было по-человечески тяжело): Радзиховский подошёл к признанию того, чего мы, увы, никогда не дождёмся от наших патриотов-рыночников вроде Рогозина и Леонтьева…
Исключительно показательно традиционное «заключительное слово Познера». Ведущий приводит цитату из П. Я. Чаадаева, выдающегося русского мыслителя, высокого патриота и друга А.С. Пушкина.
«Прекрасная вещь – любовь к Отечеству, но есть еще нечто более прекрасное – это любовь к истине. Любовь к Отечеству рождает героев, любовь к истине создает мудрецов, благодетелей человечества. Любовь к родине разделяет народы, питает национальную ненависть и подчас одевает землю в траур; любовь к истине распространяет свет знания, создает духовные наслаждения, приближает людей к Божеству. Не чрез родину, а чрез истину ведет путь на небо».
Первое и главное, что делает в этом случае Познер – вырывает цитату Чаадаева из общего контекста высказывания. В «Апологии сумасшедшего» (откуда ведущий мастерски «с мясом», подобно профессору Выбегалле, выдрал цитату) речь шла не о противопоставлении Родины и Истины. Это наглая подмена понятий, приём из арсенала манипуляции сознанием, столь любимый Познером.
У Чаадаева, истинного патриота и государственника (http://usatruth.by.ru/oniimy32.htm и http://kozhinov.voskres.ru/slovo/slovo.htm), человека, всей душой любившего свою Родину и Отечество, речь шла не о том, что любовь к Отечеству, к Родине вторична, как это попытался выставить Познер. Наоборот – что любовь должна быть искренней и, главное, ПОЛЕЗНОЙ ДЛЯ СТРАНЫ. Это понятно хотя бы по заключительной странице его произведения, в котором очевиден гимн патриотизму и России: «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной. Я люблю мое отечество, как Петр Великий научил меня любить его. Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм, этот патриотизм лени, который приспособляется все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями и которым, к сожалению, страдают теперь у нас многие дельные умы. Я полагаю, что мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия. Тот обнаружил бы, по-моему, глубокое непонимание роли, выпавшей нам на долю, кто стал бы утверждать, что мы обречены кое-как повторять весь длинный ряд безумств, совершенных народами, которые находились в менее благоприятном положении, чем мы, и снова пройти через все бедствия, пережитые ими. Я считаю наше положение счастливым, если только мы сумеем правильно оценить его; я думаю, что большое преимущество иметь возможность созерцать и судить мир со всей высоты мысли, свободной от необузданных страстей и жалких корыстей, которые в других местах мутят взор человека и извращают его суждения. Больше того: у меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество.
Я часто говорил и охотно повторяю: мы, так сказать, самой природой вещей предназначены быть настоящим совестным судом по многим тяжбам, которые ведутся перед великими трибуналами человеческого духа и человеческого общества».
То есть очевидно: П. Я. Чаадаев ставит знак равенства между истиной и любовью к Родине, приносящей Родине реальную пользу.
Показательно, что Познер старается провести в сознание аудитории установку: нужно любить Истину, а только после неё, коли трактовка Истины позволит – Отечество.
А кто нам, по версии Познера, открывает «Истину»? Да он сам и открывает… Он же теперь в каждой передаче убеждает нас: мы тут просто пытаемся разобраться (беспристрастно), что происходит. Мы пытаемся узнать правду, определить истину[4]…
Следовательно – вы, телезрители, должны (тут Познер кивает на Чаадаева: вот, и он со мной согласен, а вы что – против нас с Чаадаевым?!) внимать и любить ту истину, которую я вам даю. А если она расходится с вашим понимаем Родины – так не любите Родину!...
Вот так... С главного экрана страны человек убеждает нас слушать его и относится к своей стране так, как он скажет.
Комментарии излишни. Особенно, если вспомнить, как этот человек называл наше историческое сознание «сознанием с изъяном» (http://q.kroupnov.ru/apologize.html) и не раз и не два убеждал нас в нашей исторической ущербности…
…Интересно – а если бы кто-то на, к примеру, израильском телевидении стал призывать евреев не любить свою страну, а любить того, кто каждое воскресение рассказывал бы им об их исторических «грехах» и «изъянах»? Как бы к этому отнеслась власть и население Государства Израиль?
И какие у такого «пропагандиста» настали бы «времена»?..
20 – 26 сентября: Киднеппинговое оружие
Обострение ситуации в Ираке на прошлой неделе 20 – 26 сентября 2004 года стало её главным Событием. Новая вспышка демонстративных убийств заложников «антиоккупационными» силами означает: на свет появилось новое, жуткое оружие борьбы слабых против сильных. Терроризм (убийства одних, чтобы заставить что-то сделать других), захват заложников и, при необходимости, их убийство, известны давно. Так же, как и использование СМИ в виде вольных или невольных пособников террористов. Собственно, без участия СМИ теракт вообще теряет какой бы то ни было смысл[5].
Однако впервые терроризм, убийство заложника и демонстрация этого убийства всему свету, собраны воедино столь умело и использованы столь эффективно.
Методика проста. Некая группировка захватывает несколько заложников. Некоторое время «маринует» их вдали от чужих глаз. Потом «выбрасывает» информацию в интерактивное медиа- пространство, а вездесущие представители СМИ разносят её по всему белому свету. После этого группировка выдвигает требования и, если они не выполнены (а чаще всего так и бывает – как правило, или правительства не идут на переговоры с террористами или проводят эти переговоры неэффективно), заложников начинают убивать. По чуть-чуть – чтобы раньше времени не закончились.
А если наловить сразу много – можно и убить сразу нескольких. Эффект от такой акции усиливается многократно. Результат: правительство, чей заложник попал в руки злодеев, само попадает в безвыходную ситуацию. Стоять на своей «антитеррористической» позиции – убьют заложника, а ты окажешься виновным в том, что «не предпринял всех необходимых мер для его освобождения». И тогда тебе это припомнят на ближайших выборах. Или ещё раньше.
А договоришься с бандитами и спасёшь жизнь заложнику – «цивилизованное сообщество» обвинит тебя в пособии террористам или, в случае выплаты выкупа, в стимулировании последующих подобных терактов. Со всеми, как говорится, вытекающими. Плюс: родные заложников будут рвать душу и имидж политиков, уговаривая последних спасти своих родственников (что на имидже также положительно не скажется). Рейтинги телеканалов, по которым видеозаписи будут транслироваться, резко поползут вверх («цивилизованные» люди очень любят «клубничку», независимо от её происхождения). Политическая жизнь во всех странах, так или иначе связанных со страной, где захватывают заложников, резко оживится. А в информационном пространстве, касающемся места трагедии, добавится гвалта, из-за которого ещё сложнее станет отличать настоящую, определяющую проблему, от выдуманных.
К примеру, первый заложник, использованный в таком оружии, был евреем, что, безусловно, подвигло еврейскую диаспору по всему миру к проамериканской позиции (даже если ранее многие члены этой диаспоры и осознавали опасность курса, выбранного американским истеблишментом для достижения своих целей).
И самое главное: сотворившая такие злодеяния группировка притянет на себя внимание «мирового сообщества», которое начнёт шумно и иногда даже искренне переживать случившееся. Это позволит истинным организаторам всемирного бардака (по-научному именуемого «управляемым кризисом») спокойно делать свои дела и решать свои проблемы. За счёт всех остальных. Получается: ценой незначительного количества жизней и дальнейшего усиления привычки к зверству (под пропагандистскую трескотню о
