Всемила недоумённо посмотрела на Улича и хмыкнула:
- С каких пор ты стал трусом, дорогой? Мы на пороге великой победы. Если Шарна сказала, что мы станем хозяевами Румера - так и будет!
- Так будет! - решительным тоном произнесла Шарна, сжала изящными пальцами прозрачный кулон и исчезла.
Драги тревожно переглянулись и тоже потянулись к амулетам перемещения.
Широкие окна Зала Света были распахнуты, и свежий весенний ветер свободно гулял по огромному квадратному залу, скользил вдоль лимонно-жёлтых стен, белоснежных рифлёных колон, путался в тонких, как паутина гобеленах и взмывал к высокому сводчатому потолку, излучающему бледно-зелёный свет. День шёл на убыль, небо за окном темнело, и потолок разгорался всё ярче. Изумрудное сияние заполнило зал, высветив фигуры в серых балахонах. В скорбном молчании Мартин, главный целитель Избора, и советники отца-настоятеля, Деннис и Рихард, сидели за круглым деревянным столом и ждали отца-настоятеля, который вот уже несколько часов не выходил из святилища Святого Румера.
Внезапно под сводами Зала Света вспыхнуло изумрудное пламя, и за столом появился Квентин. Ни на кого не глядя, он произнёс:
- Румер не смог помочь нам. Энтони останется в Аразре.
По морщинистому лицу Мартина пробежала судорога. Он тяжело вздохнул и хрипло сказал:
- Ты принёс нам воистину трагическое известие, Квентин. Потеря Энтони - жестокий удар для монастырей.
- Теперь ни один монастырский ребёнок не может считать себя защищённым. Боюсь, Энтони стал первой ласточкой, и драги начнут похищать наших детей, - озабоченно проговорил Деннис.
- Мы должны сообщить о судьбе Тони всем настоятелям и наложить охранные заклинания на всех монастырских детей в возрасте от десяти до пятнадцати лет! - сурово заявил Рихард.
Квентин поднял голову, тяжёлым взглядом обвёл советников и железным голосом объявил:
- Любой послушник, оказавшийся в Аразре, лишается покровительства Святого Румера! Драги - наши враги! Их рабы, веши, подлежат уничтожению! Отныне мы будем казнить захваченных нами вешей публично!
Мартин бессильно откинулся на спинку стула и прошептал:
- Мы начинаем войну с Аразрой…
- Очнись, целитель! Эта война длится уже тысячу лет! - отрезал Квентин и исчез.
Глава 5.
Первые шаги.
Майкл и Энтони просидели в каморке до вечера. И когда им стало казаться, что о них забыли, узкая дверь скрипнула и отворилась.
- Выходите! - прозвучал резкий приказ Кариона.
Юноши выбрались из каморки и остановились перед бритоголовым вешем. Карион оглядел их с головы до ног и, жестом приказав следовать за ним, вышел в коридор.
'Куда ведёт нас этот придурок?' - раздражённо подумал Майкл. Карион резко обернулся и залепил ему пощёчину:
- Ты думаешь слишком громко, Граф. Господину Уличу это не понравится!
Энтони с сочувствием посмотрел на побелевшего от гнева напарника, и бритоголовый веш ехидно заметил:
- Не сочувствуй ему, Святоша. У тебя более серьёзная проблема. Ты прячешь мысли, а это - преступление. Господа драги всегда должны знать, о чём думают их веши!
- Я целитель и привык скрывать эмоции, чтобы не пугать больных!
- Ты больше не целитель, - равнодушно бросил Карион и продолжил путь.
Они вышли на улицу, обогнули манеж и по широкой утоптанной дорожке направились к дворцу. Майкл и Энтони уже видели дворец драгов, но его великолепие вновь ошеломило их. Аразра подавляла своим величием, словно указывая вешам место в пыли у ног драгов, и юноши чувствовали себя муравьями, ползущими к огромной сияющей горе. Стараясь держаться ближе друг к другу, Майкл и Энтони робко шли за Карионом. Они миновали несколько входов во дворец, и каждый был по-своему великолепен. Один представлял собой золотую ажурную арку, другой - массивные золотые ворота с громадными мраморными тиграми по бокам, третий был сделан в форме пирамиды, грани которой покрывали загадочно мерцающие письмена. У четвёртого Карион остановился. По сравнению с предыдущими, этот вход выглядел просто: по обе стороны от цельных золотых дверей без украшений возвышались статуи воина и мага. Воин держал за волосы голову женщины, тело которой валялось у его ног. Маг же с удовлетворением взирал на охваченного пламенем молодого солдата, стоящего перед ним на коленях.
Энтони поспешно опустил глаза: скульптуры олицетворяли тот образ жизни, что собирались навязать ему в Аразре. Майкл же, напротив, с неподдельным восторгом уставился на статуи - ему нравилось то, что он видел.
Золотые створы разъехались в стороны, и из дворца вышли двое вешей в синих бархатных плащах. На их плечах сверкали золотые броши в виде скрещенных меча и молнии. Поздоровавшись с Карионом, веши стали бесцеремонно разглядывать новичков.
- Забавные детишки, - усмехнулся дородный чёрнобородый веш.
- Ещё бы! Удостоились чести получить кольца из рук самого господина Улича! - весело сказал его напарник. - Интересно, стоят ли они того, Кари?
- Посмотрим, Джордж, - пожал плечами Карион и, бросив задумчивый взгляд на новичков, зашагал к казармам.
- Следуйте за нами! - сухо приказал Джордж, а его чернобородый напарник подмигнул юношам:
- Не робейте. Трусы в Аразре не выживают.
Майкл и Энтони переглянулись и последовали за провожатыми. Через роскошный холл веши провели их в большой светлый зал с высокими матово-белыми потолками. На гладких мраморных стенах висели огромные картины в широких рамах из полированного до блеска дерева. Под ними располагались массивные кожаные диваны и кресла, между ними - низкие стеклянные столы, ножки которых были инкрустированы драгоценными камнями. Пол устилал гигантский снежно-белый ковёр с пылающей золотом тринадцатилучевой звездой.
Строгое великолепие зала повергло новичков в трепет, и они замерли у кромки звёздного ковра.
- Так и стойте! - приказал Джордж, и веши важно удалились.
- Зачем делать меня рабом? Я и так готов убивать, - нервно пробормотал Майкл. Энтони с отвращением посмотрел на напарника, но тот, не замечая его взгляда, продолжал взволнованно шептать: - Ты видел воина и мага, Тони? Я представил себя на их месте. Это лучше, чем на охоте! Эмоции людей гораздо разнообразнее! Я бы впитывал последний всплеск их жизни и парил, как…
- Что ты несёшь? - не выдержал Энтони.
Майкл вздрогнул и осёкся.
- Извини, - выдохнул он, пытаясь унять возбуждение.
- Ничего, - скрипнул зубами изборец. - Чтобы выжить, я должен привыкнуть к насилию.
- Привыкнешь, - оптимистично заявил Майкл. - Я тебе помогу! - Он с любопытством осмотрелся и впился взглядом в картину, где воин в золотых одеждах поднимал на копье тело юной девушки. Глаза хабритца затуманились, рот растянулся в плотоядной улыбке.
Поборов отвращение и неприязнь, Энтони внимательно пригляделся к напарнику.
- Интересно, что бы ты почувствовал, убивая бессмертного? - осторожно, словно испытывая незнакомое заклинание, спросил он.
Майкл встрепенулся и расширенными глазами взглянул на изборца:
