Геометрия и алгебра были вызваны к жизни необходимостью измерять земельные площади, определять количественные пропорции в ремесле и архитектуре; астрономия родилась из потребностей земледелия (определение сроков сельскохозяйственных работ) и мореплавания; появление зачатков механики связано со строительством городов, храмов, гаваней. Эта определяющая зависимость сохраняется и сегодня: рождение кибернетики, биохимии и т. д. тоже стимулировалось необходимостью решения практических задач.
2. Зависимость науки от производства своей материально-технической базой, свидетельством чему современные лаборатории органического синтеза, синхрофазотроны и т. д.
Относительная самостоятельность развития науки
В то же время наука, как и общественное сознание в целом, обладает относительной самостоятельностью. Это означает, что получая внешний импульс к развитию, «команду» на развитие от социальной системы в целом и ее подсистем, наука исполняет эту команду и развивается по своим собственным внутренним законам. И если в соответствии с этими внутренними законами наука не может (или на сегодняшний день не готова) выполнить команду, она проявляет непослушание, которое далеко не всегда с явным пониманием встречается обществом.
Наука (биологическая и медицинская), например, уже давно получила социальный заказ на открытие методов профилактики и лечения злокачественных опухолей. Но заказ этот до сих пор не выполнен, ибо существует «закон развития науки в запас», который гласит, что для решения любой научной задачи первоначально должен быть накоплен соответствующий запас знаний. Цитологией же еще не накоплен достаточный запас знаний о нормальной клетке, а без этого нельзя успешно решать фундаментальные и прикладные проблемы, связанные с клеткой аномальной, патологической.
Таким образом, обнаруживается собственная внутренняя логика развития науки, дающая себя знать и в тех случаях, когда наука отстает от потребностей практики, и в тех случаях, когда она их опережает. Поразительный пример: в условиях Древней Греции не могло быть и речи о практической потребности в паровой турбине, однако она была создана Героном. Из внутренней логики развития науки родились неэвклидовы геометрии (о чем уже говорилось в предыдущей главе), теория относительности Эйнштейна и т. д. Научные поиски Эйнштейна и полученные им результаты нестимулировались какими-либо практическими потребностями или обнаружением нестандартных эмпирических фактов: как физик- теоретик Эйнштейн исследовал те выводы, которые накопились к ого времени в этой науке, и обнаружил вопиющие противоречия между ними. Теория относительности явилась плодотворной попыткой разрешения этих внутринаучных противоречий, а ее возможные выходы на практику обнаружились уже позднее.
Относительную самостоятельность развития науки вынужден учитывать каждый, кто так или иначе должен определять свое отношение к науке. Во-первых, становится понятным первенствующая роль фундаментальных наук (теоретической физики, общей биологии и т. д.), которые в своем развитии призваны опережать прикладные науки. Только в этом случае может быть создан необходимый запас знаний. Во-вторых, становится понятным, насколько корректной в каждом конкретном случае должна быть постановка вопроса о связи волнующей ученого исследовательской проблемы с непосредственными народнохозяйственными нуждами. Ведь нередко практическая значимость решаемой или даже решенной ученым задачи до поры до времени не обнаруживается, но, как свидетельствует история науки, в конце концов такая связь выявляется, причем чем фундаментальнее знание, отложенное «в запас», тем мощнее оказывается его преобразующее воздействие на производство. Поэтому и говорят, что «нет ничего более практичного, чем хорошая теория».
Новый этап взаимодействия науки и производства
Взаимосвязь науки и производства прошла различные исторические этапы в своем развитии.
На первых этапах наука еще не могла оказывать сколько-нибудь значительного воздействия на развитие производства, она, как правило, шла рядом с производством или даже позади него, теоретически обобщая post factum эмпирически добытые технические новшества. В XIX веке зарождается новый этап во взаимодействии науки и производства, подмеченный уже К. Марксом и определенный им как процесс превращения науки в непосредственную производительную силу общества. Рубеж этих двух этапов лежит между изобретением паровой машины и открытием электричества. Изобретение паровой машины относится еще к первому этапу: сначала паровая машина была создана (причем создана самоучками-практиками), и только впоследствии появилась теория паровых машин. Другое дело открытие электричества: сначала оно было открыто в лабораториях ученых и лишь затем были найдены способы внедрения его в производство. Аналогичной является ситуация с открытием атомной энергии, синтеза высокомолекулярных соединений и их внедрением в производство. Таким образом, наиболее характерная черта нового исторического этапа взаимодействия науки и производства — опережение наукой производства, превращение науки в «отца» современных отраслей производства (энергетики, химии, электроники, ракетостроения, радиотехники).
Превращение науки в непосредственную производительную силу общества, как уже отмечалось, не означает появления какого-то четвертого элемента в структуре производительных сил наряду с предметом труда, орудиями труда и производителями материальных благ: речь идет о проникновении, внедрении достижений науки в каждый из указанных элементов.
Наука позволяет получать не имеющиеся в готовом виде в природе предметы труда с заранее заданными самим человеком свойствами (синтетическое волокно, сверхпрочные сплавы и т. д.). Благодаря науке принципиально меняются орудия труда и технология производства (микропроцессоры, роботы, биотехнология). И, наконец, определенный минимум научных знаний является теперь обязательным атрибутом современного производителя материальных благ.
В непосредственную производительную силу общества превращаются не только естественные и технические, но и общественно-гуманитарные науки. Имеется в виду не только их участие в совершенствовании производственных отношений, что позволяет увеличить производительную силу труда, но и их непосредственное воздействие на производительную силу общества — человека, на его психологический настрой и ценностные ориентации.
Таким образом, на нынешнем этапе неизмеримо возрастает роль науки в развитии производительных сил и совершенствовании общественных отношений.
Иногда думают, что, превращаясь в непосредственную производительную силу общества, наука тем самым перестает быть формой общественного сознания. Это не так, ибо функция науки как непосредственной производительной силы как раз и проистекает из ее статуса формы общественного сознания. Именно потому, что наука стала способной глубоко отражать сущность вещей, она может оказывать преобразующее воздействие на материальное производство, а через него — и на жизнь общества в целом.
1. Как соотносятся между собой научное и практически-эмпирическое знание?
2. Чем отличается по своим «технологиям» и результатам научное познание от художественного?
3. Как вы оцениваете роль творческого воображения и интуиции в научном познании?
4. Какие этапы взаимодействия науки и производства вам известны?
