время его не будут считать 'достаточно ответственным юношей', ибо животное вернулось к хозяину с поцарапанным хоботом и изрядно зашуганное. Достаточно было сказать рядом с Фон-бароном 'мяу', чтобы он начал нервно озираться и искать укромный угол. Кроме того, от тапира попахивало бренди. Мюрай, принюхавшись, выдал такое грозное 'кхм!', что Юлиан сильно покраснел, опустил глаза и заизвинялся.
— Понимаете, у адмирала всегда есть в заначке бренди… Мне в голову не пришло, что Фон-барон любит спиртное!
Фон-барон хрюкнул и зашевелил носом.
— Спаивать невинное животное — какой стыд! — Мюрай крайне неодобрительно поджал губы. — Личное дело адмирала Яна — употреблять ли бренди и в каких количествах… но животное! Молодой человек, от вас я не ожидал подобной безответственности.
— Я больше не буду, — вздохнул Юлиан.
— Надеюсь! — грозно сказал Мюрай. — Придется вам подумать о своем поведении. Идите.
Юлиан закрыл за собой дверь. За его спиной послышалось: 'Иди сюда, бедняжка. Нехорошие люди. Напоили, обидели…' — Ну и ладно, — пробормотал себе под нос лейтенант Минц. — Фикус покалечил, заплевал пловом всю гостиную, выпил адмиралову заначку, бедняжка… Нехорошие мы люди, да. Пасите сами своего страдальца, адмирал Мюрай…
И действительно, несколько дней тапир и Юлиан не встречались, но настал день, когда их пути пересеклись вновь.
Юлиан увидел мирно пасущегося в парке Фон-барона и коммодора Багдаша, подкрадывавшегося к нему с хищным выражением на длинной физиономии. Привычная тревога всколыхнулась в душе лейтенанта Минца. Он не доверял Багдашу и опасался его. Немедленно вспомнилось предупреждение Мюрая насчет коварных планов, не говоря уж о покушении на адмирала Яна, о котором забыть было и вовсе невозможно. Юноша огляделся, надеясь увидеть сегодняшнего ответственного за выгул тапира, однако рядом никого не было.
Впоследствии выяснилось, что Фон-барон в этот день был поручен генералу Шенкопфу. Тому было некогда, и он перепоручил тапира двоим розенриттерам, после чего начисто забыл о животном. Никто не озаботился отменить этим двоим сегодняшнюю тренировку. Поэтому розенриттеры привязали Фон-барона к дереву в парке и отправились исполнять свои прямые обязанности — махать топорами в полной боевой выкладке.
Коммодор Багдаш не мог упустить такой случай.
Он постепенно отгонял тапира к дереву и наконец прижал к стволу. И что-то вытащил из кармана. 'Нож', — подумал лейтенант Минц. Об этом человеке он всегда думал в первую очередь самое худшее.
— Что это вы делаете, коммодор Багдаш? — грозно спросил Юлиан, решив, что пора вмешаться.
Багдаш нервно оглянулся, скорчил странную рожу и ответил агрессивно:
— Хочу проверить, не будет ли свинина жестковата! А вам-то что, лейтенант?
— Покушаетесь на жизнь? Дурная привычка, да? — Юлиан потянулся за пистолетом.
Багдаш странно подмигнул правым глазом и потряс головой.
— Нет! — сказал он нарочито громко. — Просто очень люблю свинину!
— Да что с вами, коммодор? — удивился Юлиан. — Что это вас так корежит?
Прижав тапира коленом к дереву, Багдаш раскрыл ладонь и показал лейтенанту маленький приборчик размером с пульт от телевизора.
— Очень… очень люблю свинину! — повторил он с нажимом.
Ясно, что речь не шла о немедленном убийстве, так что Юлиан оставил в покое пистолет и с интересом стал наблюдать за действиями коммодора.
Тот методично водил приборчиком вдоль имперской шкуры. Сперва косился на лейтенанта Минца, потом увлекся и начал насвистывать сквозь зубы. Фон-барон ёжился и пофыркивал. Ему было щекотно.
Наконец Багдаш выключил свою технику и отпустил тапира.
— Ну что? — с любопытством спросил Юлиан.
— Из багов на нем только блохи, — вздохнул Багдаш. — Можно разговаривать спокойно. В Рейхе не услышат.
— А, — кивнул Юлиан, — так вот что вам от него было нужно.
— Конечно, — ухмыльнулся Багдаш. — Удивляюсь беспечности адмирала Мюрая. Неизвестно откуда взявшееся имперское животное тащит в штаб, даже не проверив на жучки. Как ребенок, ей-богу. А если бы эта скотина передавала информацию прямо Оберштайну?
— Хрю, — грустно сказал тапир.
— Смотрите, — удивился юноша, — он знаком с Оберштайном.
— Хрю, — подтвердил тапир и пошевелил хоботом.
Багдаш задумался.
— Это 'хрю' неспроста, — пробормотал он. — Что бы это значило?..
И, запустив руку в шевелюру жестом, который рано или поздно все изерлонцы подхватывали от своего адмирала, зашагал в сторону штаба, шевеля губами. Даже не попрощался.
Юлиан встревоженно смотрел ему вслед.
Адмирал Ян принял чашку чая с бренди и положил ноги на стол.
— Послушай, Юлиан. История знает множество фактов, которым долго не удавалось найти объяснения, и все же впоследствии оказывалось, что никакой мистики в них нет. Конечно, в некоторых случаях никто не узнал, как же обстояло дело, но это еще не повод считать, что не найдется простого объяснения, откуда на станции взялся тапир. Во всяком случае, я не верю в материализацию коллективных галлюцинаций, трансгрессию и самозарождение тапиров в офицерской столовой… Да, коммодор Багдаш? Вы хотели что-то сказать?
— Адмирал, я провел познавательный вечер в поисках информации. Вот справка из популярной зоологической энциклопедии. Обратите внимание на отчеркнутые абзацы. Видите? Наш тапир еще очень молод. Он все еще щеголяет младенческой защитной окраской из пятен и полос, позволяющей детенышу сливаться с окружающей местностью…
— О, — немедленно вставил Поплан, — так его можно не перекрашивать? Подрастет и станет как все мы? Сольется с окружающей обстановкой… Интересно, а галстук завязывать он научится? В целях маскировки, а?
Иван Конев тихо застонал. Багдаш угрюмо посмотрел в сторону пилотов и продолжил:
— Он весит не более ста килограммов… Адмирал, подумайте, что будет, когда он достигнет средних размеров и средней массы в 300 килограммов.
— О, полагаю, джакузи Мюрая будет ему мала, — сказал адмирал, прихлебывая чай.
— Не только. В его шкуре я обнаружил несколько штук крайне неприятных насекомых. Это не электронные жучки, которых я так опасался, но тем не менее это баги. Это одинские мегаблохи, в просторечии именуемые имперскими тараканами, которые часто бывают заражены знаменитым неназываемым вирусом. С ростом носителя вырастут и они. Одна паршивка уже попыталась покуситься на меня, к счастью, я успел ее задавить прежде, чем она вцепилась мне в палец. Как мы и полагали, это диверсия. Умная и подлая. Вообразите, к чему может привести распространение неназываемой болезни на станции. Загрызенные тараканами, мы передеремся между собой, падем духом ниже плинтуса, и в конце концов выжившие сдадутся Рейху с радостными воплями.
Адмирал Мюрай беспокойно пошевелился и нервно поскреб плечо.
— Уже покусали, — сказал Поплан театральным шепотом.
— Заткнись, — одернул его Конев, — у него иммунитет.
— У Мюрая-то? — удивился Поплан. — Откуда?..
— Кхм!!! — сказал Мюрай, но вид у него был явно встревоженный.
— Считаю, мы должны провести полную дезинсекцию Изерлона, — закончил Багдаш. — И немедленно поставить в известность медиков. Опасность нешуточная.
