Ничего подобного. Народ пластовал мертвецов, среди которых несомненно были и родственники и знакомые, как капусту для засолки. По крайней мере, хруст был очень похожим…
Мужики нашли удачную тактику: не связываться с толпой покойников, а отлавливать их поодиночке. Несколько человек покрепче прижимали трупа вилами к земле или к стенке и, пока тот не успел опомниться, сносили ему топором голову. Под моими ногами уже каталось с десяток головешек. Те категории населения, которые относятся к спасаемым в первую очередь, то есть дети, старики и женщины, не ждали, пока их спасут добрые люди. Как говорила моя первая жена, Стар: 'Спасение — личное дело каждого'. Поэтому крыши домов были усажены теми, кто не хотел попасть в лапы бывших односельчан. Под некоторыми домами стояли мертвецы, явно размышляя над тем, как же теперь добраться до неполучившихся жертв. Самые смелые мальчишки тыкали в них палками с крыши, покойники вяло подпрыгивали, размахивая руками. Поискать лестницу им в голову не приходило, да и особенно некуда было приходить… Это моя спутница, целеустремленно сипящая позади, так неплохо сохранилась, другие пролежали в земле подольше. Гнилое мясо, истлевшая одежда, желтые кости, торчавшие в дырах… Не то зрелище, которое захочешь вспоминать после плотного ужина. Один раз дорогу нам пересекли три совершенно голых скелета, гнавшихся за отчаянно вопившей девчонкой. Тут позади раздался такой визг, по сравнению с которым девчонка не заняла бы даже третьего места. Как я не был вымотан гонкой по кустам, но тут совершил прыжок, в одну секунду оказавшись в десяти метрах от прежнего местонахождения, и только там обернулся…Оказалось, ничего страшного, по крайней мере для меня. Моя гончая покойница попалась в руки к местному отряду очистки. Два здоровых парня приткнули ее вилами к земле, третий одним ловким ударом, говорившим о немалой практике, отсек ей голову… Моя гонка закончилась. Тут парни обернулись ко мне… В мою голову забрела запоздалая мысль о том, что местные жители могли посчитать нас виновными в заварушке…
По счастью, настолько подозрительными они не оказались. Парни хлопнули меня по плечу, успокоив, мол, не бойся, прикончили мы ее. Их доброжелательность простерлась даже до того, что мне указали в каком направлении двинулись принцесса и сенатор ('девчонка в городском платье и длинный старик' по определению моих спасителей). Видимо, пока я метался вдоль реки, Ана и Гратон соединились и последовали примеру здешних стариков и женщин, забравшись на крышу какого-нибудь дома, может быть даже, нашего прикладбищенского пристанища… Тут я завернул за поворот…
В этой деревне было очень большое кладбище. Те немногочисленные группки покойников были всего лишь авангардом армии мертвых, которая окружила одинокий дом с двумя освещенными луной фигурами на крыше. Аной и Гратоном… Отсутствие тактики и координации усилий мертвецы с успехом заменили количеством участников. Под их нестройными, но многочисленными толчками в стены не такая уж и хлипкая избушка натуральным образом раскачивалась из стороны в сторону. Сидевшие верхом на коньке Ана и Гратон держались с большим трудом, тем более крыша как-то нехорошо перекосилась, обнаруживая желание съехать на сторону…
Тут мертвецы дружно бросили расшатывать домик и обернулись на крик. Затем до меня дошло, что кричу я. Да не просто кричу, а при этом подпрыгиваю на месте, размахиваю руками, всячески стараюсь, чтобы меня заметили, то есть поступаю непроходимо глупо. Ана и сенатор завопили что-то непонятное в ответ, махая руками в том смысле, что иди-ка ты подальше, а то убежать не успеешь…В гнилые головы живой мертвечины пришла очевидно другая мысль: если они за мной немедленно не рванут, то я таки скроюсь. Раздался бешеный вопль и истлевшая толпа рванулась ко мне как дети к вновь обретенному папочке. Я развернулся и побежал…
Деревенские, увидав прибывающее к мертвецам пополнение, не стали геройствовать и дернули врассыпную. Улицы опустели, на них остались только я и хрипящая и смердящая армада позади. На сей раз я двинул по главной улице, рассудив, что даже если она и выведет к реке, то там должна обнаружиться какая-никакая переправа.
Освещенная лунным светом улица, полная тишина, даже собаки попрятались, одинокий герой- самоубийца, преследуемый по пятам сворой покойников…Да еще в голову лезут всякие вопросы. Например, почему это мертвецы так дружно рванули именно за мной? Я им что, как-то сразу не понравился? Что я буду делать, если впереди таки не окажется моста? Хватит ли у меня здоровья всю ночь таскать на хвосте вонючих друзей? И как я ухитрился ввязаться во все это вот??
Река! Мост!! Господи боже!!! Господь, разумеется на небесах, а не на мосту, просто теперь я еще раз убедился в том, что он существует. Широченная река, через которую никто даже и не попробовал бы начать строить мост (гиблое дело, проще строить его вдоль реки) в этом месте пересекалась каким-то клином, то ли полуостровом, то ли она такой изгиб делала, в темноте не разберешь. Но эта загогулина сократила ширину речищи до размеров моста, каковой и был построен добрыми людьми. Я несся к мосту, старательно отгоняя еще одну мыслишку: а что я, собственно, буду делать, когда добегу до него? И что станут делать мертвецы, когда добегут до него? Ох, что-то я сомневаюсь, что они остановятся и, сплюнув в сердцах, отправятся по домам…Особенно учитывая, что, в случае неуспеха погони за мной, они отправятся именно по домам, а с такой ордой местным жителям справиться будет нелегко…практически невозможно.
Под моими туфлями (да туфли, туфли я ношу! Кто мне другие обувки предложил?) застучали доски моста. Вблизи он выглядел ужасно непрезентабельно: узкий, старый, доски какие-то подгнившие, перила кое-где упали в реку (а может и унесены предприимчивыми сельчанами на дрова, по крайней мере на месте они отсутствуют). Видимо добрые люди, соорудившие его, в данный момент гонятся за мной, то есть давным-давно померли. Мостик тем не менее был не из коротких, даже в таком суженом месте поперечник реки составлял что-то порядка сотни метров. Эхма, даешь стометровку за три секунды!
Мост охнул и жалобно заскрипел: мертвечина доковыляла до него. Самое обидное, остановиться никто из покойников даже не подумал, прут по-прежнему. Доски под моими ногами уже не стучали, а раскачивались из стороны в сторону. Топот позади напоминал грохот марширующих колонн. Я обернулся на мгновенье, чтобы прогнать дикий образ мертвецов, шагающих в колонне по четыре.
Зря я это сделал. Мостик был старый, доски подгнившие… А в одном месте их и вовсе не было! По закону подлости провал оказался под моими ногами в то самое мгновенье, когда я обернулся на топот. Короче, мои ощущения: бегу по мосту, а потом оп! И я уже плыву… вернее меня несет течением, довольно быстрым в этом месте. Я пловец не из последних и то пришлось изо всех сил молотить по воде руками и ногами, чтобы далеко не унесло.
На берег я выполз с ощущением, что если сейчас из кустов вылезет мертвец, я смогу только сказать ему: 'Ешь меня'. Сил уже не осталось. Тут позади (сегодня все происходит позади меня, ночь что ли такая…) раздался оглушительный треск, сопровождаемый ревом и закончившийся не менее громким всплеском. Я лежал на песке, наблюдая замечательную картину. Авангард преследователей внезапно обнаружил мое исчезновение. Несколько метров они прошагали по инерции, затем остановились и начали вертеть головами, разыскивая пропавшую дичь. Но задние-то ничего не видели! И продолжили тупо переть вперед, тесня остановившихся и сбиваясь в компактную массу. Мост, и без того выдерживавший их исключительно из чувства долга, не выдержал и рухнул. Река превратилась в суп с ревущими фрикадельками. Утонуть покойники не боялись, их просто возмутил сам факт прекращения погони не по их воле. Течение, напомню, было быстрое, а мертвецы проворными пловцами не являлись, поэтому их пронесло мимо и, наконец, последние, злобно орущие головы (явно разглядевшие меня) скрылись за поворотом реки. Я поднялся и пошел обрадовать товарищей по несчастью благой вестью…
Как там мои сотоварищи? Наверное все сидят на крыше, как коты в марте…Коты в марте, ха-ха-ха, смешно-то как, ха-ха-ха-ха-ха…Тресь! Не к месту проснувшиеся мозги оценили ситуацию, из которой я только что выкарабкался и начали истерику. Пришлось ударить себя по щеке. Больно получилось, и как-то обидно. Попытавшись представить абсурд обиды на самого себя мозги не выдержали и опять ушли в спячку. Весь дальнейший путь я проделал, не думая. По моей механической походке крестьяне могли бы принять меня за одного из армии мертвых. По счастью никто не встретился…
Вот и знакомый дом с покосившейся крышей, на которой по-прежнему восседают два силуэта. Вон сенатор, чей цилиндр на фоне неба легко узнать…интересно, он снимает его хоть иногда? Даже когда черти подняли сенатора с постели он был в ночной рубашке, но в цилиндре. Может он и спит в нем? Рядом с ним Ана, опять потерявшая шляпку. Правда сейчас это ее не очень беспокоит.
— Пр…Ана! Гратон! — окликнул я их, подойдя к избе. Рот сам собой растянулся в глупую ухмылку. Ухмылку человека, который вырвался из лап смерти в прямом смысле этого слова…
