- В смысле? Как я себя чувствовал? - я на секунду задумался, хотя тут и думать-то не над чем. - Злым и усталым, словно мое тело весило несколько тон. А что вообще происходит? Я что, спал?
Действительно, язык мой - враг мой, Сир ухватился за мой вопрос и начал вытряхивать из меня подробности. Но что я мог ему рассказать, когда сон уже начал забываться? Знаете, это как просыпаешься утром, весь в поту, дрожащий от страха, первые несколько минут пребывая под воздействием кошмара, такого яркого и реального, что именно пробуждение кажется тебе сном, а сон - реальностью. А спустя каких-то десять минут ты уже не можешь вспомнить даже его смысл и сюжет, не говоря уж о подробностях.
Последнее, что я помню действительного реального, в чем я уверен, что это было - это свист топора над макушкой, от которого волосы на голове вставали дыбом. Помню еще, что жутко струхнул, хотя меня и предупреждали, помню, как мысленно матерился, разбирая по косточкам всех своих родственников во главе с Ягой, а потом огонь, раздутый ветром чуть не до облаков, охватил все пространство вокруг. Он объял и меня, уничтожая реальность в мгновение ока.
То, что я видел, можно назвать воспоминаниями, вопрос только в том, чьи они? Не мои, точно, потому как прошлую жизнь ты вспоминаешь от первого лица, а не являешься наблюдателем. А главным действующим лицом всех этих видений я становился только тогда, когда этому самому главному герою угрожала смертельная опасность. Бесчисленное количество раз я падал, истекал кровью, тонул и дрался с чудовищами, всего и не упомнишь. Он, тот за кем я наблюдал, всегда оставался жив, за него каждый раз умирал я. И, как бы это странно не звучало, это было правильно. И это 'правильно' сводило меня с ума.
Сир слушал очень внимательно, прикрыв в задумчивости глаза, а когда я закончил свой рассказ, он, так и не удосужившись поднять на меня взгляд, произнес:
- Интересно, что за хранителя тебе послала судьба?
Да, мне тоже интересно. А уж как разгорелся мой интерес, когда я узнал, что творил и как развлекался этот так называемый хранитель, пока я следил за его жизнью, наверное, и говорить не стоит.
Яга сидела на камне, закинув ногу на ногу, и с терпеливо ждала моего ответа. Как могло произойти, что вместо обретения имени, ее внук обрел хранителя? Ей еще хотелось бы знать, кто он и откуда, но я, к сожалению, не знаю ответы на все вопросы. Единственное, что могу сказать - этот хулиган имел опыт и знал, как пользоваться Силами Дмитрия, даже теми, которые еще пока не пробудились. Я задумчиво выпустил струйку дыма, заставив жрицу поморщиться. Судя по рассказам, вел он себя уверенно, знал друзей моего ученика в лицо. Что значит, что он объявился не только что, а уже давно, скорей всего вскоре после рождения Дмитрия, и если это так - то почти наверняка это какой-нибудь давно почивший родственник, решивший проследить за семьей. Но я могу и ошибаться, и в этом случае нас ждут большие проблемы. Кто знает, чего хочет душа, почему она не уходит на перерождение? Выбор большой, начиная от мести и заканчивая банальным желанием помнить.
Не зря при первой встрече мальчишка показался мне таким знакомым, я наверняка знал его хранителя в прошлом. И он это знает, иначе бы не игнорировал занятия, которые я назначил Дмитрию, сославшись на большую занятость.
Теперь придется ждать, когда Дмитрий наладит с ним контакт, чего вполне может и не случиться. Защищая своего подопечного, ему не обязательно являть себя миру, привлекая всеобщее внимание. Впрочем, он итак уже сделал все, что мог для того, чтобы его заметили... еще одна странность, над которой стоит подумать. Зачем ему это? Яга считает это просто хулиганством, шальной выходкой, забывая о том, в какую игру втянула своего внука. Здесь слишком велики ставки, чтобы делать что-либо без цели и просто от скуки. Это больше похоже на спектакль, маленькое выступление для узкого круга зрителей, чтобы показать, что мальчик не так беззащитен, как кажется.
Нам никто ничего не сказал. Ребята удовлетворились тем, что Димка вновь стал прежним, честно извинился перед нами за устроенную им нервотрепку, и не стали его пытать и допрашивать. Им было легче забыть, чем вытаскивать на свет чужие скелеты, и я их понимала. Но с собой, с твердым ощущением чужого присутствия, я ничего не могла поделать. Тот, кто контролировал его тело всю прошедшую неделю, никуда не делся, он стал его тенью, продолжением души, у Димки даже аура стала другой, более размытой, как по объему, та и по цвету. От него теперь буквально веет смертью, и этого словно никто не замечает.
Я сердито стукнула кулаком по воде, расплескав ее, но не обратив на это внимания. И почему этого никто не замечает, никто не видит? Я ведь специально их с Лешкой познакомила, чтобы тот тоже посмотрел, но он почему-то больше заинтересовался аурой Боровикова. При этом он заявил, что сам не прочь поработать с таким материалом, а мне строго-настрого запретил издеваться над ним.
- Опасно для здоровья, - наставлял он меня. - И вообще, старайся держаться от него подальше. Мало ли что может и когда может случиться, ты, со своей привычкой оказываться не в том месте и не в то время, наверняка окажешься поблизости.
До чего они все любят говорить загадками, нет, чтобы сразу все объяснить! Я сняла полотенце с сушилки, вытерла им лицо и бросила в корзину с грязным бельем. Оксана бесится, говорит, что я ее уже своей брезгливостью замучила. Мол, таких некромантов нигде больше нет, и только ей так повезло. Я задумчиво огляделась, понимая, что сегодня она будет приятно удивленна. Однако, я не люблю шокировать людей, поэтому надо навести порядок. Я открыла двери, распахнула форточку, впустив в комнату сладковатый морозный воздух, включила музыку и с головой погрузилась в работу, потихоньку подпевая Калиссе:
- Кха-кха! - я испуганно охнула, табуретка подо мной так же испуганно заскрипела, накренилась и я, не успев ни за что ухватиться, рухнула на кресло, ударившись позвоночником о подлокотник.
-... .... .... мать! - искренне перечисляла я всю родословную Димки, пока он помогал мне подняться, кидая на меня скорбные взгляды и время от времени прерывая мою речь своими извинениями.
Прошло довольно много времени, прежде чем я, наконец, перестала ругаться и задала вопрос по существу. В смысле, что он тут делает, кроме того, что пугает бедных беззащитных некроманток. Димка резко выпрямился, уронил только что поднятую табуретку обратно на пол, и застыл памятником самому себя, задумавшись над ответом. долго я не выдержала и прорычала:
- Говори, или продолжай уборку!
- Я лучше Кузю с Василием пришлю, - он вздохнул, и выпалил: - Нин, ребята сказали, что ты первая заметила изменения во мне. Можешь сказать точно, что было не так?
- Ну, ты же не мертвый... пока, - потирая спину и грозно косясь в его сторону, пообещала я.
- Почему тогда Ярополк Турович не заметил, у нас ведь два занятия было на прошлой неделе?
- Слушай, иди и сам у него спрашивай, почему он не заметил! Я-то откуда знаю? - я откинулась на подушку, болезненно скривившись при этом (пусть его совесть помучает), и отстраненно, как будто меня это совершенно не интересовало заметила: - Он, кстати, еще здесь.
Но то, что он сказал дальше, я точно не ожидала услышать:
- Я знаю, - он присел на край трижды проклятого кресла, и задумчиво произнес: - у меня теперь есть хранитель...
