Но делать-то что? Что делать-то? Позвонить Паше? Предупредить, что им особо интересуются бандиты?
При всей своей совестливости Настя понимала, что это невозможно. Уже хотя бы потому, что каждый ее звонок контролируется. И потом…
И потом, пока бандиты надеются на ее вынужденную помощь, Кристина в безопасности… Вот в чем корень проблемы! Если Настя, из самых лучших чувств, из порядочности по отношению к Паше, обезопасит его, то она подставит Криску!
Нет. Пусть она будет до конца своей жизни винить себя в том, что Пашу ограбили с ее помощью, но на кону стояла жизнь ее дочери, и выбор Насти был предопределен!
…К вечеру Гена стал каким-то нервным. И Настя не понимала причины его повышенной нервозности. «Начальство» им недовольно? Хорошо, если дело только в этом… По врожденной своей разумности Настя понимала, что сама она находится в безопасности, пока банда рассчитывает на ее участие, содействие в том, что связано с Пашей. Они пока не посмеют ни ее, Настю, тронуть, ни Криску! И на уровне здравого смысла понятно, что Гене строжайше запрещено применять физическую силу к ней, Насте. В самом деле, не могут же они допустить, чтобы она пошла завтра на Пашин юбилей избитой?
Но нервозность Гены ее беспокоила. Ей казалось, что это связано с их дневными разговорами и что причина данной нервозности отнюдь не в распоряжениях Гениного «начальства», а в его задетом самолюбии… И даже если «начальство» велело ему быть более-менее лояльным по отношению к их пленнице, их заложнице Насте, то они не могут контролировать каждый его вдох-выдох, каждый его шаг, каждую его мысль и фразу, отчего Гена ощущает себя относительно свободным…
Свободным издеваться над Настей, пугать ее? Или такое поведение со стороны Гены даже приветствуется? Чтобы она не расслаблялась?!
Настя терялась в догадках, одновременно чувствуя, что Гена что-то копит внутри себя. Что-то такое, что прольется на нее едким радиоактивным дождем его комплексов бандитской неполноценности.
Гена еще какое-то время переговаривался по телефону, уходя каждый раз от ее двери подальше, а потом телефон его затих. Видимо, Гена получил инструкции сполна, от «а» до «я».
Около девяти вечера он позвал ее. Настя неохотно вышла из своей комнаты, заложив закладкой книжку.
– Значит, так, – произнес Гена, – завтра, на юбилее у Павла Фролова, вы… ты меня представишь как своего нового любовника.
– Я уже в курсе!
– Не перебивай! – яростно произнес он.
Насте было бы куда проще не перебивать! Совсем не в ее характере лезть на рожон! Но она помнила ту мысль, которая осенила ее утром: показывать свой характер, капризничать, саботировать любое их распоряжение! И она старалась следовать этой идее, несколько насилуя свою мирную природу.
– А ты не повторяй! – скандалила она наобум. – А то привык иметь дело с дебилами…
– На кого ты намекаешь?!
– Да я не знаю. Просто ведешь себя так, будто с недоразвитыми привык общаться!
Она видела, что Гена злится, но ответа не находит, – интеллектом не вышел, убогонький.
– Ты из себя умную не строй! – нашел наконец достойный ответ ее бодигард.
– И не пытаюсь, – оскорбленно поджала губы Настя.
Гена некоторое время изучал ее лицо, но, видимо, так и не понял, что она имела в виду. «Кретин! – подумала Настя. – Куда же проще: я из себя умную не строю, потому что нужды нет строить, потому что я просто-напросто умная!»
А Гена, помолчав, ринулся в бой.
– Ты будешь изображать… вернее, мы будем изображать… страстных любовников. Которые только и думают о том, чтобы трахнуться. Мы должны целоваться на глазах у твоего приятеля и его гостей, и нужно, чтобы они поверили…
– Я не буду с тобой целоваться. Ты мне противен, – Настя, ощущая холодок страха, гнула свою линию саботажа.
– Придется! – губы Гены растянулись в иезуитской улыбке.
Его улыбка напугала Настю еще больше.
– Ну… допустим… А зачем? – спросила она, движимая отвращением, страхом и в то же время разумным практицизмом: прежде чем протестовать, надо узнать, в чем состоит цель!
– Разумный вопрос, – оценил Гена. – У хозяина и гостей должно сложиться впечатление, что нам не терпится перепихнуться… И потому мы с тобой пойдем по комнатам. Вроде как ищем местечко, где лучше это сделать.
– А это зачем?
– Не твоя забота. Твоя задача только в том, чтобы тебе поверили, что ты меня хочешь. Что тебе не терпится.
Такой расклад Настю не устраивал. Она желала узнать больше о целях!
– Мне не не терпится. Я тебя не хочу!
– Я сказал: это нужно изобразить! А если ты не можешь…
Гена адресовал ей красноречивый взгляд.
– Тогда, – добавил он, не найдя в лице Насти отклика, – тогда я… Тогда мы будем спать вместе эту ночь. Чтобы ты прониклась. И зачем ждать ночи, можно прямо сейчас. Женщина ты соблазнительная – уверен, что много удовольствия доставишь мужчине…
Для подтверждения своих слов он надвинулся на нее, железной хваткой запрокинул ей голову и грубо засосал ее губы, хотя тут же выпустил. Затем рванул застежку ее кофточки, одним жестом спустил лифчик и так же грубо и равнодушно схватил ее за грудь, больно прищемив соски.
Настя попятилась от него, отбиваясь, – он позволил ей это сделать, наблюдая за ней.
– Как хотите, Анастасия Марковна, я на любовной связи с вами не настаиваю. Меня возбуждает секс с особым садизмом, но на этот счет указаний пока не было.
Заглянув в его пустые глаза, Настя порадовалась, что он тут, с ней, а не там, где ее дочь…
X
Кис все же решился оставить свой пост, надеясь, что об этом ему не придется пожалеть. Он положился на слова Грушицкой: завтра.
Завтра Настя с ее «приятелем» поедут к тому человеку, который интересует бандитов, удерживающих в пленницах Кристину!
Значит, на остаток сегодняшнего дня у детектива руки развязаны… Хорошо бы не ошибиться!
Игорь нашел все четыре имени в Интернете, и этот улов был весьма многообещающим. Алексей уже прикинул, как действовать.
Вернувшись в свой офис, он первым делом открыл базы данных, имевшиеся у него в распоряжении. Эти пиратские базы пару лет назад были выброшены в продажу на левые рынки, и детектив не преминул их приобрести. И сейчас рассчитывал найти в них адреса и телефоны потенциальных жертв банды. Хоть бы только сведения не устарели! Не то придется дергать милицейских друзей, – нет, не оперов, слава богу, столь занятых в сумасшедше солнечный день позднего апреля, – а операторов, сидящих на базах данных милиции. С этой категорией знакомых – чаще всего «милых девушек» – все было куда проще: Алексей им платил за услуги. Отчего эти услуги ему охотно оказывали.
Но в сумасшедше солнечный день, когда «трупешники в очереди стоят», как выразился Серега, операторы загружены работой выше крыши. Вот почему Кис надеялся обойтись своими силами.
Прочитав материалы, выловленные Игорем, он довольно быстро нашел адреса и телефоны всех четырех.
Кис уже продумал шоковый текст: «…по моим сведениям, вас планируют ограбить, и я хочу вам помочь», который должен настроить собеседника на весьма серьезный лад, расположить к разговору. Он уже набрал первый номер…
И повесил трубку.
Нет, неправильно. Такой заход никуда не годится! А если человек, услышав подобный текст, просто- напросто струсит? И отменит визит Насти к нему, планирующийся на завтра? И судьба Кристины не станет
