осознаём всё это, что нам делать?
Несомненно, единственная вещь, которая может вызвать коренное изменение, творческое, психологическое освобождение – это каждодневное внимание, ежеминутное осознавание своих побуждений, сознательных, так же как бессознательных. Когда мы осознаём, что дисциплина, верование, идеалы только усиливают «я» и, следовательно, абсолютно тщетны – когда мы осознаём это каждый день, видим эту истину, не при ходим ли мы к самому важному вопросу: мыслителю, постоянно отделяющемуся от своей мысли, от своих наблюдений, от своего опыта? До тех пор пока мыслитель существует отдельно от своей мысли, над которой он пытается господствовать, ко ренного преобразования быть не может. До тех пор пока «я» – это наблюдатель, тот, кто накапливает опыт, укрепляет себя с помощью опыта, не может быть никакого коренного изменения, никакого творческого освобождения. Творческое освобождение наступает, только когда мыслитель есть мысль, – но разрыв между ними не может быть ликвидирован никаким мостом, никаким усилием. Когда ум осознаёт, что любое умозрение, любая вербализация, любая форма мысли только придаёт силу «я», когда он видит, что до тех пор, пока мыслитель существует отдельно от мысли, должна быть ограниченность, конфликт двойственности, – когда ум ясно понимает это, тогда он внимателен, постоянно осознаёт, как он отделяется от опы та, самоутверждается, ищет власти. В этом опознавании, если ум всё глубже и шире погружается в него, не ставя перед собойникакой задачи, наступает состояние, в котором мыслитель и мысль одно. В этом состоянии нет усилия, нет становления, нет желания изменения; в этом состоянии нет «я», ибо в нём возникает преобразование, которое идёт не от ума.
Только когда ум пуст, появляется возможность творчества; но я не имею в виду ту поверхностную пустоту, которая знакома большинству из нас. Большинство из нас пусты на поверхностном уровне, и это проявляется в желании развлечений. Мы хо тим, чтобы нас развлекали, и вот мы читаем книги, слушаем радио, посещаем лекции, обращаемся к авторитетам; ум вечно наполняет себя всякой мишурой. Я говорю не об этой бездумной пустоте. Напротив, я говорю о пустоте, которая приходит благодаря необыкновенной вдумчивости и внимательности, когда ум видит собственную власть создавать иллюзии и выходит за свои пределы.
Творческая пустота невозможна до тех пор, пока существует мыслитель, который ожидает, наблюдает, высматривает, для того чтобы накопить опыт, для того чтобы укрепить самоё себя. Может ли ум когда-либо быть пустым от всех символов, от всех слов, с их ощущениями, так чтобы не было носителя опыта, того, кто накапливает? Возможно ли для ума полностью отбросить все рассуждения, все опыты, все обманы, все авто ритеты, так чтобы быть в состоянии пустоты? Вы, естественно, не сможете ответить на этот вопрос; для вас невозможно ответить на него, потому что вы не знаете ответа и никогда не пытались ответить. Но если я могу посоветовать – прислушайтесь к нему, позвольте вопросу вопросить вас, дайте ему посе ять свои семена; и он принесёт плоды, если вы по-настоящему прислушаетесь к нему, если вы не будете сопротивляться ему.
Только новое может преобразовывать, не старое. Если вы следуете старому образцу, любое изменение будет модифицированным продолжением старого; ничего нового в этом не будет, не будет ничего творческого. Творчество может возникнуть, только когда сам ум нов; и ум может обновить себя, только когда он способен видеть всю свою собственную активность, осознаёт свои собственные желания, требования, побуждения, стремления, сотворение своих собственных авторитетов, страхов; когда он видит в самом себе сопротивление, созданное дисциплиной, самоконтролем, и видит надежду, проецирующую верования, идеалы, – когда ум прозревает насквозь, осознаёт весь этот процесс, может ли он отбросить все эти вещи и быть нов, творчески пуст? Вы узнаете, может или нет, только если проэкспериментируете, не имея никакого мнения на сей счёт, не желая испытать на опыте это творческое состо яние. Если вы желаете испытать его, вы испытаете; но то, что вы испытаете, не будет творческой пустотой, это будет только проекция вашего желания. Желая испытать на опыте новое, вы просто потворствуете иллюзии; но если вы начнёте наблюдать, осознавать свою собственную активность каждый день, каждый миг, разглядывая, как в зеркале, весь процесс, происходящий в себе, тогда, проникая всё глубже и глубже, вы придёте к последнему вопросу, к этой пустоте, в которой только и может быть новое.
Истина, Бог или что хотите из подобных вещей, не что-то, что можно познать на опыте, ибо носитель опыта – результат времени, результат памяти, прошлого, и до тех пор, пока существует носитель опыта, не может быть реальности. Реальность существует, только когда ум полностью свободен от «аналитика», от носителя опыта и от переживающего на опы те. Тогда вы найдёте ответ, тогда вы увидите, что изменение возникает без ваших просьб, что состояние творческой пустоты не та вещь, которую можно культивировать, – оно является, оно приходит тайком, вез всякого приглашения; только в этом состоянии существует возможность обновления, новизны, революции.
Часть 2: вопросы и ответы
1. О современном кризисе
ВОПРОС: Вы говорите, что нынешний кризис беспрецедентен. Что в нём такого исключительного?
КРИШНАМУРТИ: Несомненно, нынешний кризис по все му миру исключителен, беспрецедентен. В различные пери оды истории постоянно происходили кризисы всякого рода, социальные, национальные, политические. Кризисы приходят и уходят; экономические спады и депрессии наступают, модифицируются и продолжаются в иной форме. Мы всё это знаем; этот процесс нам знаком. Но нынешний кризис от них отличается, не так ли? Он отличается прежде всего тем, что мы имеем дело не с деньгами или с какими-то материальными вещами, а с идеями. Этот кризис исключителен потому, что онпроисходит в сфере возникновения идей. Мы спорим об идеях, мы оправдываем убийство; повсюду в мире мы оправдываем убийство как способ достижения праведной цели, что само по себе беспрецедентно. Прежде зло признавали злом, убийство – убийством, но сегодня убийство превратилось в средство достижения благородной цели. Убийство отдельного человека или группы людей оправдывается тем, что убийца или группа, которую он представляет, называет убийство способом достижения результата, который принесёт пользу человечеству. Таким образом, мы приносим настоящее в жертву будущему – и не важно, какие средства мы при этом используем, до тех пор, пока наша заявленная цель состоит в том, чтобы, как мы утверждаем, добиться результата, который станет благом для человечества. Следовательно, предполагается, что плохое средство приведёт к хорошему результату и неправильные средства вы оправдываете путём создания идей. Раньше в ос нове кризисов всегда лежала эксплуатация вещей или людей; сегодня можно говорить об эксплуатации идей, что куда более пагубно и опасно, ведь эксплуатация идей несёт такие опустошения, такие разрушения. Сегодня мы знаем о силе пропаганды, и это одно из величайших бедствий, которые только могут произойти, – использование идей для трансформации челове ка. Именно это и происходит сегодня в мире. Человек не ва жен – важными стали идеи, системы. Человек не имеет больше никакого значения. Мы можем уничтожить миллионы людей, пока добиваемся результата, и результат этот оправдывается с помощью идей. У нас есть великолепная структура идей для оправдания зла, и это само по себе беспрецедентно. Зло есть зло; оно не способно породить добро. Война не может быть средством достижения мира. Война может принести выгоды второго плана, такие как более скоростные самолёты, но мир человечеству она не принесёт. Война интеллектуально оправдывается как средство достижения мира; когда интеллект начинает управлять человеческой жизнью, он порождает беспрецедентный кризис.
Есть и другие причины, указывающие на беспрецедентный кризис. Одна из них – необычайная важность, которую чело век придаёт чувственным ценностям, собственности, имени, касте и стране, конкретным ярлыкам, которые он носит. Вы либо мусульманин, либо индуист, либо христианин, либо ком мунист. Имя и собственность, каста и страна получили огром ное значение, а это значит, что человек оказывается в ловушке чувственных ценностей, ценности вещей, сотворённых умом или рукой. Рукотворные
