Зеленые глаза блеснули.
— Что ж, «мазерати» так «мазерати».
Спустя некоторое время они ехали по длинной тенистой аллее, которая вывела на узкое шоссе, лениво вьющееся по холмистой местности.
Они вели непринужденную беседу. Но она никак не могла отделаться от ощущения, что в каждом его вопросе скрыт тайный смысл. Спустя полчаса на лобовое стекло упали первые крупные капли, и вскоре разразился настоящий ливень. Дворники бегали взад-вперед, но не могли справиться с потоками воды, низвергавшейся с небес.
— Надеюсь, вы хорошо знаете дорогу, — сказала она громко, чтобы он услышал ее сквозь шум дождя, барабанящего по крыше. Она не очень любила кататься на машине под проливным дождем.
— Я могу по ней проехать с закрытыми глазами, — заверил ее Дэн.
По всему чувствовалось, что машину он водит мастерски, но Флора тем не менее решила не отвлекать внимание Дэна от дороги. Она стала разглядывать его лицо. Мужественный, грубоватый профиль, словно у резного деревянного идола, нос с горбинкой, квадратная, надменно выступающая вперед челюсть. Он сидел, широко расправив могучие плечи, прямо держа спину, всем видом демонстрируя непринужденность и уверенность в себе.
Внезапно монотонный гул дождя, который не прекращался ни на минуту, был нарушен страшным треском. Затем раздался глухой стук — такое впечатление, что рядом упало что-то тяжелое. Выругавшись сквозь зубы, Дэн снизил скорость, притормозил у обочины и, прищурившись, стал всматриваться в лобовое стекло.
— По-моему, какой-то предмет загораживает дорогу.
Включив габаритные огни, он вышел из машины и через мгновение скрылся за дождевой завесой. Промокший до нитки, он вернулся через несколько минут.
— Свалился высохший сук. Сейчас я его уберу, а вы оставайтесь на месте.
— Я помогу! — предложила она и потянулась к дверной ручке.
— Нет! — рявкнул он. — Я сам! Сидите в машине!
— Вы, наверное, шутите, — пробормотала она про себя, одним прыжком выбираясь из салона.
В лицо сразу же ударили холодные капли дождя, и в считанные секунды одежда промокла так, что хоть выжимай. Следом за Дэном она прошла несколько ярдов, туда, где поперек дороги лежал высохший сук, который загораживал встречные полосы. Он был не очень большой, но длинный. Если бы Дэн вовремя не затормозил, они могли бы врезаться. Если бы он ехал с чуть большей скоростью, сук вполне мог упасть на машину и расплющить ее.
— Вы что, с ума сошли? — крикнул он. — Я же сказал, что сам справлюсь!
— Я обожаю дождь, — крикнула она в ответ. — А вдвоем мы справимся быстрее. — Она посмотрела на препятствие на дороге. — По-моему, надо…
— Я попробую сдвинуть его, взяв с этой стороны, — перебил он и обрушил на нее град наставлений, которым она безропотно следовала, по крайней мере до тех пор, пока, оступившись в грязной луже у обочины, не упала боком в жижу. Бормоча про себя проклятия, Флора поднялась.
Далеко не сразу, но им все-таки удалось убрать сук с дороги. Правда, они вымазались так, что стали похожи на двух искупавшихся в грязи грызунов. Несмотря на то что Дэну удавалось довольно твердо держаться на ногах, вид у него был ненамного лучше, с удовлетворением отметила про себя Флора.
Бегом вернувшись к машине, они забрались в салон, притащив с собой воду, грязь, листья и ветки деревьев. «Мазерати», выглядевшая как новенькая, теперь преобразилась. Переводя дыхание, они переглянулись.
Флора чуть не прыснула со смеху. Трудно было вообразить, что респектабельный магнат в безукоризненном костюме, с которым она вчера познакомилась, и перепачканный грязью, вымокший до нитки мужчина, сидящей перед ней, — один и тот же человек.
Глядя ей в глаза, он улыбнулся.
— Вы в самом деле меня удивляете, Флора Мэлоун, — произнес он.
Она не могла отвести взгляда от него и с удивлением почувствовала, что ей трудно сохранять хладнокровие наедине с ним.
— Почему? — беспечно спросила она. — Потому что под дождем я вышла из машины и помогла вам?
— Глядя на вас, не скажешь, что вы на это способны.
Конечно, не скажешь, ведь она выглядит очень хрупкой женщиной. Флора отвела с лица мокрые пряди.
— А я именно такая.
Дэн внимательно посмотрел на нее. В выражении его глаз было что-то особенное, тревожное и возбуждающее, отчего ее внезапно охватило сильное волнение.
— Флора… — нежно сказал он, словно лаская ее имя. — У вас красивое имя.
— Оно мне тоже нравится, а моего брата, которого я очень нежно и преданно люблю, зовут Рокки, — неожиданно добавила она.
— Рокки? — Лицо Дэна стало бесстрастным, потом на нем снова появилось холодное, безжалостное выражение. — Ясно, — не торопясь, произнес он. Глаза смотрели устало.
Атмосфера внезапно переменилась. Ее охватил такой ужас, что кровь застыла в жилах. Интересно, подумала она, что на него нашло. Ей было неприятно, как он смотрит на нее: словно пронзает взглядом насквозь. Флора нахмурилась.
— А чем вам не нравится имя Рокки?
— Да нет, хорошее имя. Просто оно кое о чем напомнило.
Повернув ключ зажигания чуть быстрее, чем нужно, он завел мотор и выехал на дорогу.
— Что-то случилось?
Он невидящим взглядом уставился перед собой.
— Я вымазался в грязи, промок и замерз. Нам еще долго ехать?
В его голосе сквозили равнодушно-нетерпеливые нотки.
— Миль десять.
Они продолжали ехать, не проронив больше ни слова. Что-то случилось, и она понятия не имела, что именно. По-прежнему шел дождь, но когда они выехали на усыпанную гравием дорогу к ее дому, он почти перестал.
— Сюда, — показала Флора.
— Я вижу красный сарай.
— Он самый. В этом сарае я и живу.
Дэн притормозил, не заглушая мотор.
— Зайдите, почиститесь. Долг платежом красен, душ обещаю, но с чистой одеждой проблема, — предложила она. — Я могу выстирать и высушить ваши вещи, но для этого нужно по меньшей мере час.
Только бы он не согласился, взмолилась она.
— Это ни к чему. Я только умоюсь и ополосну руки.
— Да, конечно. Могу дать вам банное полотенце, накиньте его на плечи, так будет не очень холодно.
Открыв дверцу машины, Флора выбралась наружу. Обойдя дом, они подошли к черному ходу, от которого было ближе к ванной комнате, и сняли обувь. Войдя следом за ней на кухню, Дэн стал озираться. Она следила за выражением его лица, стараясь догадаться, о чем он думает, пока осматривает место, которое она называет своим домом.
Для сарая оно маловато, для дома — слишком велико, тем более что стен внутри нет, кроме одной, которая окружает ванную. Стойка бара отделяет кухню от просторной гостиной, заставленной удобной мебелью, отдельные предметы которой причудливо сочетаются между собой: огромный, овальной формы журнальный столик и большие кушетки, стоящие на иолу. Практически везде были комнатные растения с крупными листьями. У одной из стен — массивная чугунная печка, растапливаемая дровами. Благодаря ей она всю зиму провела в тепле и уюте.
