что корбоут, управляемый вами никакой угрозы не представляет и как только вы окажетесь над наименее населенным районом Атты, вас немедленно уничтожат.
Ген усмехнулся.
– Я повисну над Лигой, пусть уничтожают.
В глазах Календара блеснула тревога.
– Вы это действительно сделаете?
– Ты меня знаешь как болтуна?
Календар молча покрутил головой. Ген глубоко вздохнул.
– Как только появится сообщение из Лиги, немедленно свяжись со мной по коммуникатору.
Календар кивнул головой. Ген прервал связь и взялся за дуги управления.
Зависну-ка я действительно над Лигой. Он усмехнулся. Может быть их мозги начнут быстрей шевелиться.
Он начал всматриваться в экран, пытаясь сориентироваться.
Ага. Да вон же она. Он повернул дуги управления и увеличив скорость, направил корбоут к величественно играющему в лучах Кронны трех шпилевому зданию Лиги Объединенных Планет.
Пожалуй, это было самое красивое здание не только Атты, но и всей цивилизации Кронны. Три шпиля у него было потому, что в состав Лиги Объединенных Планет входили три обитаемые планеты системы Кронны: вторая планета – Торпа, третья – Веста и четвертая – Кретона. Причем, жизнь на каждой из этих планет возникла и развивалась самостоятельно: на Торпе и Весте она достигла разумной, а на спутнике Кретоны, Лии, поднялась до животного мира.
Достигнув здания Лиги, Ген остановил корбоут над самым величественным, средним, шпилем, символизирующем Весту и начал его крутить, пытаясь на экране увидеть, что происходит внизу, но экран захватывал только лишь крыши зданий. Поманипулировав дугами, Гену удалось наклонить корбоут. Его брови полезли на лоб – все пространство вокруг здания Лиги, а это был круг диаметром никак не меньше полукилометра, было заполнено народом.
– Да-а. – Вырвалось у Гена. – Уж действительно, малонаселенный район.
Он начал внимательно рассматривать волнующуюся внизу массу людей. Хотя их лица почти сливались, но отдельные из них удавалось рассмотреть: поднятые вверх, они, явно, наблюдали за ним, с застывшими выражениями страха и злобы.
По толпе пронеслась огромная тень. Ген поднял взгляд – стального цвета, громадные корбоуты, продолжали водить свой хоровод вокруг него. Ген вновь опустил взгляд и шумно вздохнув, горестно покачал головой.
– Я им не завидую.
Раздался нудный писк. Ген сморщился, словно в зал управления залетел комар, но вспомнив о коммуникаторе, застопорил экспандеры и, достав коммуникатор, нажал клавишу подтверждения. На экране вспыхнуло изображение Календара.
– Господин председатель. – Скороговоркой заговорил он. – С вами хочет говорить Э”Луддур.
– Я слушаю. – Ген выпрямился.
Изображение Календара сменилось изображением Э”Луддура.
– Масс председатель. – Начал говорить вест. – Мы уже выполнили часть ваших требований: показали ваше обращение по видео, собрали Лигу, где сейчас обсуждаются ваши остальные требования. У нас большая просьба к вам: вы не могли бы увести корбоут на окраину Атты. У нас нет уверенности в его безопасности, а вокруг здания Лиги сейчас скопилось огромное количество народа.
– Что сейчас обсуждает Лига?
– Ваше требование о возврате корбоутов.
– И долго вы его собираетесь обсуждать?
– Сейчас собралась едва лишь половина состава Лиги, а для принятие решений по военным вопросам требуется присутствие двух третей ее членов.
Ген громко хмыкнул.
– Да! – Он вдруг встрепенулся. – Я требую немедленного освобождения представительства Земли.
– А что с ним? – Э”Луддур поднял брови.
– Я не знаю. – Ген подался вперед. – Спросите у К”Расса.
– Его нет в здании Лиги. – Э”Луддур пожал плечами.
Настала очередь удивиться Гену.
– А где же он?
– По словам пилота его восу, он на “Аттаксе”.
– А где “Аттакс”?
Календар пожал плечами.
– Где-то над планетой. – Произнес он через несколько мгновений.
– А кто ведет Лигу?
– Я.
Ген скорчил мину глубочайшего удивления.
– И К”Расс не знает, что происходит?
– Знает. С нами на постоянной связи А”Мбрусст. Он с ним на “Аттаксе”. – Э”Луддур опустил взгляд. – Вы выполните нашу просьбу?
– Нет! – Ген плотно сжал зубы, по его скулам прошлись желваки. – Пусть народ Атты видит, как вы заботитесь о его безопасности.
Э”Луддур поднял взгляд, его глаза сверкнули желтым отливом.
– В таком случае, мы вынуждены будем доставить на площадь всех землян, находящихся в городе.
– Это ваша проблема. У вас остался час.
Ген выключил коммуникатор, механически сунул его в карман и откинулся в кресле.
– Интересно.
Он вдруг подался к пульту управления. Я ведь и в самом деле не представляю, на сколько опасен этот корбоут. Ген начал всматриваться в индикаторы пульта управления: некоторые из них мигали красным цветом. А что если они выполнят все мои требования, а город окажется непригодным для жизни? Он дернул плечами, выпрямился и взялся за дуги. Да нет, Ген опустил руки, если бы он действительно представлял очень серьезную угрозу, его бы не держали на космодроме около города. Скорее всего, это что-то незначительное.
Неожиданно, противно заныла нога, Ген застонал и откинувшись в кресле, закрыл глаза и забылся…
Ген дернулся всем телом и ударил раненой ногой о пол. Боль острой бритвой полосонула по ноге, тысячи игл, вонзившись в нее, заставили его до боли сжать зубы и выгнуться. Он механически расстегнул один из карманов курточки и запустил в него два пальца, он был пустой.
– Проклятье! – Прошипел он, вновь вспомнив, что все свои биосалфетки отдал еще ночью.
Ген приложил руку к глазам и вдруг встрепенулся.
О черт! Я же выключил коммуникатор, а сам наверное задремал.
Он выхватил коммуникатор и включил его. Мгновенно раздался писк, он нажал клавишу подтверждения. На экране появилось встревоженное лицо Календара.
– Осталось пятнадцать минут. – Едва шевеля губами произнес он.
– До чего? – Ген поднял брови.
– До взрыва. – Календар, в свою очередь, поднял брови.
– Ах, да. – Ген часто закивал головой. – Я готов.
Глаза Календара стали выпучиваться.
– К-костромин требует немедленной связи с вами.
Усмешка тронула губы Гена, он наконец полностью вернулся к реальности и понял, что Календар испуган.
– Нет! – Ген резко дернул головой, что немедленно отдалось в раненой ноге, его лицо исказилось.
– Что с вами? – Лицо Календара приблизилось, словно он хотел заглянуть внутрь корбоута, на экране остались одни его глаза.
