Уже почти рядом, уже совсем скоро. Немного потерпеть.
Присев на водительское сидении я трезво отдаю себе отчет в том, что джин привел меня в полную Вальхаллу. Перед глазами все не плавает, а прыгает. Посещает мысль о том, что управление необходимо передоверить. Хм… Кончита трезва, но водить не умеет. Крис водить умеет, но в абсолютную гадину. Кайл и водить не умеет и трезвостью не отличается. Вот так, завел и поехал.
Естественно, я всех довез. Все целы-невредимы. Все остались у меня в доме. Легли мы под самое- самое утро, потому как вытащили во дворик пластмассовый столик, разогрели какой-то еды и тихонько сидели, беседовали, попивая алкогольные напитки.
Кайл на работу на следующий день не пошел, предпочел послать меня на болт из пельменной, когда я робко дрожащими руками тряс его за хрупкое плечико. Крис вскочил с сумасшедшими глазами и заявил, что работать обязательно будет.
Мы с ним вдвоем и поехали. Смена была совсем маленькой и несложной. Вообще четверг был, можно сказать еще одним выходным. Что такое с 9 утра до 4 дня проработать? Фигня полная и мытарства души. Доработал я один. Крис свалил домой часов в 11, отпросившись у менеджера и сославшись на резкую боль в животе. Тем не менее, он по моей просьбе сгонял в лабаз и принес мне 5 заветных бутылочек Смирноффки, да-да, тех, что с фруктовым вкусом. Первые 50 грамм (это была яблочная бутылочка) позволили мне настолько воспрять духом, что я скакал по всему ресторану как угорелый, помогая даже другим официантам. Часам в 3 накат голодающих работников, бизнесменов, а также безработных, но кушающих вовремя ниггеров спал. Я протирал свои столы, подметал пол, досыпал соль и перец, заворачивал на кухне положенные каждому официанту перед уходом 50 комплектов «нож-вилка» в салфетки и думал о том, что через две недели я подойду к Карлосу и скажу:
- Карлос, я увольняюсь, так как уезжаю обратно к себе на Родину.
- Жалко, потому что ты – очень хороший работник, - скажет Карлос.
- Да, - отвечу ему я, - спасибо за добрые слова, Карлос. Здесь я хороший работник, а у себя в Москве я еще и человек.
Возможно, и неплохой. Но это решать вам.
ГЛАВА 5. «ПУТЬ ДОМОЙ»
Вы знаете, а все-таки я улетал на свою Родину. Прочь от гадости самоистязания, от меланхоличных алкогольных трипов, от одиночества и непонимания, от чужих звезд и незнакомых гортанных речей, из царства лицемерия, продажности, показухи и несоизмеримой тупоты, от жирных ублюдков в белых хлопчатобумажных майках, заляпанных кетчупом, от черных морд с ядовитыми глазами цвета холодного космоса, от бессонных ночей, сдобренных живым и болезненным перегаром, от всего того говна, которое окружало меня чуть больше года.
В гибельном отчаянии душным летом 2005 года прямо на РАБотке, держа в одной руке тряпку и вытирая руки о фартук, я написал на клочке бумаги нижеприведенные строки. Думаю, что любому человеку, которому не безразлично то место, где он родился, поймет меня и поймет также, что эта глава, невзирая на все перипетии моего отъезда, будет самой веселой и жизнеутверждающей. Потому что венцом и концом ее будет Россия, землю которой я целовал, Москва, по которой я ехал на такси из аэропорта и которую я не видел так долго, родное Кунцево со своими тополями, которое нежным теплом согрело меня, когда я лег дома в свою постельку, улыбнулся и заснул. У себя дома, на своей Родине.
А было все так…
- Карлос, я это… Я увольняюсь!
- Как это, Сергей? Ты опять решил уехать в свою Россию?
- Да, представьте себе, а то медведи соскучились, и друзья звонят, мол, приезжай, не с кем выпить, например.
- И когда ты хочешь уехать?
- Я уже взял билет, улетаю 21 сентября, так что, как там говорят у вас, в испаноязычных странах – ауфидерзейн!
- Хорошо, я понял тебя. Очень жаль. Ты отличный парень. Будем искать тебе замену…
Разговор происходил на кухне знаменитого уже (благодаря предыдущим главам) ресторана в самом начале сентября. Мне оставалось работать ровно две недели.
Ну вы, наверное, знаете, что такое последние две недели работы, когда ты уже уведомил начальство и, грубо говоря, просто-напросто делаешь им одолжение, дорабатывая эти несчастные полмесяца, смотря на всех с ухмылкой, посылая всех направо и налево наболт из пельменной. А тем более, если у тебя дома, под подушкой вожделенный билет на рейс швейцарских авиалиний, которые тебя 21 сентября доставят из Нью-Арка в Цюрих, а оттуда в Москву. Я летал, я парил, я каждый день ужирался в полнейший кал.
Прилетевший в конце августа отец, прознав про все мои приключения, отобрал транспорт и в качестве наказания я ходил на РАБотку пешком. Но в эти две недели это была радость. В припрыжку, так сказать.
11 сентября в воскресенье был мой последний РАБочий день. Сейчас, сидя за компом дома в Москве, мне немного грустно даже (тем более хотел сегодня дико угореть, а не получилось), я с… нет, не трепетом и наслаждением, скорее со щемящим таким приятным чувством вспоминаю свой ресторан, ребят и девчонок, пухленькую перуанку Эйприл Виллануэва, жирного добродушного бармена Пата Деджона, который мне не счесть сколько раз в конце РАБочего дня наливал в пластиковый стаканчик сто грамм водки, ставил на полочку под барной стойкой, а я, будучи заранее преуведомленным, как бы невзначай приносил что- нибудь напоследок в бар, скажем, лёд для коктейлей, и, снимая, фартук, ховал в него стаканчик с напитком, шествовал с дабл, где его дико выпивал без запивки, а тем более закуски, выходил из дабла, и старина Пат
