истории США реформа образования[74]. Специалисты, изучавшие истоки послевоенного «японского чуда», также высоко оценили предваряющую роль образованности населения в его свершении. Не может быть избыточным для общества и высшее образование. Хотя, как справедливо заметил Торстейн Веблен, «высшее образование в стадии его зарождения является занятием праздного класса»[75], но даже в тех случаях оно не являлось избыточным, а реализовывало прогрессивную функцию формирования такой социальной группы, которая в силу своей образованности может двигать вперед все стороны общественной жизни. Речь, разумеется, идет об интеллигенции.
Хотя слово «интеллигенция» по своему корню латинского происхождения (intelligens — понимающий, мыслящий, разумный), но своим рождением в качестве термина оно обязано русскому писателю П. Д. Боборыкину (60-е годы XIX века) и уже затем из русского языка перешло в другие языки.
Почему интеллигенция не класс? Давайте вспомним основной классообразующий признак — отношение к средствам производства. Подавляющее большинство интеллигентов, конечно, не владеет средствами материального производства, если же отдельные интеллигенты и владеют, то уже не как интеллигенты, а в принципиально ином социальном качестве, делающем их представителями определенного класса. В то же время было бы неправильно определять интеллигенцию как класс эксплуатируемых только на том основании, что она не является владельцем средств производства. Положение различных отрядов интеллигенции в этом отношении весьма различно. Если говорить о представителях так называемых свободных профессий (писатели, художники, артисты и т. д.), то они в меру своего таланта являются во многих странах владельцами интеллектуальной собственности, но если иметь в виду интеллигентов-служащих (например, отряд инженерно-технической интеллигенции), то они очень близки по основным социально-экономическим параметрам к классу наемных рабочих. В целом же интеллигенция ни в одном обществе — а она существует, начиная с эпохи рабовладения — не является классом, ибо не занимает самостоятельного места в системе материального производства.
В каком смысле интеллигенция является слоем? Конечно, это не внутриклассовый слой. Не занимая, как мы только что выяснили, самостоятельного места в системе материального производства, интеллигенция в то же время обслуживает интересы каждого из классов — производственные, идеологические, политические. Есть и такие отряды интеллигенции, которые обслуживают интересы общества в целом: в науке, управлении, образовании, здравоохранении, обороне страны, искусстве. В нашей философской и социологической литературе широко была распространена и версия об интеллигенции как прослойке. Прослойкой чего? Возможны два варианта ответа:
а) между классами, скажем, в капиталистическом обществе между буржуазией и рабочими. В таком случае интеллигенция выполняла бы роль буфера между основными классами, либо являлась бы переходным от одного к другому, маргинальным образованием;
б) внутри каждого из классов! Казалось бы, для положительного ответа есть внушительные основания, поскольку, как мы видели, существуют отряды интеллигенции, «специализирующиеся» на обслуживании конкретного класса, реализации его интересов в той или иной сфере. Так, три российские революции подготавливались и осуществлялись под политическим руководством довольно многочисленной интеллигенции так называемого народнического толка. В плане социально-экономическом она отнюдь не может быть причислена ни к крестьянам, ни к рабочим. Другое дело — план духовно-психологический. Народническая по своим чаяниям и устремлениям интеллигенция (в т. ч. и марксистская) впитала многое из менталитета народных масс. Как отмечали в свое время авторы «Вех» [76], это — любовь к уравнительности, приоритет интересов распределения над интересами производства и творчества при «утилитарно-аскетическом отношении к философии» и другим духовным ценностям. Но, выступая в качестве идеологов масс, эти интеллигенты отнюдь не превращались в какую-то прослойку соответствующего класса, ибо, как заметил однажды Маркс, чтобы выражать интересы лавочников, необязательно самому быть лавочником.
Выходит, интеллигенция не класс, не внутриклассовый слой, не межклассовая прослойка. Как же в таком случае нам определить ее место в социальном пространстве? Очевидно, интеллигенция есть многослойная общность людей, профессионально занимающихся умственным, по преимуществу сложным, творческим трудом. Интеллигенция является одновременно и профессиональной, и образовательной общностью. В силу высокого образовательного уровня именно в интеллигенции сосредоточен основной интеллектуальный потенциал общества. И общество, не понимающее этого, относящееся к интеллигенции с пренебрежением, не имеет перспектив.
1. Что следует понимать под социальной структурой общества?
2. По каким признакам различаются «нация» и «народность»?
3. Как связаны классы с экономическим базисом общества?
4. Каковы основные страты в сегодняшнем российском обществе?
5. Почему интеллигенция не является самостоятельным классом?
Глава шестая
Исторический процесс: проблемы крупномасштабного членения
К истории вопроса
В этой главе читатель чуть ли не с самого начала столкнется с некоторыми повторами. И это связано не только и не столько с тем, что repetitio est mater studiorum (повторение — мать учения). Просто мы уже накопили нужное количество основополагающих понятий — «кирпичиков», что позволяет нам теперь полностью выложить фундамент социального здания и на этой основе вычленить крупномасштабные стадии исторического развития. К таким «кирпичам» относятся «производительные силы», «производственные отношения», «технологический способ производства», «этническая структура общества», «демографическая структура общества» и др. В свою очередь, разобравшись с проблемой крупномасштабного членения исторического процесса, мы сможем более глубоко проникать в происхождение и сущность других компонентов социума.
К выводу о необходимости и возможности вычленения определенных конкретных ступеней развития общества, повторяющихся у всех или многих народов, мыслители приходили издавна, начиная с античных времен.
Происходило это по двум причинам.
Во-первых, их выделение было связано нередко с такими целями, которые сегодня принято называть идеологическими, то есть с попытками обоснования проекта «идеального общества». Уже у Платона мы встречаем вычленения таких этапов, как естественное или природное (дообщественное) состояние, общественное состояние (не отвечающее природе человека) и разумное — или идеальное — общество будущего. В типологизации общественных систем нередко брали верх и политические симпатии. Так, как показал известный английский историк Р. Дж. Коллингвуд, даже в XVI веке в исторической науке еще была принята схема периодизации по четырем Империям (Восточной, Греческой, Римской и Германской), схема, основывающаяся не на точном истолковании фактов, а на произвольном заимствовании из Книги Даниила, одной из пророческих книг Ветхого завета[77].
Во-вторых, такое выделение происходило под давлением накопленного исторического материала. Итальянскими историками-гуманистами XV–XVI веков были выделены античная, средневековая и новая всемирно-историческая эпохи. Сен-Симон углубил эту периодизацию, связав каждую из эпох с определенной экономической системой: античную — с рабством, средневековую — с феодализмом и
