подходить к нему и его спутнице не буду, а то ещё чего доброго не выдержу и начну язвить'.
Вообще-то язвить и иронично отвечать было не в моём характере, но когда я стала издаваться, меня начинали донимать разного рода критики и ненавистники вампиров. Первое время я пожимала плечами, прекрасно понимая, что нравиться всем не могу, и это естественно, что мои книги вызывают у некоторых раздражение, поэтому не отвечала им. Но критиканы начали наглеть, и я решила поставить их на место, чтобы они не думали, что их высказывания как-то влияют на меня. Написала пару статеек и на высказывания в свой адрес отвечала уже не стесняясь показаться грубой или невоспитанной. Как говорится, с волками жить, по-волчьи выть.
Сдерживая данное себе обещание, я игнорировала незнакомца и даже не смотрела больше в его сторону, но он здорово удивил меня, сам подойдя к нам и сказав, что читал мои книги и они ему понравились. А потом как-то незаметно мы разговорились, и он оказался хорошим и приятным, а главное интересным собеседником. И в том же разговоре я узнала, что он приехал в Россию из Австрии для расширения семейного бизнеса. Но на самом деле его корни уходи к грекам, этим объяснялась его внешность и необычное имя Красс.
Также оказалось, что его интересы совпадают с интересами моего мужа, и они могут оказаться полезны друг другу в бизнесе, поэтому наше знакомство продолжилось после вечеринки. После этого я подумала, что мои книги, скорее всего, были просто поводом познакомиться с моим мужем, но нисколько на него не обиделась.
Друзьями Красс ещё не успел обзавестись, поэтому стал часто бывать у нас дома. И чем больше я его узнавала, тем больше он мне нравился... Даже не нравился, а меня влекло к нему. Чувствовалось в нём что-то загадочное и притягивающее.
Когда я впервые поймала себя на мысли, что он интересует меня, как мужчина, то испугалась и постаралась избегать встреч с ним, потому что Олега по-прежнему любила. Но Красс всегда находил повод побыть в моём обществе, и как я не старалась относиться к нему, как к другу, однажды сдалась.
Это произошло в середине октября. Олег уехал по работе в Челябинск, и я решила посвятить время написанию нового романа. Но в гости пожаловал Красс и начал чуть ли не умолять составить ему компанию на одной из вечеринок. Не в моих правилах было бегать по тусовкам без мужа, и я всячески старалась избежать похода туда, объясняя это тем, что Олег такие вещи не одобряет. Но Красс не растерялся и позвонил мужу. Тот, считая его своим другом и не подозревая о моем интересе, сам начал уговаривать пойти на вечеринку и познакомить Красса с нужными людьми.
Шампанское там лилось рекой, и как только мой бокал пустел, Красс тут же приносил мне полный, поэтому я и не заметила, как напилась. А когда мы ехали домой, он начал целовать меня. Я пыталась не поддаться искушению и всячески старалась противостоять ему, но он действовал с таким напором, что, в конце концов, я сдалась.
Та ночь была незабываемой. Красс оказался превосходным и ненасытным любовником, и я умирала от блаженства в его объятиях. Но проснувшись утром, осознала всё, что натворила, и мне стало безмерно стыдно перед мужем. Чувство вины было настолько сильным, что я даже уехала к матери в Пермь.
Врать было не в моих правилах, и я хотела повиниться перед Олегом, но не смогла этого сделать. По дороге из Челябинска, он заехал к матери за мной, и когда я посмотрела ему в глаза, то поняла, что просто не могу причинить ему боль рассказом о своей измене. Я слишком сильно его любила и дорожила им, поэтому вернулась с мужем в Москву.
Но с того момента моё сердце как будто поделили на две части. Одна любила мужа, а вторая часть постоянно вспоминала ночь с Крассом и то, что я чувствовала в постели с ним. Нет, с Олегом мне тоже всегда было хорошо, но они с Крассом были разными. Олег всегда был нежен и ласков, а Красс настойчив и требователен.
Жизнь превратилась в ад. Мне было мучительно стыдно видеть Красса и одновременно с этим хотелось опять испытать всю ту гамму чувств, как той памятной ночью. Чтобы хоть как-то успокоить свою совесть, я приняла решение вообще с ним не встречаться, и когда он должен был приехать к нам в гости, уезжала из дома.
Больше месяца у меня получалось избегать его общества, хотя он чуть ли не преследовал меня. Порой я ловила себя на мысли, что я дичь, а он хищник. А потом... Однажды он застал меня врасплох, и я снова оказалась в его постели. И после этого перестала бороться, потому что поняла - желание сильнее угрызений совести.
Мы с Крассом стали любовниками, и надежда оставалось только на одно. Вернее, это являлось и моей надеждой, и страхом. Я понимала, что долго не смогу привлекать внимание такого мужчины, разбалованного вниманием женщин, и надеялась, что наигравшись, он оставит меня в покое. Но одновременно и боялась этого, потому что он меня манил, и я уже не представляла своей жизни без него. Хотя в его поведении присутствовало несколько странностей, которые пугали меня и порой ставили в тупик.
Но всё это было цветочками, по сравнению с тем, что случилось дальше. Через два месяца Красс завёл разговор о том, что я должна бросить своего мужа и жить с ним. Он, видите ли, собственник и не привык делить свою женщину с другим мужчиной. И опять моё сердце раскололось на части. Одна часть радовалась, что я заинтересовала Красса настолько, что он хочет, чтобы я была только с ним, а с другой стороны я понимала, что не смогу бросить Олега.
Несмотря на мои измены, мужа я всё равно любила. И даже больше того, чувствуя свою вину за измены, я всячески старалась порадовать его и во многом стала уступать. Если раньше я могла и поскандалить, с упорством отстаивая свою точку зрения, то начав изменять, часто прикусывала язык и делала то, что хотел Олег, чтобы хоть как-то успокоить свою совесть. Он же посчитал, что я из умной девушки превращаюсь в мудрую женщину, и казалось, начал любить меня ещё сильнее. Внешне в нашей семье наступила полная идиллия, и мы казались... нет, мы были любящими супругами.
Но в моей душе бушевали страсти. Я не могла, да и не хотела бросать Олега, но и без Красса уже не могла жить. А он с каждым днём всё более настойчиво требовал бросить мужа, угрожая тем, что иначе сам решит мою проблему выбора способом, который вряд ли мне понравится.
Что это за способ я узнала в конце февраля. Моего мужа убили, правда, тогда это ещё называлось несчастным случаем. А потом я узнала, что Красс тот, про кого я писала и что вампиры на самом деле существуют. Впрочем, о них тогда узнал весь мир...
-Мы когда-нибудь дойдём туда, где сможем отдохнуть? - плаксивый голос заставил меня вернуться в реальность, и я с досадой поняла, что до убежища мы не дойдём, так как солнце уже скрывалось за горизонтом.
-Уже дошли, - раздражённо ответила я. - Из-за вашей медлительности к убежищу мы не успеем, а в темноте двигаться опасно, поэтому будем располагаться на ночлег здесь.
В принципе, мы могли пройти ещё пару километров, но как раз вышли на небольшую полянку, и я решила, что лучше остановиться здесь, чем потом ещё неизвестно сколько тащиться, чтобы найти другую.
Все облегчённо выдохнули, и чуть ли не упали от усталости на землю. 'Везёт им, сейчас спать завалятся без задних ног, и мне придётся всю ночь охранять их. В убежище я могла бы отдохнуть, но здесь расслабляться нельзя' - с завистью подумала я.
-А как нам спать? На земле что ли? - одна из моих 'любимых' блондинок с недоумением оглянулась вокруг. - Здесь же камни!
-Не хочешь спать на камнях, спи стоя, - саркастично ответила я.
-Может, тогда хоть костёр разведём, чтобы было не так холодно, - робко предложила одна из девушек, которая до этого молчала.
-Ага, а ещё напишем плакат 'Вампиры, мы тут! Добро пожаловать на пир!' и оркестр ещё закажем, чтобы они нас точно нашли, если не по запаху, то по громким звукам и горящему костру! - порой глупость людей сильно раздражала. - Надо было ногами шевелить, тогда бы спали сейчас под крышей и на тёплых одеялах, перед этим поев. А сейчас, максимум на что вы можете рассчитывать, это вода и чеснок.
Мои подопечные промолчали, и я начала раздавать всем по зубчику чеснока, а потом сама села на камень и, почистив себе один, принялась его жевать, морщась от жжения.
На самом деле вампиры не то чтобы боялись чеснока, а просто не любили тех, кто его ест. Вернее
