их пять.
Действительно, карта была бубновой пятеркой. Девочка угадывала в большинстве случаев и другие карты, выбранные и спрятанные экспериментатором подобным образом. Правда, девочка иногда ошибалась, говоря при этом, что предметы были едва видными, тусклыми. Самым же интересным опытом с этой испытуемой, как считает профессор Баррэт, был следующий. Однажды он попросил загипнотизированную мысленно посетить Лондон и пройтись по улице Regent Street. Она в деталях описала лавку оптика, о которой в тот момент думал экспериментатор. Как показал последующий распрос девочки после окончания сеанса, испытуемая никогда не удалялась даже на пятьдесят миль от своей уединенной ирландской деревни. Тем не менее она не только правильно описала расположение этой лавки, но рассказала Баррэту о нескольких больших кристаллах плавикового шпата (профессор знал, что они находились в лавке) и о больших часах, висевших на улице над входом в лавку. В действительности все так и было. Далее Баррэт заключает: «Для субъекта не представлялось никакой возможности получить сообщение об этих фактах обычным путем, через внешние чувства, также и о предмете не было разговора».
Из других случаев проявления телепатических эффектов в гипнотическом состоянии заслуживают наблюдения в этом плане французских врачей-гипнологов Бонн и Льебо. В частности, они провели опыт с одним молодым субъектом, быстро впадающим в гипнотическое состояние. Он сопровождал свою кузину, также отличную сомнамбулу, которая лечилась у доктора Льебо от нервных припадков с помощью гипноза.
Опыт начинался с того, что Г. Льебо усыпил молодого человека и сказал ему во время сна:
— После пробуждения вы выполните действие, которое будет вам приказано мысленно присутствующими особами.
Бонн тем временем написал карандашом на бумаге следующие слова: «Поцеловать свою кузину». Написавши, он показал бумагу Льебо и некоторым другим присутствующим, прося их читать только глазами, не произнося даже губами ни одного написанного слова. Затем Бонн добавил: «После его пробуждения, вы будете усиленно думать о действии, которое он должен совершить; вы не должны говорить ни слова, не должны делать ни одного жеста, который мог бы натолкнуть его на мысль».
