– Да, здесь я ляпнул не подумавши… – констатировал я и почесал затылок.
– Ты еще скажи, что мы завязли в Афганистане, как американцы во Вьетнаме, лет на десять, и ничего не добьемся?
– Конечно же, нет! Наша армия непобедима, и потом ведь была разрядка?
– А что такое разрядка? – спросил меня Димик.
Я наморщил лоб и вдруг понял, что мне нечего ему ответить.
– Ну, что-то вроде
Как бы в поддержку мне с кухни донесся мурзячий смех, и Димик, отвлекшись от разрядки, непроизвольно синхронно со мной произнес с сарказмом:
– Уже сговорились.
После чего мы на самом деле довольно долго улыбались и хлопали друг друга по плечам, как бы вышибая последнюю пыль недоверия и настороженности к происходящему.
– Пока они там кудахтают, на, возьми деньги, – сказал я и протянул ему пачку четвертных. – И постарайся, чтобы о них никто не знал.
Я молча кивнул в направлении кухни. Димик также молча и молниеносно взял и спрятал на шкаф деньги и, вернувшись обратно на балкон, заговорщически прошептал:
– Говори.
– Не сейчас! – ответил я и крикнул в комнату: – Анжела!
Минуты через две как бы нехотя они нарисовались, причем у обеих был такой удовлетворенный и самодовольный вид, что я сразу понял, что наши косточки перемыты основательно.
– Слушайте, смотайтесь с магазин и возьми побольше и поразнообразнее, – приказал я и заговорщически подмигнул.
– Ты что, сдурел? – Мурзилка не усекла и закабанела.
– Я говорю, сходи в магазин! Надо отметить знакомство, – состроил я зверскую рожу и опять подмигнул.
– И ты, Марин, сходи с ней и пожрать купи побольше, – поддержал меня Димик.
В отличии от Мурзилки, моя будущая жена очень хотела выйти за меня замуж, вследствие чего вовсю старалась
– Деньги давай!
Я протянул Мурзилке стольник, искренне надеясь на ее транжирство вкупе с застойным ассортиментом в винных отделах, так что они должны были обернуться не раньше, чем через час.
Когда они ушли, я достал приемник и, велев Димику закрыть все окна, не очень громко его включил. Димик начал крутить ручку настройки, и с каждым поворотом раздавались ничем не заглушенные вражьи голоса.
– Ну, как вещает? – спросил я.
– Класс! – Димик отыскал музыкальную волну и прибавил громкости. – Даже можно писать с него. Это экспортный вариант?
– Нет, – я взял у него приемник, досягал из кармана отвертку и снял заднюю крышку.
После чего демонстративно отвинтил колпачок с динамика и, показав на гнездо, спросил:
– У тебя есть микросхемы?
– Эл-бешки пойдут? – Димик имел ввиду цифровые микросхемы, имеющие старую маркировку ЛБ – то есть самые простые и дешевые.
– Вообще-то нужны операционники, но давай попробуем. Может, подойдут?
Из подставленной коробки я выбрал несколько разнотипных микросхем (К1ЛБ553, К1ЛР551, К1ЛП551) и поочередно ставил их в гнездо.
Димик с интересом, как на идиота, смотрел на мои манипуляции, но аргумент в размере ста четвертных создал у него чувство праздника и бесшабашности, так что я мог смело даже делать руками известные движения
– Теперь тащи «Вегу» и схему к ней.
Найдя в схеме и в приемнике магнитолы нужное место, мы вдвоем довольно быстро припаяли одну из микросхем и с замиранием включили приемник.
Хотя я никогда даже не интересовался, как работает телевизор, но в две головы и со схемой мы быстренько впаяли в него другую микросхему, и когда включили телевизор, то первое, что увидели на экране, был большой… Короче, Димик в первый раз увидел порнографию… но в прихожей открылась дверь, и наши любимые втащили сумки со «ста рублями» и хорошо, что Господь Бог да и родители не обделили нас в объеме спин, и телевизор был благополучно вовремя выключен.
– Мать убьет тебя за телевизор, – непререкаемо сказал Маринка, а Мурзилка напряженно посмотрела на меня.
– Все о'кей! – расплылся в улыбке я и здорово хлопнул Димика по спине:
