спрашивается, хамиру такой телохранитель? А затем, чтобы прикрыть побег своего эльфа!' Озарение пришло столь внезапно, что Эстениш резко натянул повод. Конь, недовольный остановкой, фыркнул и забил копытом. Ликанец опомнился и позволил ему скакать дальше, а сам принялся развивать поразившую его мысль. 'Значит, они взяли первого попавшегося человека и превратили в фантоша. Точно-точно, наследник же сказал: 'Главное, чтобы сатрап о побеге ничего не узнал'. Ещё бы! Такой позор! Жена сбежала со слугой! А теперь, когда любовничков повязали, во мне необходимость отпала, а, значит… Ой, мама!'
Эстениш сгорбился и оглянулся на пустую дорогу. Беднягу так и подмывало развернуть коня и дать дёру, но он прекрасно понимал, что фантоши настигнут его, и тогда расправы не избежать. Оставалось одно: замереть, раствориться, не привлекать к себе внимания - ждать удобного момента…
По просёлочной дороге отряд Дигнара двигался недолго. Вдалеке появился крестьянский обоз, и наследник свернул в лес. И дальше, до самых сумерек, всадники ехали звериными тропами. Над ними по- прежнему кружили бейги, и Эсти, голова которого соображала всё лучше и лучше, догадался, что без магии здесь не обошлось. 'Если бы этих монстрюк кто-то увидел - такое бы началось! Похоже, их только мы видим'. Когда совсем стемнело, Дигнар объявил привал. Фантоши спешились и начали разбивать лагерь. Эстениш старался не выделяться. Он расседлал своего коня, спутал ему передние ноги и пустил пастись, а сам прибился к Нырку и Лису, помогая с костром и приготовлением ужина. При этом ликанец не забывал украдкой смотреть по сторонам. Он проследил, как фантоши Шанира устанавливают палатки для господ, а Змей и Пепел укладывают пленников неподалёку от костра. Оникс и Гедерика выглядели расслабленными и умиротворёнными, и только мятая одежда с сине-бурыми разводами говорила о том, что перед сном обоим пришлось несладко. 'Неужели их убьют? Они же совсем дети', - расстроено подумал Эстениш и вздрогнул: к костру подошёл Дигнар.
Наследник встал над пленниками, несколько минут сверлил их лица хмурым взглядом, а потом тихо пробормотал:
- Не могу видеть их рядом! - Он повернул голову, и Эстениш сжался, мечтая стать маленьким, а лучше невидимым. Узкие змеиные глаза обшарили его лицо с какой-то извращённой жадностью, полные губы оскалился в насмешливой улыбке: - Иди-ка сюда… Оникс.
Ликанец нервно икнул и задрожал, как листок на ветру, но ослушаться приказа не посмел, и на негнущихся ногах добрёл до хамира.
- Оттащи девчонку вон к тем деревьям. - Наследник указал на две сросшиеся ольхи метрах в двадцати от костра. - И сиди рядом с ней. Будешь сторожить до утра! Понял, дубина?
- Д-да, г-господин.
- И запомни: это очень важно. - Дигнар оглядел юношу с ног до головы, отвернулся и сплюнул себе под ноги: - Даже тебя видеть рядом с ней противно. Давай, вали отсюда - с глаз долой!
Словно получив пинок в спину, Эсти кинулся к Гедерике, подхватил её на руки и потащил к деревьям, искренне надеясь, что растворится в их тени и о нём забудут. Видимо, на небесах беднягу-развозчика наконец пожалели и исполнили его желание с аптекарской точностью. Дигнар, Шанир и Ланир сидели возле костра в окружении фантошей, пили, ели, разговаривали, и никто из них ни разу не взглянул в сторону Эстениша. Правда, в этом был и минус - покормить его тоже забыли. Но псевдофантош не жаловался. Расстелив свой плащ, он улёгся на землю рядом со спящей Гедерикой и стал разглядывать звёздное небо, точно надеясь, что найдёт там ответ на мучающий его вопрос: кто он такой?
Постепенно разговоры у костра смолкли. Господа разошлись по палаткам, фантоши устроились на плащах неподалёку. Змей и один из фантошей Шанира встали в караул. Эсти ещё какое-то время любовался звёздными россыпями, но постепенно начал клевать носом. Однако стоило ему заснуть, перед глазами немедля возник мрачный и злой наследник сатрапа. Змеиный взгляд впился Эстенишу в лицо, а в уши ударил пронзительный шипящий крик: 'Будешь сторожить её до утра! Понял, дубина?' Юноша подпрыгнул на месте, распахнул глаза и испуганно огляделся. Конечно же, Дигнара поблизости не оказалось. Он и его спутники видели десятые сны. Фантоши тоже спали, и только три стройные фигуры загадочно темнели на фоне затухающего костра.
'Три? Но сторожить остались двое'.
По спине пробежался холодок. Эстениш подался вперёд и тут же отпрянул - костёр вспыхнул столбом белого пламени, над поляной повис ослепительно-яркий шар, и стало светло как днём. 'Что происходит?' Ликанец истерично взвизгнул и, повинуясь вопящей об опасности интуиции, проворно заполз за сдвоенный ствол. Распластавшись на земле, он приподнял голову и с ужасом уставился на высокого худого человека, закутанного в струящийся чёрный балахон. Он чем-то походил на жриц Солнца, те тоже вечно прятались под своими жёлтыми одеждами. Но это точно был мужчина - широкий разворот плеч, рост, осанка, и открытое лицо с невероятными красными глазами. Жгучие, беспощадные, они полыхали в глазницах, как два раскалённых угля, магнитом притягивая взгляд, лишая воли и рождая желание молить о пощаде.
Эстениш так испугался, что даже не сразу обратил внимание на то, что ситуация у потухшего костра изменилась. Нет, на поляне не появился исторгающий проклятья Дигнар, да и его спутники тоже дрыхли в своих палатках, зато проснулись все фантоши. Они выстроились перед человеком в балахоне и почтительно опустились на одно колено. Впереди, ярким пятном выделяясь на фоне чёрной шеренги, стоял Оникс. Лица эльфа Эсти не видел, но по напряжённой, абсолютно прямой спине и сжатым кулакам, было ясно, что радости от встречи с красноглазым он не испытывает.
- Здравствуйте, дети мои, рад видеть вас в добром здравии, горящими желанием служить создателю вашему и великому Чистому Духу.
Голос у незнакомца оказался на удивление мягким и бархатным, исполненным отеческой заботы и участия. Фантоши дружно склонили головы, а Эстениш неожиданно почувствовал щемящую зависть к коленопреклонённым магам, захотелось выбраться из-за ствола, распластаться у ног красноглазого и молить сказать что-нибудь ещё, всё равно что, лишь бы услышать божественный голос вновь. Ликанец даже чуть прополз вперёд, рискуя выдать себя, но следующие слова заставили его застыть на месте.
- Ты разочаровал меня, Оникс.
Произнесена фраза была жёстко и властно, будто сладкую реку патоки сковал холод. Эсти смотрел на эльфа, испытывая к нему почти физическую ненависть. 'Как он посмел оскорбить нашего создателя?! - Псевдофантош замер, жадно сглатывая слюну, в тщетной попытке смочить пересохшее горло. - Что я несу? Какого создателя?!' Он упёрся взглядом в землю, потряс головой, стряхивая морок красноглазого, и начал медленно отползать за ольху, но звенящий, полный горечи и надрыва возглас заставил его замереть и вскинуть голову.
- Я очень рад этому, мастер!
Мальчишка-эльф шагнул вперёд и вздёрнул подбородок. Он был ниже красноглазого примерно на голову, да и гораздо уже в плечах, так что выглядел этот порыв до нелепого смешно, так, как если бы жаворонок решил сразиться с вороном. Эсти болезненно скривился, ожидая, что мастер, как назвал его Оникс, сейчас от всей души врежет зарвавшемуся фантошу, но тот лишь каркающе рассмеялся. Выглядело это жутковато: блестящая ткань пошла волнами и яркими, слепящими всполохами, а красные глаза стали пронзительно оранжевыми, точно раскалённая в горне бершанская сталь. У Эстениша аж мурашки по спине от страха пошли. Пусть его магический дар был крайне слаб, но в эту минуту он отчётливо видел сильнейшие энергетические вихри, змеящиеся вокруг мастера.
Отсмеявшись, красноглазый вытянул руку и насмешливо потрепал эльфёнка по щеке:
- Потрясающая наглость. И наивность. Мне казалось, что ты умнее, мальчик мой. Как ты мог забыть наши уроки, ведь каждый из них я начинал словами: 'Я читаю тебя, как открытую книгу, малыш'. Но ты, похоже, вообразил себя избранным. Или бракованным, если угодно. Неужели ты думал, что я не знаю о твоих воспоминаниях? Тебе не приходило в голову, что я оставил их в твоей смазливой головке специально, чтобы спровоцировать бунт?
- Не верю!
- Таар… Лине… Каен… Дале… Саан… Шуам… Эта мантра - мой подарок, фантош.
- Нет! - Оникс закрыл ладонями уши и упал на колени. - Неправда! Я сам!
- Твоё 'сам' осталось в пригороде Картра! - холодно отрезал красноглазый. - Я позволил тебе помнить
