епископа Турского (в Галлии), встречается свидетельство о подножии на Кресте Спасителя; но сам же Григорий, кроме того, что свидетельство о подножии приводит по собственному соображению, изменяет себе, говоря, что на древних изображениях Креста ноги Иисуса Христа представляются висящими, а не стоящими. Но что это за свидетельство, которое, говоря о подножии, само же опровергает себя? Между тем, если бы подножие действительно было на Кресте, то о нем непременно упомянули бы и евангелисты, и отцы и писатели Церкви, описывавшие вид Креста: подножие, как место Пречистых ног Господа, пробитое вместе с ними гвоздями, орошенное Кровию Владычнею, было бы известно так же, как и самый Крест, так как и оно вместе с Крестом составляло бы драгоценное для христиан сокровище. Между тем свв. евангелисты и отцы и учители Церкви, не говоря о нем, говорят о неважной принадлежности Креста — титле. Притом, если бы подножие на Кресте было, то оно навсегда и осталось бы с ним, так как, по всей вероятности, оно прибито было ко Кресту столь же крепко, как и тот поперечник, к которому пригвождены были руки: оно должно было поддерживать на себе тяжесть тела, и как сохранился тот поперечник, так сохранилось бы и оно; однако ж при обретении Креста подножия не оказалось, тогда как титла, которая, вероятно, была прибита ко Кресту слегка (положена, как выражаются свв. евангелисты), найдена была в особом месте.
По всей вероятности, подножие начали изображать на крестах со времени того Галликанского епископа, который, как мы видели, передает мнимое свидетельство о подножии, — то есть — с VII века, хотя, конечно, этот обычай и после не всюду распространился[60]. И с этих пор до самых позднейших веков кресты делались и изображались большею частью без подножий; таковы и гораздо прежде и после были все кресты на храмах Божиих, на священных и мирских лицах (кресты наперсные (εγκολπίον) и носильные крестики), одеждах и сосудах, на царских коронах, как все это увидим ниже; а на тех крестах, на которых делалось подножие, вместе с ним всегда непременно было изображаемо Распятие Господа (с VII века), и без Распятия никогда и нигде до самого позднего времени этого подножия ни делали, ни изображали. Это доказывается крестами, о которых мы сейчас упомянули. Притом, когда писали на кресте подножие, его никогда не делали косым, чего хотят наши мнимые старообрядцы, а в виде бруса или площадки, несколько отвесных, так что ноги свободно, ровно и твердо стояли на нем[61]. Вероятность мнения, что подножия начали изображать со времени Григория Турского, не раньше, подтверждает следующее обстоятельство. В Западной Церкви хранятся два вещественных памятника св. креста, принадлежащих VIII веку и составлявших собственность Карла Великого, из которых у одного уже есть подножие, а у другого — нет, хотя оба — с Распятием Христа. Древнейший крест, приписываемый св. Никодиму, — без подножия. Этот крест, о котором у нас будет речь впереди, очевидно, относится к глубокой древности и служит безмолвным свидетелем того, что в первые века нашей эры не было предания о существовании на Кресте Христовом подножия.
Когда начали изображать косые подножия на крестах? Древнейшие памятники креста — греческие, римские и др. ничего не представляют в этом роде, — значит, косое подножие есть произведение самого позднего времени, притом — наше русское. Определяя приблизительно время его появления, мы можем с вероятностью полагать, что этим временем был XV или XVI век[62] — время крайнего невежества в нашем отечестве и появления многих, иногда самых нелепых и вздорных сказаний и историй, касающихся предметов веры и Церкви. В самом деле, когда читаешь мудрование наших так называемых старообрядцев о том, что означало это положение на Кресте с косым подножием нашего Господа, Который «одну ногу десную облегчи того ради, да облегчатся греси верующих в Него и во второе пришествие возмут-ся горе в сретение Его, а шуюю того ради отягчи, подножию долу понизшу-ся, да не верующие в Него отягчатся и снидут во ад»[63], — тогда невольно вспоминалось это множество вымышленных сказаний и повестей, для которых было так плодовито темное воображение наших предков[64]. Конечно, такое мудрование не содержало в себе ничего противного истинной вере, но ничто не может поручиться за его истину, и оно вредно уже тем, что сильно отзывается новизною и самонадеянною и бесстыдною удалью объяснять по- своему то, чего никто из отцов и учителей Церкви не объяснял. Да и кому нужно было делать косое подножие на Кресте Спасителя, когда оно так неудобно, нелепо и не достигает своей цели? Воинам? Но они делали только то, что обыкновенно было в этом случае во всякое другое время, — и если бы, предположим, непременно требовалось подножие, то они подложили бы под ноги более соответствующее цели, а не наше косое. Или сам Спаситель выразил волю Свою, чтобы ноги Его пригвоздили на косом подножии? Но кроме того, что это нелепо (Господь ни в чем не пререкал: Он дал полный простор буйной воле Его врагов), кто из воинов послушался бы Его и осмелился сделать то, чего на других крестах никогда не бывало? Да и можно ли было ожидать этого от таких воинов, каков, например, был тот, который, как бы в отмщение за то, что Господу не перебили голеней, подобно разбойникам, был настолько жесток и бесчувствен, что ни мало не думая поднес копье и пронзил Его бок? Чего доброго можно было ожидать от подобных людей?[65]
Кроме всего этого, надобно поставить мнимым старообрядцам на вид то, как мы почти уже доказали, что на Кресте Христовом не было никакого подножия, не только косого, но и прямого. Последнее доказательство в пользу этого основывается на следующем соображении. В описании последующих обстоятельств распятия Господня евангелист Лука между прочим говорит: «Един же от обешеною злодею хуляше Его», т. е. говорит о висении на кресте разбойника, хулившего Господа, а известно, что и Господь, и другой разбойник, благоразумный, были распяты одинаково со злым разбойником, следовательно, и Господь также был повешен, т. е. был в висячем положении на Кресте, а отнюдь не в стоячем. Но как же сказать, что Он висел на Кресте, если сказано в Писании: «Дадим подножие под ноги Его»? Всякий согласится, что подножие для того и существует, потому так и называется, что на нем стоят или утверждаются ноги, и кто стоит на подножии, тот не висит.
Что значат слова: висит, повешен на кресте? Конечно, то, что человек, прибитый ко кресту ладонями рук и стопами ног, всеми остальными частями своего тела висит, т. е. в отвесном положении тяготеет к земле. Говорим: в отвесном положении — потому, что когда ноги прибиты ко кресту стопами, тогда в коленах по необходимости делается сгиб и таким образом тело представляется висящим в собственном смысле. Из всего этого следует заключить, что на Кресте Господнем не было не только подножия, но и седалища, о котором упоминает Сенека и даже некоторые из отцов первых веков. Стояние на подножии так несовместимо с висением, что уж если ноги поставлены на подножие, то вместе с тем треть тела и опирается именно на подножие, и в таком случае тело не висит, а стоит на подножии.
Кроме евангелистов, во многих церковных песнях и канонах говорится также, что Христос Спаситель висел на кресте, например, в службах на Великий Пяток.
Решим теперь последний вопрос: не нужно ли было подножие собственно на Кресте нашего Спасителя, т. е. не нуждался ли Он по причине крайнего, предшествовавшего распятию, изнеможения и совершенного изнурения сил?
На это тоже нельзя отвечать иначе, как только так, что для Спасителя, несмотря на изнурение Его сил. подножие не было необходимо. От ослабления телесных сил, по свидетельству хирургов, не делается слабее жилистая материя рук, — она делается даже крепче по мере того, как душа оставляет тело, и жилы мертвого тела — самые крепкие. Этим объясняется то обстоятельство, почему так часто во время гонений секли христиан жилами животных. По своему жилистому, мускулистому и костлявому существу руки во всяком случае достаточно сильны и крепки для того, чтобы держать на себе висящее тело. В заключение скажем: если бы вообще человеческие руки были так слабы, если бы подножие было действительно нужно, то ужели, в продолжение XVIII века, анатомы и хирурги не заметили бы такой несообразности в изображении Распятий с действительностью и не посоветовали бы живописцам, плотникам, статуйщикам и самим священнослужителям, которые заведывают этим, устранить такую несообразность — делать непременно подножие, именно по той причине, что тело не может висеть на одних руках? Однако же большая часть древнейших и новых Распятий на крестах не имеют подножий и никто никому не замечал, что это — неправильно или нелепо.
Определив, сколько было возможно, на основании достоверных свидетельств, вид того первоначального Креста, на котором распят был Господь наш, и сказав, что представлялось нужным, о титле и подножии на кресте, скажем теперь, кстати, несколько слов и о том, из какого дерева сделан был этот первый Честной Крест и что случилось с ним по снятии с него Пречистого Тела.
