пытаться сосредоточиться.
Эта тишина приходит, когда вы понимаете пути ума. Именно ум создал каменного идола, которому поклоняются люди; именно ум создал «Гиту», организованные религии, бесчисленные верования; и для того, чтобы выяснить, что является реальным, вы должны выйти за пределы созданий ума.
Вопрос: Что такое человек: только ли это ум и мозг или нечто большее?
Кришнамурти: Как вы сможете это выяснить? Если вы просто верите, предполагаете или принимаете то, что сказали Шанкара, Будда или кто-то другой, вы не исследуете, вы не пытаетесь установить, что является истинным.
У вас имеется только один инструмент – ваш ум; и ум – это также и мозг. Поэтому для выяснения истины данного вопроса, не должны ли вы понять пути ума? Если ум будет искаженным, то вы никогда не будете видеть правильно; если ум весьма ограничен, вы не сможете воспринимать то, что не имеет границ. Ум есть инструмент восприятия; и для того, чтобы восприятие сказалось правильным, необходимо сделать ум открытым, очистить его от всякой обусловленности. Уму нужно также быть свободным от знания, ибо знание отвлекает его и искажает восприятие. Ум обладает огромными способностями изобретать, воображать, представлять, мыслить; так не следует ли отставить эти способности в сторону, чтобы ум был весьма ясным и простым?
Ибо только невинный ум, ум много переживший, однако оставшийся свободным от знания и опыта, – только такой ум способен открыть то, что выше ума и мозга. Иначе то, что вы откроете, будет окрашено тем, что вы уже пережили, – а ваши переживания суть результаты вашей же обусловленности.
Вопрос: В чем различие между потребностью и алчностью?
Кришнамурти: Разве вы не знаете? Разве вам не ясно, когда вы имеете то, что вам требуется? И разве ничто не говорит вам о том, что вы жадничаете? Начинайте с самого низкого уровня, и вы увидите, что это так.
Вы знаете, что когда у вас достаточно одежды, украшений и чего-нибудь еще, вам не приходится философствовать на этот счет. Но в тот момент, когда потребность переходит в сферу жадности, – именно тогда вы принимаетесь философствовать, рассуждать, оправдывать свою жадность. Так, например, хорошая больница должна иметь столько-то коек, известную норму предметов гигиены, определенное количество антисептических средств, и тому подобное; путешественнику, пожалуй, необходимо иметь автомобиль, пальто т так далее. Это потребность. Вам необходимо иметь некоторые знанья и уменья, чтобы выполнять свою работу. Если вы инженер, вам нужно знать некоторые вещи; однако это знание может превратиться в инструмент жадности. Благодаря жадности ум использует предметы необходимости как средство для своего продвижения вперед. Этот процесс очень прост, если вы понаблюдаете за ним. И если, осознавая свои действительные потребности, вы видите также, как сюда вползает жадность, как ум пользуется предметами необходимости для своего самовозвеличивания, тогда не будет очень трудным провести различие между потребностью и алчностью.
Вопрос: Если ум и мозг – это одно, тогда почему же при возникновении какой-нибудь мысли или какогонибудь побуждения, которое мозг считает вредным, ум продолжает ими заниматься?
Кришнамурти: Что происходит в действительности? Если вашу руку колют булавкой, нервы переносят ощущение к мозгу, мозг определяет его, как болевое; тогда ум возмущается против боли, и вы отбрасываете булавку или как-нибудь иначе освобождается от нее. Однако существуют такие вещи, которыми ум продолжает заниматься, даже несмотря на то, что ему известно, как они вредны или глупы. Он знает, например, как в сущности, глупо куренье; однако, человек не перестает курить. Почему? Потому что ему приятно ощущение, возникающее при курении, и в этом и заключается все дело. Если бы ум осознавал нелепость курения с такой же остротой, как он осознает боль от булавочного укола, он немедленно перестал бы курить. Но ясно видеть это он не желает, потому что курение превратилось для него в приятную привычку. То же самое справедливо и по отношению к алчности или насилию. Если бы алчность была для вас такой же болезненной, как булавочный укол, вы мгновенно перестали бы чувствовать жадность, вы не философствовали бы по этому поводу; и если бы вы действительно осознавали полное значение насилия, вы не писали бы целые тома книг о ненасилии, – которые все представляют собой чепуху, потому что вы не чувствуете ненасилия, а просто разговариваете о нем. Если что-то съеденное вами вызвало у вас мучительную боль в животе, вы больше не станете есть эту пищу, не так ли? вы сейчас же выбросите ее вон. Точно также, если бы вы хоть раз поняли, что зависть и честолюбие ядовиты, зловредны, жестоки, смертоносны, как укус кобры, вы были бы бдительны по отношению к ним. Но, видите ли, ум не хочет слишком пристально рассматривать эти вещи; ибо в данной области он сделал вклады, – и потому отказывается допустить, что честолюбие, зависть, алчность, чувственность ядовиты. Вот он и говорит: «Давайте рассмотрим вопрос об отсутствии алчности, о ненасилии, давайте будем стремиться к идеалам» – и в то же время продолжает отравляться своими ядами. Поэтому выясните самостоятельно, насколько эти вещи разрушительны, разлагающи и ядовиты, и вы вскоре их отбросите; но если вы станете просто говорить: «Я не должен этого делать» – и будете продолжать действовать по-прежнему, ваша игра обернется лицемерием. Будьте тем или другим – горячим или холодным.
23. Необходимость уединения
Разве не является весьма странным то обстоятельство в этом мире, что в нем нет так много развлечений и увеселений, причем почти каждый человек выступает в роли зрителя, а исполнителей так мало? И едва лишь у нас оказывается немного свободного времени, большинство ищет развлечения в той или иной форме. Мы беремся за какую-нибудь серьезную книгу, или роман, или за какой-то журнал; если мы живем в Америке, мы включаем радио или телевизор – или пускаемся в бесконечные разговоры. Существует постоянная потреб ность развлекаться, быть чем-то занятым, уведенным от самого себя. Мы боимся уединения, боимся остаться без товарища, без какого-то развлечения. Очень немногие из нас когда-либо гуляют по полям или лесам, не разговаривая, не распевая песен, а просто спокойно шагая и наблюдая за тем, что происходит вокруг и внутри себя. Мы почти никогда так не поступаем, потому что, видите ли, в большинстве своем мы сильно утомлены: мы захвачены скучной рутиной ученья или преподаванья, домашними делами или работой; и потому в свобод ное время мы хотим развлечься – слегка или серьезно. Мы читаем, или отправляемся в кино, или обращаемся к религии, что представляет собой то же самое, потому что религия тоже стала особой формой развлечения, своего рода серьезным средством спастись от утомления, от рутины.
Не знаю, заметили ли вы все это. Большинство людей постоянно чем-то занято – пуджей, повторением некоторых слов, беспокойством по какому-либо случаю, – ибо им страшно оставаться наедине с собой. Попро буйте побыть в уединении без развлечений какого-либо рода, и вы увидите, как быстро вам захочется уйти от себя и забыть, что вы такое. Вот почему эта гигантская структура профессиональных увеселений, автоматизи рованных развлечений представляет собой столь заметную часть того, что мы называем цивилизацией. Если вы понаблюдаете, то увидите, что во всем мире люди становятся все более и более склонными к развлечениям, становится более сложными, мирскими. Рост числа всяческих удовольствий, бесчисленные издания книг, га зетные страницы, наполненные описаниями спортивных событий, – несомненно, все это указывает на то, что мы постоянно желаем развлечений. Из-за того, что мы внутренне пусты, тусклы, посредственны, мы пользу емся своими взаимоотношениями и социальными реформами, как средством спасения от самих себя. Мне хотелось бы знать, обратили ли вы внимание на то, как одиноки в большинстве своем люди. И вот для того, чтобы избежать одиночества, мы устремляемся в храмы, в церкви, в мечети; мы посещаем общественные празднества, нарядившись в лучшие одежды; смотрим телевизор, слушаем радио, читаем и так далее.
Знаете ли вы, что такое одиночество? Возможно, некоторые из вас не знакомы с этим словом, но само чувство вы знаете очень хорошо. Попробуйте погулять в уединении или остаться без книги, без собеседника, и вы увидите, как быстро вы утомляетесь. Вы достаточно хорошо знаете это чувство, но только не знаете, поче му вас охватывает усталость, ибо вы никогда не исследовали этот вопрос. Если бы вы хоть раз немного углуби лись в причину вашего утомления, вы бы нашли, что его причина – это одиночество. И вот для того, чтобы спастись от одиночества, мы хотим быть всегда вместе с кем-нибудь, хотим, чтобы нас
