правая нога резким щелчком снесла стоявший рядом с Котенком стул. Все это произошло настолько быстро и неожиданно, что она почти ничего не успела сделать. Только прикрылась руками.
— Вот так, Котенок, — довольно пробурчал хозяин кабинета, возвращаясь на свое место.
— Понятно теперь, отчего у вас на столе ничего нет. Иначе как бы вы по нему катались?
— Соображаешь. Ценю. А отчего на месте осталась? Другие, вон, вскакивали.
— Не успела.
— Не врешь. И это хорошо, что не врешь. Тут мне такие, бывалоча, сказки рассказывали… И прыжок- де мой просчитали, и много еще чего другого. Только такие сказочники здесь долго не задерживались. В нашем деле главное — себе не врать. Это других можно сколько угодно дурить да лапшу на уши вешать, про свои великие таланты рассказывая. А самому себе сказки придумывать незачем. Не ровен час, поверишь. И тогда финиш — спекся. Не допрыгнешь или не добежишь. Ладно, кое-что мне уже понятно. Распорядок у тебя теперь будет такой. С утра и до обеда с тобой заниматься буду я. После обеда и до отбоя — Петр Степанович. Он у нас человек разносторонний и непредсказуемый. Даже я не всегда могу предположить, что он в следующий момент придумает. А уж худо-бедно три года знакомы.
Стрельбище оказалось в пятистах метрах от поселка. Представляло оно собой несколько обвалованных параллельных углублений, на дне которых были расставлены самые разнообразные мишени. В воздухе сухо пощелкивали выстрелы. Поблизости кто-то тренировался.
— С какого ствола начнем? Предпочтения есть какие-нибудь? — поинтересовался майор.
— Мне наган привычен, «ТТ», из маленького «вальтера» стрелять приходилось.
— Ну, наган — понятно. «ТТ» — машинка точная, но не по твоей руке.
— Отчего же? Я же из него стреляла.
Гальченко хмыкнул и повернулся к стоявшему рядом солдату.
— Сбегай-ка к оружейнику и притащи сюда «Браунинги» первый и второй номер. «Парабеллум», обычный наган захвати. А тэтэшник у меня и свой есть.
Солдат отдал честь и убежал. Майор вытащил оружие.
— Держи! — и в воздухе мелькнул пистолет.
Шагнув вбок, Марина поймала «ТТ». Гальченко удовлетворенно кивнул.
— Вон там мишень. Попади.
— Куда именно?
— Вообще в мишень. Хоть куда-нибудь. Стреляй быстро, так, как сможешь.
Повернувшись лицом к мишени, Котенок передернула затвор и вскинула оружие. Левая рука привычно легла снизу, поддерживая рукоятку. Выдох — оружие взметнулось вверх.
Бах! Бах! Бах!
Зачастили выстрелы. Щелкнул затвор, вставая на задержку. Она положила пистолет на стоявший рядом стол и обернулась.
— Ну-ну, — кивнул стоящий сбоку майор. — Для начала неплохо, пойдем поглядим, куда попала…
Из восьми выстрелов в мишень пришло шесть пуль. Легли они с сильным разбросом по вертикали.
— Ну, что я могу тебе сказать… На пистолет посмотри.
Марина оглядела пистолет. Ничего особенного. Недоуменно повернулась к своему инструктору.
— Обычный, вроде, пистолет.
— Мушка.
«А что у нас с мушкой? На месте, вроде бы… Только какая-то она низкая…»
— Вроде как пониже она, чем должна быть.
— Правильно мыслишь. Если б ты стреляла как положено, то все твои пули куда-нибудь в лес и улетели бы. Для горизонтальной наводки даже подпиленная мушка подойдет — здесь ты верно всё сделала. А вот вверх-вниз по такой целиться — все пули в «молоко» уйдут.
— Это что же значит, товарищ майор? Я как-то неправильно стреляю? Но меня так учили.
— Манзырев, что ли учил?
— Он самый.
— Стало быть, учил он тебя правильно. Оружие — оно ведь не всегда своим и знакомым бывает. Пистолет и трофейным может оказаться. Хозяин его разными фантазиями страдать может. Может, он криворукий или кривоглазый. И под себя ствол соответственно переделывает. А человек, с этими особенностями не знакомый, будет из такого оружия стрелять как из своего собственного. И попадёт… соответственно. Я вот по секундомеру засек, ты на восемь выстрелов одиннадцать секунд потратила.
— Это хорошо или плохо?
— Хорошо в том смысле, что ты своим внутренним ощущениям доверяешь. Мишень не выцеливаешь. Стало быть, есть у тебя чувства, стрелку необходимые. Плохо — в том смысле, что доверяешь ты себе еще не полностью. Слишком много времени у тебя на выстрел уходит.
— А сколько надо?
Гальченко хмыкнул и пошел к мишени. Подобрал с земли валявшиеся в разных местах обрубки поленьев. Все они были приблизительно одинакового размера и одного диаметра. Расставил их на земле и вернулся назад. Поднял со стола пистолет и вставил новый магазин. Передёрнул затвор.
Плавно повернулся в сторону мишени, одновременно с поворотом вскидывая оружие вверх.
К-р-р-р!
Выстрелы протрещали одной короткой очередью — как из автомата..
— Ну, примерно так…
Котенок посмотрела на разлетевшиеся в разные стороны чурбачки. Последний из них еще катился.
— Ничего себе… Это за сколько ж вы так?
— Если по науке, то положено за шесть секунд. Правда, дистанция в этом случае должна быть поменьше. Секунд за восемь, наверное, уложился.
— Да-а…
— И все-таки, Марина, «ТТ» — это не твой ствол.
— Почему? Я же попала.
— У этого пистолета отдача резкая, патрон сильный. Тебя при выстреле ощутимо отдачей толкает, руки подбрасывает. Сама ты этого не замечаешь, а мне со стороны видно. Когда с места стреляешь, оно еще вроде бы и ничего. Тело потихонечку приспосабливается и эти неудобства компенсирует. А вот ежели с ходу стрелять начнешь…Тут уже совсем другие вещи выходить будут.
Она с сомнением посмотрела на пистолет.
— Но… дядя Саша, про это мне ничего не говорил…
— Это Манзырев-то? Да, хотел бы и я с ним потолковать… А из какого оружия он тебя стрелять учил?
— Из нагана. Маленький «вальтер» был, но его потом пулями покорежило…
— Ага! Правильно мужик мыслил! Вот мы сейчас это и проверим…
Спустившийся к столу красноармеец разложил на нём принесённое оружие, получил от майора новое задание и, коротко кивнув, убежал.
— Так! Держи-ка… — в руке Гальченко появился большой пистолет с косо поставленной рукояткой. — Знакомая машинка?
— Немецкий это, я у них видела.
— Точно! Пистолет Борхардта-Люгера, был принят на вооружение ещё в первую мировую войну! С тех пор, конечно, много воды утекло, модернизировали его неоднократно… но, в целом, всё то же самое осталось. Посмотрим, как у тебя руки к нему привыкнут…
Незнакомое оружие уверенно легло в руку. На первых порах трудно было привыкнуть к новому механизму перезаряжания, но потом природное упрямство взяло верх, девушка освоилась и уже более- менее уверенно отстреляла пяток магазинов.
Инструктор задумчиво пожевал губами, и присел на корточки возле мишени.
— Угу… ну вот тут результаты уже интереснее… Разброс меньше стал… В принципе, для работы машинка подходящая… разве что… — он с сомнением оглядел тонкую фигурку девушки. — Нет! Тяжеловат
