для тебя?
Наконец он коротко кивнул, как будто не мог сдержать себя.
Она стянула свои перчатки со всей длины рук, затем небрежно бросила их назад на пол. Каждый узелок занимал у нее много времени, и его глаза были прикованы к ее пальцам, развязывающим сзади шнуровку. Каждая секунда, казалось, его все больше и больше волновала.
— Ты одела это бюстье, надеясь, что оно мне понравится больше? — Он тяжело дышал.
— Да, чтобы порадовать тебя.
Когда она начала стаскивать свою юбку, он прохрипел:
— Медленнее, женщина.
Его глаза горели, выражение его лица было голодным. Он, казалось, не осознавал, что слабо двигал бедрами. Она стянула юбку до щиколоток, отшвырнула ее ногой, оставшись в черных кружевных стрингах на бедрах.
— Теперь их. — Он указал подбородком на ее трусики.
Она медленно стала спускать, доводя его до крайней степени возбуждения.
Как только она грациозно вышла из трусиков, он проскрежетал:
— Остановись там.
На ней остался только ее головной убор, ошейник и чулки.
— Теперь обернись.
Она сделала, как он сказал, и спросила:
— Это тело королевы, как ты думаешь, Ридстром? Давай, демон. Признайся, что я тебе нравлюсь.
Она опять повернулась к нему. Голодные глаза, опасное выражение лица. Ее тело вздрагивало.
Как его взгляд мог так возбуждать?
Она удерживала его взгляд на себе, пока шла к нему.
— Будешь сотрудничать со мной — расцелую все твое тело, от твоих странно-эротичных рожек до пальцев ног.
Она взобралась на его бедра и, когда он взбрыкнул, схватила его за рожки, успокаивая.
— Это не сотрудничество, мой милый.
Она наклонилась вперед и потерлась щекой о его гладкую щеку.
Со стоном он повернул свое лицо, чтобы поймать один из ее сосков, тыкаясь в него носом. Но как только он зажал между зубами набухший кончик, она встревожилась.
Вместо этого он всосал сосок в рот, обведя вокруг него языком, что вызвало у нее стон. Чтобы вознаградить его за это, она провела губами по его рогу. Его массивное тело дрожало под ней, гремя цепями. Когда он застонал у ее груди, ее глаза закрылись. По периметру комнаты начали гореть огни, которые вспыхивали каждый раз, когда его язык лихорадочно проходился по ее соску.
Со слабой улыбкой она позволила огню гореть.
Сабина отстранилась, а затем ее губы оказались напротив его уха:
— Демон, я была бы хорошей любовницей для тебя. — Одна из ее тонких рук погладила его грудь. — Я дала бы тебе все.
Прямо сейчас он в этом не сомневался.
— Я не понимаю тебя. В прошлый раз, когда я приходила сюда, ты с упорством собирался сражаться. Теперь это…
Больше не было ее безразличных прикосновений. Они были нежными, желанными… как по его предположению его женщина и должна была дотрагиваться до него.
— Ты все еще отрицаешь, что я являюсь твоей? — Ее голос был опьяняющим.
— Больше я этого не отрицаю. — Он моргнул и помотал головой, чтобы отогнать видение. — Сабина, огонь.
— Это всего лишь иллюзия, демон, — прошептала она в ухо, — это бессознательно. Пламя исходит от меня, когда я очень возбуждена.
Очень возбуждена? И огонь продолжал нарастать. Когда он понял, что она так отчаянно нуждается в нем, в нем вспыхнул безумный инстинкт насытить ее. Этот соблазн был очень силен — она использует магию. Огонь, сладость ее прикосновения…
— Ты плетешь какие-то чары.
— Нет никаких чар. Я только желаю тебя.
Даже несмотря на то, что она шептала успокаивающе слова, он становился более взбешенным, более демоническим.
— Прими меня как свою. Возьми меня.
Она обняла ладонями его лицо, даруя ему нежный, уговаривающий поцелуй, как и в прошлый раз, когда она приходила к нему. Когда она поцеловала его таким образом, его сопротивление растаяло.
Прекратив поцелуй, она наклонилась, чтобы провести губами по его груди, ее яркие волосы скользнули по его кожи. Ее груди покачивались, ее твердые соски смотрели прямо на него. Она исследовала его пленом своих поцелуев и шелковистыми руками, гладящими его по всему телу. И теперь она скользила вниз по его телу в безошибочном направлении.
Когда она нежно потерла лицо об его член, его голова откинулась назад. Но он тут же вновь поднял ее.
— Типичный мужчина, — пробормотала она, — желаешь смотреть? Ну, наблюдай.
Она дразнила головку, облизывала уздечку, пока он не закричал.
— Демон, ты такой приятный на вкус…
Он пристально недоверчиво посмотрел на нее:
— Tassia, всоси его губами.
Ее рука сжала основание, ее губы сомкнулись на его головке.
— М-м-м-м, — застонала она, посылая легкую вибрацию по его члену.
— Возьми его глубоко для меня.
Она сделала, двигая своим кулаком и посасывая его без милосердия, к его удовольствию ее действия были сложенными. Из его груди вырвался беспомощный стон, когда он заметил, что она перебирала свои половые губы. Не самоотверженная женщина, а жадная до удовольствия. Хорошо.
— Тебе… нравится это? Ты стала влажной?
В ответ она подняла руку, которой удовлетворяла себя до этого, и поднесла ее к его рту. Когда он понял, что она ожидает, когда он попробует ее, его член дернулся в ее рту, и он наклонился. Он сосал ее скользкий пальчик, счастливо рыча, ощущая, как его семя поднимается вверх.
Ночь становилась туманной. Он был более демоническим с женщиной, чем когда-либо прежде. Потребность иметь ее пульсировала в нем.
Он выпустил ее палец только тогда, когда отклонился назад.
Он был так близко.
Она вцепилась ногтями в его торс, фиксируя его тело, доводя языком его до исступления.
— Я должен… взять тебя!
С запястьями, прикованными над его головой, он дал толчок прямо ей в рот.
Она остановилась и отстранилась.
— Нет! — проревел он.
Пристально глядя на него своими сильно подведенными глазами с металлическим блеском, она сжимала в руке его член, все еще влажный от ее языка. Прерывисто дыша, она произнесла:
— Дай мне клятву, демон. Я заставлю твои глаза закатиться от удовольствия.
Сильно пульсирующая боль руководила им, заставляла признать ее.
— Ридстром, я хочу этого. Ты никогда не думал, что я тоже нуждаюсь в тебе?
— Сабина!
Он затих, услышав вопль, донесшийся из главной башни:
— Что это было?
— Ничего. Абсолютно ничего.
