Вафтруднир сказал:
47 «Альврёдуль деву
прежде родит,
чем Фенрир пожрет светильню,
боги погибнут,
но будет ходить
дорогой родительской дева».
Один сказал:
48 «Все видел,
все слышал,
всех богов переспорил —
ответь мне: какие
над морем, над миром
провидцы-девы летают?»
Вафтруднир сказал:
49 «Над морем, над миром
три девы летают,
дочери Мёгтрасира:
благо людям
они приносят,
хоть и родом они из йотунов5».
Один сказал:
50 «Все видел,
все слышал,
всех богов переспорил —
ответь мне; в живых
кто пребудет из асов,
когда Сурта пламя погаснет?»
Вафтруднир сказал:
51 «Видар и Вали
пребудут в живых,
когда Сурта пламя погаснет,
Моди и Магни
наследуют Мьёльнир,
погибшего Тора молот».
Один сказал:
52 «Все видел,
все слышал,
всех богов переспорил —
ответь мне: как же
погибнет Один
в битве богов последней?»
Вафтруднир сказал:
53 «Отца Живущих
волк растерзает,
но Видар ему отомстит,
пойдет на волка
и звериную пасть
надвое разорвет».
Один сказал:
54 «Все видел,
все слышал,
всех богов переспорил —
ответь мне: что же
Один шепнул
сыну, лежащему на костре?»
Вафтруднир сказал:
55 «Никто не узнает,
что ты шепнул
сыну, лежащему на костре;
о прошлом сказал я
и о будущей битве,
но смерти я ныне достоин:
с тобою, Один,
напрасно спорил —
ты в мире наимудрейший!»
Речи Гримнира
О сыновьях конунга Храудунга
У конунга Храудунга было два сына; одного звали Агнар, другого — Гейррёд. Агнару было десять, Гейррёду восемь зим. Вышли они на лодке вдвоем порыбачить — у них были свои переметы с крючками. Ветром отнесло их в море; в ночной темноте их лодка разбилась о берег; они же вышли на сушу и встретили там старика. У него они зимовали. Старуха опекала Агнара, а старик — Гейррёда.
По весне старик дал им лодку. А когда старики провожали их на берег, старик с глазу на глаз переговорил с Гейррёдом. С попутным ветром они приплыли к пристанищу своего отца. Гейррёд был на носу лодки; он спрыгнул на берег, оттолкнул лодку и сказал: «Плыви дальше, тролли тебя возьми!» Лодку унесло в море, а Гейррёд пошел в отцовскую усадьбу. Приняли его хорошо; отец к тому времени уже умер. Гейррёда избрали конунгом, и стал он знаменитым воином.
Сидели однажды Один и Фригг на престоле Хлидскьяльв и озирали все миры. Один сказал: «Видишь ли ты своего подопечного Агнара? Он с великаншей в пещере народил детей. А Гейррёд, мой подопечный, стал конунгом и правит страной!» Фригг говорит: «Он так скуп на еду, что морит гостей голодом, когда ему кажется, что собралось их слишком много». Один говорит, что это величайшая ложь. Поспорив, они побились об заклад.
Фригг послала свою служанку Фуллу к Гейррёду. Она велела предупредить конунга, чтобы тот остерегся колдуна, который явился в его земле; и еще сказала; узнать его можно по тому, что ни одна собака, даже самая злая, на него не бросится. На самом деле, это величайшая неправда, будто Гейррёд был скуп на еду. Но конунг велел схватить того человека, на которого не лаяли собаки. Он был в синем плаще и назвался Гримниром1; о себе он больше ничего не сказал, сколько его ни допрашивали. Конунг приказал пытать его, пока не заговорит, и посадить между двумя кострами. Так он просидел восемь ночей.
У конунга Гейррёда был сын десяти зим от роду, нареченный Агнаром, так же, как брат его отца. Агнар подошел к Гримниру, подал ему полный рог питья и сказал, что конунг поступает дурно, подвергая пытке безвинного. Гримнир отпил. Тут огонь подобрался так близко, что опалил плащ Гримнира. Тот сказал:
1 Пышешь ты, пламя,
слишком уж разгорелось;
прочь от меня, огонь!
