Я решил, что это шутка. И ошибся…
Говорят, это началось с публичных заявлений одного пермского руководителя. Он не уставал обещать с телеэкрана, что приобретет для своей фирмы сто новых башенных кранов и обеспечит любую стройку не только этой техникой, но и первоклассным её обслуживанием. И спокойно провалил все обещания, чем подвел многих заказчиков, включая и компанию «Сатурн».
Именно тогда учредитель «Сатурна» Александр Репин и директор по строительству Николай Кирюхин решили создать собственное управление механизации. Но не будешь же содержать целую службу из-за нескольких машин. Задумали поэтому организовать сервисный центр. И когда число башенных кранов достигло у них десяти, а на заводе-изготовителе лишний раз убедились, что нет партнера надежнее «Сатурна», — тогда новое управление механизации получило официальный статус дилера и разрешение на обслуживание и ремонт техники. После чего они наладили у себя в управлении жесткую систему обязательного технического обслуживания: неважно, что кран вполне исправен, пришло время — специальная бригада выполнит полный комплекс профилактических работ, проверит все «слабые места», которые механики изучили не хуже изготовителей машины.
Очень скоро они взялись и за компьютеры, которые выпускает один-единственный на всю страну завод, не успевающий, естественно, вовремя устранять все неполадки, возникающие в разных регионах.
Прошли специалисты «Сатурна» специальное обучение — сначала на заводе-изготовителе, а потом — в московском институте, где разработана эта модель компьютеров. И получили на радость пермским строителям статус сервисного центра по обслуживанию и ремонту компьютеров.
А кроме участка башенных кранов создали в управлении механизации еще два — один для экскаваторов, бульдозеров и трейлеров-низкорамников, которых в Перми тоже раз-два и обчелся; а другой участок для специального строительного оборудования — бетононасосов, компрессоров и мощных автомобильных кранов на базе вездехода «Урал». На этом участке появилась недавно уникальная машина для вдавливания свай в грунт. Это вам не сваебойная установка, от работы которой сотрясаются не только соседние со стройкой здания, а вся земля, кажется, начинает ходуном ходить. Применение таких «монстров» ушедшего века строжайше противопоказано для районов старой застройки. Но время от времени они появляются на городских стройках — значит, кому-то из строительных предприятий в очередной раз разрешили это «в порядке исключения». А в «Сатурне» никаких исключений для себя не хотят, а потому позаботились о технике нового поколения. Причем придирчиво изучали самые разные образцы — от украинских до китайских машин. К примеру, решительно отказались от установки, уже «обкатанной» в Прикамье. Почему? Она монтируется на базе старых грузоподъемных кранов.
— Это позавчерашний день техники, — лаконично заметил по этому поводу директор управления механизации Владимир Алябышев.
В конце концов, они нашли другую машину, долго наблюдали, как она работает — отправились ради этого в Сургут. Где и организовали обучение и стажировку своих специалистов. Так появилась в Перми установка, каких на всю Россию пока лишь несколько образцов.
Если верить биографам, Черчилль любил уверять, что он неприхотлив и потому легко довольствуется самым лучшим. В «Сатурне» тоже привыкли довольствоваться только самым лучшим. Это я знаю от директора по строительству Николая Кирюхина. Но он это понятие трактует шире. Для него самое лучшее — это ещё и самое надежное.
А с Кирюхиным не поспоришь — он лучший строитель Перми. Так сказал мне Александр Репин.
Откуда берутся незаменимые
ОДИН пермский чиновник от градостроительства снисходительно объяснил мне, почему в облике отдельных зданий и в контурах улиц он никогда не пытается уловить творческий почерк конкретных людей. Для него градостроительство — это удел больших корпораций, а не отдельных личностей. И какой смысл кого-то выпячивать, если в таких корпорациях отдельная личность начисто растворяется?
Спорить не стану, кто-то, может, и растворяется. Но у меня перед глазами другой пример, когда крупная корпорация несет на себе вполне определенные черты людей, которые тут работают. Мне об этом напомнили строители из бригады Андрея Пищулева. Они только что закончили в тот день выкладывать керамической плиткой полы на одном из этажей двадцатипятиэтажного дома по улице Окулова, 18. Закончили и сразу же закрыли плитку листами картона. А я, добравшись до их этажа, не разобрался и стал, как вежливый гость, вытирать об этот картон свою обувь.
— Полегче! — заворчал кто-то из рабочих. — Рисунок на плитке пострадать может…
Это показалось мне удивительным: плитка была с рисунком. Но ведь это не жилое помещение? С какой стати выкладывать его красивой плиткой? Да ещё так переживать за рисунок? Тут и объявился бригадир Пищулев:
— Служебные помещения, между прочим, мы тоже для людей строим. А всё, что предназначено для людей, требует трепетного отношения…
Мне показалось, я уже слышал где-то эти слова. Потом вспомнил: ну, конечно, так обычно говорит Николай Кирюхин, директор компании «Сатурн» по строительству. Это, можно сказать, формула Кирюхина: всё, что строишь для людей, надо строить трепетно.
Понятно теперь, почему в «Сатурне» есть незаменимые. Здесь на человека смотрят не как на абстрактную рабочую силу. И видят не какие-то штатные единицы, не толпу, в которой все на одно лицо. Нет. Здесь различают людей, присматриваются к их способностям и талантам. Потому что абсолютно бездарных людей, наверное, не бывает. И в том, собственно, и состоит искусство управления, чтобы создать на производстве такие условия, при которых максимальное число людей могло бы проявить свои способности и таланты. И за эти таланты здесь их уважают и ценят. Не стесняются называть жемчужинами.
Про жемчужины я услышал от главного архитектора «Сатурна» Игоря Лугового. Он руководит специализированным подразделением «Арт-проект», где собраны архитекторы и проектировщики, и убежден, что умением творить эти люди выделяются в своей профессиональной среде, как настоящая жемчужина среди обычной бижутерии.
А еще в «Арт-проекте» невольно обращаешь внимание, как часто и как охотно эти люди готовы оценить чужую работу выше своей собственной — в этом они ничуть не уступают Владимиру Алябышеву. К примеру, рассказывал мне Игорь Луговой, насколько важно архитектору создать для своего здания запоминающийся образ. Или, как выразился Луговой, образ суперзапоминающийся. И тут же добавил, что это задача архитектуры. А есть ещё сверхзадача. Это когда суперзапоминающийся образ создается суперпростыми средствами.
Но почему обязательно простыми? Или он исходит из аксиомы, что всё гениальное очень просто? Не без этого. Но главный аргумент в пользу простых средств у него другой: сложные архитектурные формы труднее будет воплотить строителям и монтажникам. А потом такое здание будет гораздо сложнее эксплуатировать.
Или начинает складываться у Лугового интересное решение какого-то узла. А он вдруг откладывает карандаш и отправляется к главному конструктору Светлане Кочетовой, чтобы выяснить, можно ли увеличить выступ консоли при такой нагрузке? А Кочетова глянет и ответит уверенно: «Можно». Или, если сомневается, скажет:
— Надо прикинуть.
И примется со своими конструкторами делать предварительный расчет, чтобы точно сказать, какой выступ консоли в этом узле будет предельным.
А ведь во многих других фирмах архитекторы и проектировщики работают совершенно иначе. Закончит архитектор своё задание и только тогда передаёт работу в другие отделы: конструкторам, специалистам по вентиляции, по электротехническим и другим системам. И если не один, то другой обнаружит, что данное решение архитектора не проходит. Из-за чего работу снова возвращают в архитектурный отдел. В итоге потерян месяц, если не больше.
