Загробная жизнь удалась

Анна Юрьевна Котова Загробная жизнь удалась

Кандида была образцовым, можно сказать, призовым захолустьем. Сто двадцать лет назад сюда прибыли первые колонисты, бодро взялись за терраформационный проект, добились хорошего озеленения, населили леса живностью, завезли сельскохозяйственные культуры и так далее. Но потом самый мощный акционер проекта 'Кандида' — а им было государство, — потерял к планете интерес. Вложения требовались немалые, ценных ископаемых не обнаружили, — вернее, обнаружили, конечно, но не в тех масштабах, чтобы овчинка стоила выделки. Ну и военные расходы требовали свое. И к финалу существования Союза свободных планет Кандида, окраинный мир на задворках системы Гандхарва, в двух неделях пути от Варуны, которая и сама — глухая провинция, пришла малонаселенным аграрным районом, куда отголоски вселенских потрясений доносились не каждый раз.

Она и перемену власти едва заметила. Прилетел имперский чиновник со свитой, огляделся, зевая от скуки, поохотился в окрестностях столицы на оленей, порыбачил на озере с ординарным названием Большое озеро, оставил новые инструкции старому мэру — и отбыл на Варуну. Там хотя бы театры были.

На Кандиде никогда ничего не происходило, и все ее население не дотягивало до трехсот тысяч человек. Нетерпеливая молодежь, едва выйдя из школьного возраста, рвалась в большой мир, и хотя рождаемость была на редкость высокая по сравнению с другими планетами, — нередки были семьи с пятью-шестью детьми, — последние лет пятьдесят население неуклонно сокращалось и старело.

Случались, конечно, и обратные передвижения. Иногда прибывали безбашенные любители дикой природы, некоторые из них даже оседали на Кандиде насовсем. Изредка приезжали пенсионеры — в расчете на свежий воздух и простую жизнь. На новичков косились, сплетничали, но быстро теряли интерес. В сущности, здесь так много было свободного места, что можно было годами не видеть человеческого лица, поселившись всего в десятке километров от столицы. Ну и столица была соответствующая. Называлась она громко: Город. Официальное название, Марсден, красовалось на вывесках, но произносилось только по торжественным поводам, а их почти не случалось.

В самом конце 801-го года (официально следовало говорить — 3-го года Новой империи, но на Кандиде редко вспоминали об Империи и еще реже о том, что она новая) частный торговец привез заодно и нескольких пассажиров. Молодого лесовода с невестой, старую деву средних лет — школьную учительницу, — и отставника в инвалидной коляске. Отставника сопровождала пожилая пара благообразного вида.

Лесовод и невеста, проехав через местную контору записи гражданского состояния и обретя новый статус, отбыли куда-то в южные леса; старую деву ждали в муниципальной средней школе номер три; а отставник, как выяснилось, еще заранее, до приезда, приобрел через варунскую контору дом у Томми Линкольна, которому Кандида надоела хуже горькой редьки. Ну что же, — покивали головой случайные аборигены, оказавшиеся в тот момент возле космопорта, — инвалиду в самый раз сменить Томми на его вилле. Очень приличный и удобный дом, автономная система водопровода, отопления, канализации, и на спутниковую тарелку Линкольны в свое время не поскупились, так что два часа в сутки у них даже есть связь с Варуной. А что ступеньки при входе — положат пару досок, и разъезжай себе в коляске сколько влезет. Правда, дальше сада вряд ли уедешь — дорога уж больно кочковатая, сплошные древесные корни, ну можно позвонить в Город, все, что надо, доставят из магазина.

Дом Линкольнов как раз и располагался в тех самых десяти километрах от столицы, где никто мимо просто так не ходит и не ездит.

Разумеется, это расстояние не было преградой для жизненно важной информации, и все, кому было интересно, моментально узнали, что инвалида зовут мистер Шиллер, что он не совсем неходячий, а поправляется помаленьку, — говорили, каждый день проходит несколько шагов, и чем дальше, тем прогулки длиннее, хотя и ненамного, — что всем в доме заправляют мистер и миссис Крепп, причем они не родственники отставника, а наемный персонал, и что инвалид привез, оказывается, с собой собаку. Общественное мнение постановило, что мистер Шиллер пострадал на войне, рассеянно пожелало ему выздоровления и переключилось на более интересные темы. Как раз недавно мэр очень шумно поссорился с женой и перевез к себе в дом ту самую старую деву, из средней школы номер три.

В 802 году Клод Маршан собирал грибы к западу от Города, забрел в окрестности дома Линкольнов и встретил мистера Шиллера. Тот шел самостоятельно, хотя и не быстро, а рядом трусил, опустив голову, его пес. Клод поздоровался, мистер Шиллер буркнул: 'здрасьте'.

В 803 году мистер Шиллер приехал в Город и посетил библиотеку. Долго листал подшивки центральных газет за последний год. Потом уехал.

В 804 году к мистеру Шиллеру прибыл гость. Сухощавый блондин с военной выправкой и занятным акцентом. Это было ужасно интересно, жаль, гость ни разу носа не высунул из дома Линкольнов до самого отъезда — а уехал он через неделю, буквально следующим космолетом.

Прошло еще полгода, и мистер Крепп приобрел у миссис Дженкинс щенка — плод незаконной страсти ее лайки и соседского чау-чау. Говорили, прежний пес Шиллера тихо скончался от старости.

В июле 805-го сухощавый блондин появился снова. В этот раз он задержался немного дольше — и уехал не один. К космопорту подкатил грузовичок Маркеса, из него выгрузились блондин, мистер Шиллер — надо сказать, в нем трудно было узнать прежнего инвалида, едва способного сделать пару шагов без опоры, — мистер Крепп, миссис Крепп и рыжее лохматое создание на поводке. И несколько чемоданов.

Шаттл оторвался от земли, и больше на Кандиде этих людей не видели. Аборигенам было все равно. Приехал человек, подлечился и уехал. Бывает.

Дом Линкольна выставили на продажу, и еще лет пять его никто не покупал, пока не прибыло многодетное семейство фанатствующих вегетарианцев откуда-то из системы Астарта.

— Я так основательно умер, — сказал мистер Шиллер. — Не вижу никаких причин воскресать. Завещание исполняется, могилка содержится в порядке… верно, Рабенард?

— Да, сударь.

— Так почему бы мне не продолжать мою тихую загробную жизнь?

— Ваше превосходительство… — в голосе Антона Фернера звучали необычные нотки. Похоже, взволнован. Надо же. — Вы необходимы Новой империи. Столько дел… ваш опыт…

— Герр Фернер, вы снова забыли: меня нет. Я умер и похоронен. Зачем вам мой призрак?

— Для призрака вы слишком хорошо выглядите, ваше превосходительство.

— Вы полагаете? — мистер Шиллер провел рукой по волосам, в которых не осталось темных прядей.

— Отдых кому угодно пойдет на пользу, — пробормотал себе под нос мистер Крепп. — И его было недостаточно, я считаю. И лучше бы это был просто отдых, без такой дыры в организме.

Мистер Шиллер коротко взглянул в сторону мистера Креппа, и тот замолк, неодобрительно поджав губы.

— Ее величество согласна на анонимного консультанта, ваше превосходительство, — сказал Фернер. — Если пожелаете, можете оставаться мистером Шиллером из системы Гандхарва, только выберитесь из этого захолустья, с вами же практически невозможно связаться.

— И через пару месяцев каждая собака в Новой империи будет знать, что кайзерин поддерживает постоянную связь с подозрительным неизвестно откуда взявшимся субъектом.

— Ну, гораздо проще было бы, если бы это был не подозрительный субъект, а вы сами, собственной персоной, — заметил Фернер. — Зачем вы умерли так правдоподобно?

— Затем, что на самом деле я не только не нужен Новому Рейху, но и опасен ему — в качестве меня. Кстати, как вам удалось меня найти?

— Так же, как в свое время господина Рубинского, — Фернер слегка улыбнулся. — Медицинский архив, характер ранения, протезы… вы очень приметный человек, мистер Шиллер. Но, надо вам сказать,