оказалось за завесой алкогольного тумана.
- С добрым утром, - немного неуверенно ответил я. То, что я раньше ее где-то видел, я знал точно, так же как и то, что я знаю ее имя. Неужели один вечер, проведенный за выпивкой, так влияет на мои мозги? Тогда почему я помню, как меня зовут?
'Вот черт!! - осторожно вылезая из-под одеяла, судорожно подумал я.- Так, а где моя одежда?'.
- Твоя одежда в стиральной машине, - повернувшись ко мне лицом и, наконец-то, открыв глаза, сказала девушка.
- Спасибо, - немного заторможено ответил я и отправился на поиски ванной комнаты. Где еще может находиться стиральная машина?!
Рубашка и брюки были немного влажными и мятыми, но я обрадовался уже тому, что они чистые и целые. Объяснять маме, что произошло с моей одеждой, желания не возникало. Нет, она, конечно, допрос бы устраивать не стала, но спросить, где это я так вывалялся, не забыла бы. Я быстро оделся, умылся и почистил зубы (изо рта воняло так, что я решил не ждать до дома, а одолжить зубную пасту и, использовав указательный палец правой руки вместо зубной щетки, заняться гигиеной полости рта). В тот момент, когда я собрался выходить, девушка постучалась в дверь и объявила:
- Завтрак готов.
Скажу правду, я сбежал. Одним глотком выпил горячий чай (б...ть, весь язык обжег), запихнул в рот бутерброд и, отговорившись какими-то срочными делами, сбежал. Только не надо думать, что я бабник. Да, я знаю, что с девушкой, у которой провел ночь, надо вести себя совсем по-другому, надо с ней, по крайней мере, поговорить, уделить внимание, но... извините меня, я действительно не бабник и в такой ситуации оказался впервые. На тот момент мне лучшим выходом показался побег, который и был осуществлен в рекордно короткие сроки, пусть и с некоторой натянутостью и неуклюжестью.
Оказавшись в некоторой отдаленности от ее дома, я с облегчением выдохнул и завертел головой, пытаясь понять, где нахожусь и куда мне надо идти. В этом районе я бывал часто, так что не заблужусь (хотя в нашем городке заблудиться может только человек, страдающий топографическим кретинизмом), кроме того, на соседней улице живет Коцюпира. Вот к нему-то я, немного поразмыслив, и отправился.
Мне повезло, дверь в подъезд была открыта. Есть у нашего Егорки одна вредная привычка - отключать домофон, когда дома никого кроме него нет. И приходится просиживать у подъезда по несколько часов, даже если ты предупредил его о своем приходе заранее. Возникает вопрос - зачем ему сотовый, если он у него всегда на вибрации, и там хоть весь обзвонись - не услышит. Я взлетел на пятый этаж, перепрыгивая через ступеньки. Минут пять стоял, не отрывая руки от звонка (эта такая маленькая мстя, за устроенный им для меня концерт):
- Какая сука ... - открывая дверь, спросил мой одноклассник (к сожалению, уже бывший), но, увидев меня, вымученно вздохнул и недовольно проворчал: - Конечно, зачем я спрашивал? Какая сука кроме тебя может врываться в дом в такую рань.
- Ты на часы смотрел? - насмешливо спросил его я.
Егор смерил меня недоверчивым взглядом и спросил:
- Ты вообще где вчера был? На выпускном или на детском утреннике? Вид у тебя уж больно цветущий.
Мы прошли на кухню, где на столе стояла уже открытая банка из-под огурцов, причем сами соленые овощи мой друг аккуратненько сложил на тарелочке, зато рассол не щадил. Судя по его растрепанному виду, встал он не так давно, и, в отличие от меня, страдал от жуткого похмелья.
- Слушай, а куда ты вчера пропал? - оторвавшись, наконец, от банки, спросил Егор.
- Когда?
- Дим, у тебя что, склероз? Ты исчез вскоре после того, как отправил Марфина в нокаут. Эх, жаль я в свое время не настоял на том, чтобы меня тоже отвели в карате.
- Ты тогда как раз начал девчонками интересоваться, - усмехнулся я. - Столько девчонок, все в нашем классе и все - красивые. Что там, кстати, с Марфиным? Я его сильно избил?
- Пусть не лезет, куда не просят, - сердито огрызнулся мой друг, словно представив на моем месте этого самого Марфина, с которым он воюет с первого дня первого класса. - Она сама пригласила меня потанцевать, а на ней ведь не написано, что она - его девушка. - Да, война велась с первого дня первого класса, и даже тогда Марфин выигрывал. Когда Егору приходилось совсем уж плохо, ему на выручку приходил я.
- Девушка хоть симпатичная? - правду говорят: не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки. Стоит ему выпить хоть немногим больше, чем поллитра пива, все, пиши пропало, девочки. Если за ним не присматривать, то сделает предложение первой встречной женщине. И ладно бы руки и сердца, нет, все гораздо прозаичнее. Я бы ни капли не удивился, если бы именно он проснулся сегодня утром в постели полузнакомой красавицы. Но я?
- А черт его знает? - пожал плечами Егор. - Вроде и пил немного, вполовину меньше тебя точно. Все помню чуть ли не дословно, а ее - как отрезало. Как будто и не было ее там вовсе.
- А я вообще ничего не помню, - вздохнул я. - Как будто я при выходе из ресторана специально такую функцию мозга отключил, как постоянная память. Хотя это скорее кратковременная.
- Мне только лекции по анатомии сейчас не хватает, - скривился Коцюпира.
Он встал и подошел к холодильнику. Я опустился на освободившийся стул. Он, можно сказать, ветеран наших с Егором детских игр, единственный переживший все без потерь. Я редко приглашал друзей к себе в гости, валил все на слишком строгую и занятую маму. Зато здесь, в этой квартире, мы собирались чуть не ежедневно, устраивали настоящие баталии. Дрались как в шутку - подушками, так и всерьез, до крови из разбитых носов. Запускали с балкона самолетики, устраивали в ванной настоящую парусную регату, парусники для которой брали у Егоркиного отца. Понятно, что бутылки, в которых они хранились, нам мешали, и мы разбили все семь в пыль. Досталось тогда обоим, дядя Слава не видел разницы между мной и своим сыном, считал, что раз виноваты оба, то и отвечать должны вместе, а женщинам доверить такое серьезное дело, как наказание, ну никак нельзя.
Недовольное ворчание из холодильника прекратилось, Егор повернулся ко мне лицом и спросил:
- Завтракать будешь?
Я осторожно прикоснулся языком к нёбу и покачал головой. Аппетита не было, рот я обжег за 'завтраком' у той девицы (так и не смог вспомнить, как ее зовут и где я ее видел, в том, что она не из параллельного класса я был уверен). Настроение как-то резко упало, перед глазами поплыло... я тряхнул головой, пытаясь отогнать запоздавшее похмелье. Представив, что придется мучиться в присутствии Егора, я ужаснулся и, встав с табуретки, начал прощаться:
- Поднял, разбудил, а теперь сваливаешь? - недовольно спросил Егор.
- Ты сейчас позавтракаешь, отдохнешь и будешь как огурчик, - успокоил его я. С каждой минутой мне становилось все хуже и хуже, я с трудом одел ботинки, а когда распрямился, то понял, что если прямо сейчас не выйду на улицу, то упаду в обморок.
- Ага, такой же зеленый и в пупырышках, - закрывая за мной дверь, произнес Егор.
Я остановился, опершись рукой о стену, и попытался справиться с головокружением. Несколько минут спустя я наконец-то решился сделать шаг по направлению к лестнице, но улучшение оказалось обманчивым...
Очнулся я... догадайтесь где... правильно, в своей кровати. Вначале я ощутил ставшую уже привычной слабость, потом на меня навалилась боль. Из соседней комнаты доносились голоса Божидары Светозаровны и Серафимы. Первая пыталась доказать, что дело вовсе не в ее лекарствах, вторая делала вид, что не замечает ее и читала маме лекцию на тему: 'Как надо следить за ребенком'. Я хотел было сесть, но решил не рисковать и подождать пока кто-нибудь из этих так называемых взрослых, обратит внимание на то, что 'ребенок' проснулся. Если в прошлый раз все это напоминало дежа вю, то сейчас это больше напоминало фарс или, как любит говорить моя мама: 'Первый раз - случайность, второй раз - совпадение, третий раз - закономерность'. И скажу вам откровенно, появление такой закономерности в моей жизни меня не радует.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Маньяк. Одного взгляда на его ехидную морду (вы думаете, коты не умеют ехидничать и шутить? Ха-ха, вы просто мое чудовище не знаете) мне хватило для
