Р. Да, но сам вопрос, как таковой, есть движение, уводящее от того, с чем нужно было остаться.
К. Конечно.
П. Имеется ощущение интенсивной скорби и на блюдение, чтобы не дать скорби рассеяться из-за моего движения, уводящего от нее. В момент кризиса возникает интенсивность энергии, и, чтобы остаться с ней во всей полноте, единственное возможное действие – отказ уйти от нее. Правильно ли это?
Р. Не означает ли это, что человек должен тщатель но наблюдать за каждым движением, уводящим от нее, и не говорить, как ему остаться с этим?
П. Скорбь возникает и заполняет вас. Так происхо дит, если она – нечто очень глубокое. Какое действие тогда происходит? Какое действие вызовет ее цвете ние без рассеивания?
К. Если она действительно вас заполняет, если все ваше существо заполнено этой необычайной энерги ей, называемой скорбью, бегства не происходит.
Заполнены ли вы этой энергией, называемой скор бью, или где-то в вас есть лазейка?
Р. Я думаю, что лазейка всегда имеется, ибо ощу щение, что что-то наполняет все ваше существо, внушает страх. По крайней мере, мне так кажется.
К. Следовательно, скорбь не заполнила все ваше существо.
Р. Видимо, не заполнила.
К. Это факт. Таким образом вы наблюдаете не скорбь, а страх. Страх перед тем, что может произой ти и т. д. Вы вникаете в это и забываете скорбь, уходя во что-то иное.
Д. Слово «целостный» включает в себя действи тельность. Действительность как таковая есть нечто целостное.
К. Нет, нет, сэр, нам необходимо понять смысл слова «целостный». Целостность представляет со бой здравость, физическое здоровье. Наряду со здо ровьем физическим оно означает здравость мораль ную. Так возникает понятие о «холли» – святом, священном. И вот это включено в слово «холический», «целостный».
Д. Вот впервые это стало вполне ясным.
К. Если вы совершенно здоровы физически и когда мозг эмоционально и интеллектуально вполне здо ров, без малейшего выверта, без всякого невротиче ского движения – он является «холли» – священным.
Это и есть целостный подход. Если есть какой-то выверт, идиосинкразия, верование – он уже не цело стен – поэтому очищайте его, не говорите о целост ности. Целостность возникает только при здравости, здоровьи.
С. Вот где появляется дилемма. Вы говорите – проследите за фрагментом, но если человек не может видеть фрагмент целостно…
К. Не волнуйтесь по поводу целостности.
С. А как тогда наблюдать за фрагментом? Что включено в процесс? С чего нужно начать?
К. Я делаю это. Я ничего не знаю о целостности. Я действительно ничего не знаю. Я знаю значение слова, описание слова, что оно должно сообщить, но это не есть факт. Фактом является то, что я – фрагмент; я работаю, живу, действую фрагментарно в самом себе. Я ничего не знаю о ком-то другом.
ФВ. Это приводит нас к первоначальному вопросу: каково значение ваших слов помимо нашего общения сейчас? Когда мне причинят боль, будет ли иметь значение в моей повседневной жизни, воспоминание о ваших словах, что не нужно испытывать боли?
К. Нет. Мне причинили боль. Это все, что я знаю.
Это факт. Я и ощущаю боль, так как у меня имеется представление о самом себе. Сам ли я установил наличие этого представления, или К. сказал мне, что боль испытывает представление? Очень важно выяс нить это. Создало ли описание это представление, или я знаю, что представление существует?
С. Человек знает, что представление существует.
К. Прекрасно. Если представление существует, я имею дело с представлением, я не пытаюсь изба виться от него, не стараюсь смотреть на представле ние целостно, я ничего о нем не знаю.
С. «Вглядываться в представление» как будто включает в себя понятие «целостности».
К. Нет, я ничего не знаю о таком понятии. Я знаю только, что у меня имеется представление. Я хочу быть только с этим фрагментом. «Целостность» не есть факт.
С. Это вполне ясно. Но как человек вглядывается в это? Как он удерживает причиненную боль во всей полноте? Вот где возникает вопрос.
П. Это его утверждение.
К. Что именно?
С. и П. «Целостно». Это ваше утверждение.
К. Но отбросьте это.
С. Тогда проблемы нет, ибо человек наблюдает известные симптомы причиненной боли. За ней не ведется наблюдения и она приходит к концу. Этот процесс продолжается, мне не нужно, чтобы К. ска зал мне об этом. Это я знаю; наблюдать что-либо на этом уровне – значит видеть все, что возникает в сознании, наблюдение и его сущность.
А. Дискуссия началась с весьма важного вопроса – об авторитете. Исходной точкой начала дискуссии об авторитете является то, что мы создаем авторитет из сказанного вами, и так образуется барьер.
К. Это вполне очевидно.
Д. Что-то в этом идет неправильно.
К. Послушайте, сэр, из этого и возникает нечто очень интересное. Ведете ли вы изучение, или пости гаете с помощью интуиции? В изучение включен авторитет. Изучаете ли вы и затем действуете через изучение. Я изучаю математику, технологию и т. д. и овладев этими знаниями, я становлюсь инженером и действую. Или я иду в поле, работаю и учусь. В обоих случаях происходит накапливание знаний и деятель ность на их основе. Знание становится авторитетом, то знать себя, но знать каждое движение мысли, ибо наше «я» это мысль, представление, представле ние о К. и о своем «я». Так вот, наблюдайте тщательно за собой, за каждым движением мысли, не допуская, чтобы мысли исчезла, не будучи понятой до конца.
Попытайтесь проделать это, и вы увидите, что про изойдет. Это даст очень много мозгу.
С. Не считаете ли вы, что малейшая отдельная мысль является сутью, сущностью «я»?
К. Да. Я сказал бы, что да. Видите ли, мысль – это страх, это наслаждение, это скорбь. И мысль – это не любовь. Мысль – это не сострадание.
Наше «я» – это представление, созданное мыслью.
«Я» – это представление. Между «Я» и представлени ем нет никакого различия. Так вот, я наблюдаю представление, являющееся моим «Я», которое, до пустим, говорит: «Я хочу достичь Нирваны», – это означает, что я жаден. Только и всего. Я хочу иметь не деньги, а вот то, другое. Это жадность. И я исследую жадность. Что такое жадность? Желание большего?
Это означает, что я хочу превратить то, что есть, в нечто большее. А это является жадностью. Затем я говорю: «Почему это происходит во мне? Почему я хочу большего? «Такова традиция, привычка. Или это механическая реакция мозга? Я хочу это выяснить. Я выясню это либо одним взглядом, либо продвигаясь шаг за шагом. Я могу охватить это одним взглядом только, если у меня нет мотива, ибо мотив – это искажающий фактор. Чрезвычайно интересно поз нать себя, ибо познать себя означает познать Все ленную – не теоретическую, но фактическую Все ленную. Я хочу познать себя, так как ясно вижу, что пока я не познал себя, все, что я скажу, не будет иметь никакого смысла, оно будет извращением не только на словесном уровне – я вижу это извраще ние. Мое действие будет извращенным, а я не хочу, чтобы мои взаимоотношения с вами, с моей женой, с моим мужем были извращенными. При этом бди тельном наблюдении я в этих взаимоотношениях вижу свое отражение: в отношении к жене есть жажда секса. Я хочу, чтобы она создала для меня удобства, заботилась обо мне. Я бдительно наблю даю мои взаимоотношения с вами, с моей женой, с моим мужем. Моя жена присматривает за моими детьми, она готовит еду, я завишу от нее. Так в моих взаимоотношениях с ней я обнаруживаю, что они основаны на наслаждении, привязанности, удобстве и т. д. Наблюдаю ли я это без прошлого, без умозак лючений? Является ли мое наблюдение точным? Как только человек говорит: «Будь светочем для самого себя», – всякий авторитет перестал существовать, включая авторитет Гиты, гуру, ашрамов. Это предста вляет реальный интерес сам по себе. Я – светоч – каковы мои взаимоотношения политически, эконо мически? Но вы не задаете этого вопроса. Я – светоч для самого себя – продолжайте, проработайте это до конца – я –
