— Ну ладно, — быстро сказала Роберта, решив сменить тактику. — Если бы на Финьюкейн-фарм с Мэган остался отец, а не я, ты беспокоился бы за него точно так же?
— Нет. — Клемент взял Роберту за руку. — Я очень хорошо отношусь к Ричарду. Но с тобой… все иначе. И если я скажу, как именно иначе, ты точно не дашь мне ключа.
Лицо Роберты жарко вспыхнуло, и она отвела взгляд. Клемент выпустил ее руку и принялся за еду.
— Как тебе это блюдо? — через некоторое время спросил он.
Роберта пришла в себя и схватилась за вилку.
— Ну так как? — повторил Клемент.
— Блюдо? Превосходно.
— А как насчет ключа?
— Да ты ведь пошутил!
— Нет. Я всегда говорю то, что думаю, — твердо произнес Клемент и поглядел на Роберту поверх бокала.
Роберта посмотрела в глаза своему визави. Да, кажется, так оно и есть.
— Я дам тебе ключ, — сказала она наконец.
— Спасибо, — ответил Клемент. — Когда твой отец вернется, я верну его. А пока… я буду спать спокойнее, зная, что ты в безопасности.
— Я тоже буду спать спокойнее, — призналась Роберта и расслабилась, собираясь насладиться вечером. — Что ж, Клемент Кларенс, ты много знаешь о моей семье, расскажи теперь о своей.
— Мои родители, Эрвин и Раймонда, скоро вернутся с Лазурного берега. Они гостят у моей сестры Кэтлин и ее мужа Бернара Амори. У них есть сын Жан. Гвендолен, которая живет в Дублине, замужем за Перси Хонивудом, у нее дочь Марта. Шейла не замужем, но за ней ухаживает столько молодых людей, что мама все время боится кого-нибудь с кем-нибудь перепутать.
— Забавно, должно быть, когда у человека такая большая семья, — задумчиво произнесла Роберта.
— Я познакомлю тебя с родителями. Они тебе понравятся, — пообещал Клемент. — А как ты живешь в своем Дублине?
— Работаю, плаваю в бассейне, хожу в кино, а иногда — в клубы…
— С владельцем галереи?
— Нет, с друзьями.
— А куда же тебя водит Кевин?
— На выставки, в театры, но чаще всего — в модные рестораны.
Клемент удивленно посмотрел на собеседницу, отпивая горячий кофе из маленькой чашечки.
— А что, вы никогда не проводите вечер перед телевизором, поедая пиццу, как мы, обычные люди?
Роберта громко рассмеялась.
— Нет, такими вещами я предпочитаю заниматься в одиночестве. Вряд ли Кевин хоть раз в жизни пробовал пиццу.
— И тебе нравится этот человек? — не без ехидства спросил Клемент. — Знаешь, в Каррикмансе есть театр. И кино тоже. И даже пара-тройка клубов.
— А что это ты вдруг взялся их рекламировать?
— Соблазняю тебе остаться в наших местах работать на твоего отца. Он был бы в восторге… Я — тоже. — Клемент поднялся и подал руку своей спутнице. — Нам пора домой.
По дороге он продолжил разговор.
— Так почему бы тебе не переехать в Каррикманс?
Роберта печально улыбнулась.
— Я бы не прочь. Но… вдруг мои родители вдрызг разругаются? Тогда все будет выглядеть так, будто на сей раз я бросила мою мать.
— Каррикманс и Дублин не так уж далеки друг от друга.
— Знаю… — Роберта тяжело вздохнула. — Нет, пока лучше ни о чем не думать. Пусть отец сначала поправится. И еще я должна закончить работу над портретом. Учти, я так стараюсь, что ты разоришься, оплачивая мои труды!
— Не сомневаюсь в качестве твоей работы. — Клемент покосился на Роберту, направляя машину на узкую извилистую аллею, ведущую к Финьюкейн-фарм. — Но ты веришь, что для меня тут дело не в одних деньгах?
— Верю, — кивнула молодая женщина. — Ведь так здорово найти то, что проглядели остальные!
— Точно! — с удовлетворением отозвался Клемент. — Не все, однако, это понимают.
Он затормозил и помог Роберте выбраться из машины.
— Спасибо, эти шпильки совсем не годятся для фермерских дворов.
— Однако на них ты выглядишь весьма сек… — Клемент осекся и немного помолчал, прежде чем продолжить. — Хмм… боюсь, в наказание за мою откровенность ты выгонишь меня без кофе.
— Как, ты же только что пил кофе?
— Ну, вообще-то, я набиваюсь в гости. — Он испытующе посмотрел на Роберту. — Или ты испугаешься грабежа и насилия?
— Нисколько. И не без оснований. — Она бросила через плечо лукавый взгляд, вставляя ключ в старинный замок. — Ты ведь не станешь меня огорчать, побоявшись, что я не закончу реставрацию.
— Ты суровая женщина, Роберта Бринсли! Слушай, ты оставила свет включенным, когда мы уехали? — спросил Клемент, когда они вошли в кухню.
— Я всегда так делаю. — Роберта бросила сумочку на стол. — Я выпью минералки. Дать тебе пива? Или все-таки сварить кофе?
Клемент остановился на пиве. А затем, вместо того чтобы по своей любимой привычке усесться на стол, попросил разрешения снять пиджак и опустился на потертый стул с кожаным сиденьем, стоящий у каменного очага.
Роберта улыбнулась, садясь на соседний стул.
— Какой, должно быть, у нас сейчас домашний вид…
— У меня был трудный день. У тебя тоже. Давай просто спокойно посидим. — И Клемент поднял стакан с пивом. — За мою умную леди!
Роберта поблагодарила его легким наклоном головы и тоже подняла стакан.
— Снимать старый лак — занятие для терпеливых и сильных духом. Мне еще много осталось.
Клемент поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее.
— А тебе не надоедает? Каждый день одно и то же…
— Ну, бывает, — призналась Роберта. — Но только тогда, когда я вижу, что полотно и в отреставрированном виде не шедевр. Пресса поднимает такой шум из-за каждой находки, что люди думают, будто любая картина с чердака или с дешевой распродажи — бесценная жемчужина. Хотя обычно это просто приятная картинка, не более того. — Роберта улыбнулась своему гостю. — Но портрет работы Силвиса совсем другое дело. Это безумно захватывающее занятие — возвращать миру красоту! Да еще когда знаешь, что первая увидишь картину. Первая за столько времени!
— Понимаю тебя. — Клемент посмотрел на Роберту. — Кстати, интересно было бы послушать, что скажет твой владелец галереи, если приедет на аукцион.
Она кивнула.
— Кевин очень хорошо разбирается в нашем деле. И его мнение представляет известный интерес.
— Ты упоминала обо мне?
— Когда Кевин позвонил, я решила, что это ты.
— И как он? Ему не понравилось?
— Почему бы вдруг?
— Если бы ты была моей девушкой, мне бы это не понравилось.
— Я не девушка Кевина, — твердо произнесла Роберта. — И вообще не девушка кого бы то ни
