Гронана, прихлопнуть ее как муху на торте. Ведь, по плану подлого старикашки, к концу путешествия мы с принцессой уже должны по уши влюбиться друг в друга… Ну как же: симпатичная девушка, смазливый красавчик (по крайней мере, я был им до седых волос…), сближающие опасности… Любовь гарантирована.
Вот примерно так и выглядел план Гронана по устранению принцессы Аны с политической арены.
Делиться своими умозаключениями в полном объеме я с девушками не стал. Коротко втолковал им кому одна из них обязана двухнедельным сумасшествием, а другая — опасностям и нервотрепкам. Рассказ я закончил (как видно он был все же не особенно короток) уже по дороге к дому нашего дорогого друга барина Ведомедона. Принцесса так устала к этому моменту, что ограничилась произнесенным сквозь зубы клятвенным обещанием выдрать Гронану его седую бороду при помощи кузнечных клещей. Ола была намного более многословна. Для выполнения всего того, что она наобещала сотворить с колдуном ей потребовалась бы масса приспособлений, начиная с мясорубки и кончая паровым катком…
Наконец выдохлась и она. Мы шли по пыльной дороге, втроем (дядю Акима, по причине нетранспортабельности, бросили там, где он храпел), девчонки блаженно улыбались, держась за руки, я же, как командир нашего маленького сборного подразделения, составлял стратегический план дальнейших действий.
А вы думали, что все закончилось? Нашим приключениям пришел конец? Ха-ха… А как же обратный путь? Вы не забыли, что меня ищет вся полиция государства, которой никто не давал отбоя, сектанты вострят на меня свои ножи, гарпанская разведка наверное тоже не орден мне хочет вручить за разоблачение своего шпиона-оборотня… Даже проберись я с принцессой и новонайденной в столицу, попади во дворец, не факт, что мне там будут рады до восторженного визга и закатят вечеринку с вином и стриптизом на столе. Там Гронан, которому провал его хитромудрого плана придется поперек души, там дядя Микал, который скорее всего сначала будет стрелять, а потом заметит принцессу со своей невестой, там королева Лиса, которая, колдовством Гронана вполне может объявить меня гнусным соблазнителем и насильником и потребовать для меня какого-нибудь жуткого наказания посредством ржавых клещей… В общем против меня чуть ли не весь мир, а за меня — одна принцесса, чей слабый голосок в грохоте топчущих меня сапог никто не расслышит. Хотя есть еще надежда на доблестную контрразведку, уже наверняка осведомленную капитаном Далином о моих геройствах. Зеленые Жандармы могут и помочь… Тут в моей памяти некстати всплыли синее лицо и вывалившийся язык Бома Гартена, мерно раскачиваемого ветром на виселице. Он тоже думал, что Серый Комитет его поддержит…
В итоге мой план на будущее свелся к словам 'Там видно будет' и я честно попытался расслабиться. Мозг продолжал работать, не привыкший так быстро переходить от напряжения к безделью, поэтому от нечего делать я размышлял о разнообразной ерунде, которая всегда всплывает в голове, когда нечем заняться…
Вначале я поудивлялся некоторой шутке судьбы: в двух шагах от дома фанатичного коллекционера всех сведений о магии и колдовстве живет настоящий дракон, о чем знает вся деревня (село), а Ведомедон ни сном ни духом. Впрочем, особо дивиться тут нечему: дракон наверняка давным-давно стал для крестьян не достопримечательностью, а совершенно привычной и обыденной вещью, которая даже не стоит упоминания в разговоре. Вы часто говорите своему собеседнику о том, что у вас в окнах вставлены стекла? Конечно, крестьяне и не думали скрывать факт проживания дракона от барина, спроси он у них: 'А что, мужички, не живет ли тут где поблизости какой-никакой дракон?' они бы честно рассказали. Только мы ж всегда думаем, что необычное и чудесное где-то там, далеко-далеко, а никак не у нас на заднем дворе. Тут я припомнил, что вход в Подземное царство в одном из посещенных мною миров находился прямо посредине местной столицы, в двух шагах от столичного телецентра, а знали о нем человек семь.
От загадок прошлых миров я закономерно перешел к загадкам нынешнего. Мне до сих пор оставались непонятными три вещи: почему мне кажется знакомым лицо святого Горгана на иконе, какого черта градоначальник распоряжается полицией и кем в молодости служил сенатор Гратон…
Потом меня метнуло к размышлениях о судьбах государства, Славии в данном случае. Впрочем, тут размышлять было не о чем. Славии конец. С таким-то королем… Уже неважно проиграет ли она войну с Гарпанией или вдруг произойдет чудо. Скажем, гарпанский король скажет: 'Ха-ха, славная шутка, а вы что, и вправду поверили, что я хочу воевать?'. В этом случае не сейчас, так через полгода в стране случится революция, переворот, путч, мятеж, восстание, да все что угодно. Потому что когда власть слаба, ее меняют на сильную… А согласия слабой очень часто и не спрашивают… И не так уж и важно, придут к власти военные заговорщики, захватят ее молодчики из 'Зеленого треугольника' или клоуны-народосчастники, для короля и его семьи разница будет невелика… Какая разница между веревкой, заботливо укрепленной на уличном фонаре и пулей, влетевшей в затылок в темном и сыром подвале? Какая разница? Если результат один… На короля мне, по сути дела, плевать с высокого минарета, а вот на Ану… Если бы я остался в этом мире, я бы смог ее спасти, у меня богатый опыт выживания в условиях государственных катаклизмов, но ведь моя родная планета не сделает мне такого подарка, не оставит меня с единственной девушкой, которую я полюбил…
Цепь моих печальных размышлений прервала будущая жертва революции, запросившая отдых. Мы свернули с дороги и устроились под раскидистым дубом. Я опирался спиной о ствол, с одной стороны ко мне прижималась Ола, с другой — принцесса, и мои мысли опять свернули на тропинку чувств…
Находиться в этом мире мне осталось примерно недели две. Все это время, хочу я того или нет, мне придется тесно общаться с влюбленной в меня принцессой. Самое главное: не усиливать ее влюбленность, иначе она может и не перенести мой уход (на ее нынешнем состоянии она отделается недельным плачем) и не дать ей понять, что и я без ума от нее. Значит, нужно строго контролировать себя: не допускать ни лишней холодности и сухости ни лишней нежности. Чисто дружеское отношение. Никаких поцелуев, объятий, ласок… ласк… короче ласки неуместны. Поэтому сегодня ночью, когда мы доберемся до дома барина Ведомедона нужно будет… нужно будет… навестить принцессу в ее уютной спаленке, посмотреть не холодно ли ей спать одной и не нужна ли ей грелка на все тело. А то ерунда какая-то получается: мы с Аной вместе две недели, она влюблена в меня как кошка, а я даже ни разу не поцеловал ее, не говоря уж обо всем остальном. Нужно срочно наверстывать упущенное…
Погодите-погодите… Я перемотал еще раз свои последние мысли. Как это: 'Наверстать упущенное'? Я что, только что собирался переспать с принцессой Аной?! О, нет, только не то, о чем я подумал! Я уже как- то говорил Ане, что могу в любой момент превратиться в кровавого маньяка, если вдруг моя родная планета решит, что я слишком долго уже прожил с одним и тем же характером и нравственными устоями. Вот что-то подобное и происходит… В кровавого не кровавого, но в маньяка я превращаюсь… надо что-то делать!
Еще хорошо, что эта смена моей психоматрицы (кажется, это так называется… да к черту терминологию!) произошла не сразу, а скачками. Нужно как-то подготовить принцессу, к тому, что я буду ее домогаться (ой, боюсь она не станет долго сопротивляться…), а для этого надо… надо… признаться ей в любви, девчонки это любят! Она тут же прибежит ко мне в спальню, а там… а там… я ей скажу, что она ни в коем случае не должна приходить ко мне, потому что… потому что… это не интересно! Я сам приду к ней, влезу в ее окно, сожму в объятьях и нежно прошепчу… прошепчу… 'Мы не должны это делать!!! Мы должны… мы должны… делать это, это и еще вот это!'. Потом я положу ее в постель… в постель… накрою одеялом и скажу: 'Спите, принцесса, а я… а я… буду спать вместе с вами!' Ее одежда… ее одежда… останется на ней… на ней… целых секунд пять… секунд пять… я пробуду у ее кровати, чтобы уйти от нее… от нее… под утро, сказав на прощанье… на прощанье…на прощанье… 'Я люблю тебя!'
Уф! Я перевел дыхание. Борьба с самим собой — самый трудный вид борьбы. Но, к счастью, все пришло в норму… Я обнял прижавшуюся ко мне и дремлющую Ану. Ничто вам больше не угрожает, ваше высочество… Уж остаться девственницей вам точно не грозит. После того, что мы с вами проделаем этой ночью!… А ведь впереди еще две недели! Обещаю, Ани, они станут для тебя незабываемыми!
С мечтами о там, что мы будем вытворять с принцессой уже сегодня ночью, я поерзал, пристраивая спину поудобнее (ствол был какой-то жесткий и неудобный), расслабился и сам не заметил как уснул.
ЭПИЛОГ
