Мурзик

соку… Короче, дали им свободу действий на свободной территории, а сами наблюдали за ними…

– Ты хочешь сказать, что над нами кто-то экспериментирует?

– Очень похоже. Уж больно это не похоже на случайность. И машинка срабатывает только когда она у тебя в руке, а я нажимаю. И эти чемоданы, очень похожие на «сухой паек». И вообще все слишком заорганизовано!

– Слушай! А ведь мы так до конца и не посмотрели, что в них лежит.

– Придем и посмотрим. Но я уверен, что в них есть все необходимое для нашего нормального здесь существования! И мы конечно сделали большую ошибку, что сразу их не разобрали! У меня есть чувство, что там помимо обиходных вещей лежит что-то вроде твоего кулона, и будем молить Бога, чтобы у нас не было сейчас там обыска.

– Кому мы нужны!

– Не скажи! Мы ведь не знаем их порядки. Может они всех обыскивают?

Мурзик за время нашего пребывания здесь довольно заметно изменилась и, кажется, преждевременно повзрослела. Правда, она от этого не стала менее красивой.

Мы некоторое время гуляли в Александровском саду под ручку молча, и без слов понимали, о чем каждый думает.

– Димик! А зачем нужен этот эксперимент? – первым нарушила молчание Мурзилка. – И почему именно над нами?

– Понимаешь, мы здесь чужие и в то же время свои. Что-то вроде объективных судей. Мы знаем меру вещей и можем сравнить для местных жителей несравнимое. По-видимому, преследуется несколько целей. Оценить данный мир свежим взглядом, возможно, при помощи нас внести в него изменения, но скорей всего главная цель – это как мы с тобой будем себя вести в этой ситуации…

– Ну и как, ты думаешь, мы себя ведем?

– Как нам подсказывает совесть.

– А как она подсказывает? Бабку-то забрали.

– Ну, тут слишком риторический вопрос… «Что Бог ни делает, то к лучшему!» Уж больно милая старушка нам попалась. И знаешь, умом понимаешь, что именно от таких и идут все беды, а все равно ее жалко.

– И мне тоже…

– Ладно, Мурзик, пойдем к нашим чемоданам, и я очень тебя прошу, будь осторожна, а то если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу.

– Если с тобой – я тоже…

– И давай постараемся, чтобы наши экспериментаторы не имели повода заподозрить нас в скотстве.

– Шиш им с маслом!

В чемоданах было все… местного производства. И как мне показалось, в них уже кто-то рылся. Правда сделано это было профессионально и почти незаметно: или делали они это регулярно, или мы были под «колпаком». Но нам нечего было выбирать и наконец нельзя же жить вечно под постоянным страхом?

Хотя я страшно боялся за Мурзика, то бесстрашие было не от того, что я знал цель этого эксперимента (как раз это знание наоборот вселяло слишком большое чувство опасности), а потому, что слишком противно идти на поводу у всякой сволочи, которая по воле судеб, а скорей по чистой случайности получила власть!

На дне моего баула были деньги и, судя по нашему обеду в ресторане, довольно приличная сумма, хотя на нее нельзя было купить этот весь мир.

Из подозрительного я обнаружил лишь транзисторный приемник «Россия», потому что никогда не горел большим желанием слушать «голоса», а раз нам его подсунули, значит с какой-то целью. Я его включил и внимательно покрутил на всех диапазонах, но ничего подозрительного или же сверхъестественного он не выдал, и славу Богу. Зазвучи из него что-нибудь типа «Асмолова» или «Дипеш Мода», коих не могло существовать в 79-м году, нам была бы крышка! А так – обыкновенный приемник. Я отложил его в сторону, решив с ним плотней разобраться где-нибудь в тихом парке.

Подошло время идти на политчас. Что это такое – меня очень интересовало, и я с нетерпением повел своего Мурзика в красный уголок. Так уже собралось довольно много народу, населявшего наше крыло гостиницы.

Действие было поставлено с умом и ненавязчиво, но довольно убедительно внушало преимущества существовавшего здесь строя.

Сначала выступил лектор с краткой информацией, после чего были показаны видеоновости с полей страны и из-за рубежа (я с удивлением обнаружил, что был использован отечественный кассетный видеомагнитофон!).

Из отечественной информации я вынес, что она ничем не отличается от того, что я мог слышать у себя дома в аналогичном году, только вместо постоянного упоминания имени Брежнева намного реже звучало имя Суслова.

А вот зарубежная информация показала, что дела в мире обстоят намного хуже, чем были тогда у нас: конфликтов было больше, и критика капитализма была жестче.

После просмотра опять выступил лектор с комментариями, что подтвердило мои наблюдения, и я даже задал вопрос, попросив поподробней рассказать как дела обстоят в Афганистане, на что получил ответ, что в связи с непрекращающейся войной между Китаем и Индией, наша «оккупация» (термин мой) Афганистана является единственной альтернативой вмешательства в его суверенные дела со стороны американских наймитов в лице Пакистана и Ирана.

Вот так-то!