смельчаков, которых им ничего не стоило сбросить обратно в море, на остров высадился большой десант наших регулярных армейских частей. И тогда рыжебородый, с воспалёнными, но весёлыми глазами офицер вернулся на свой катер и по приказу командования доставил пленного генерала в Кольберг.
На голубовато-серой стали катера Тройненко белыми буквами было выведено: «Ленинград — Кольберг». В этих двух словах заключалась вся военная биография старшего лейтенанта, биография героическая, где были и установка мин в шхерах Балтики, и смертельно опасное конвоирование кораблей из Ленинграда в Кронштадт и из Кронштадта в Лавансаари, и жаркая работа катеров при наступлении на Карельском перешейке, и высадка десанта на Моонзундских островах …
На стареньком, видавшем виды синем морском кителе, служившем Василию Ильичу Тройненко всю ленинградскую блокаду, к трём орденам Красного Знамени, ордену Отечественной войны и медали «За оборону Ленинграда» прибавился орден Ушакова II степени. Десант в городок Ренне и захват острова Борнхольм были последней боевой операцией героя.
Медаль «В память 1500-летия Киева». 1982 г.
Медаль «В память 1500-летия Киева» учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая 1982 года.
В положении о медали сказано:
Медалью «В память 1500-летия Киева» награждаются:
рабочие, специалисты народного хозяйства, работники науки и культуры, государственных учреждений и общественных организаций, военнослужащие, пенсионеры и другие лица, внесшие своим трудом вклад в экономическое и социально-культурное развитие города, проживающие, как правило, в Киеве или его пригородах не менее 10 лет;
участники обороны Киева в период Великой Отечественной войны, награждённые медалью «За оборону Киева», партизаны и подпольщики, сражавшиеся с врагом в Киеве и его окрестностях, лица, принимавшие участие в освобождении города в составе Вооружённых Сил СССР, независимо от места их проживания в настоящее время.
Медаль «Сорок лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.». 1985 г.
Юбилейная медаль «Сорок лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1985 года.
В положении о медали сказано:
Юбилейной медалью «Сорок лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» награждаются:
военнослужащие и лица вольнонаёмного состава, принимавшие в рядах вооружённых Сил СССР участие в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны, партизаны Великой Отечественной войны, участники подполья, а также другие лица, награждённые медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» или «За победу над Японией»; труженики тыла, награждённые за самоотверженный труд в годы Великой Отечественной войны орденами СССР, медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», другими медалями СССР либо награждённые медалями «За оборону Ленинграда», «За оборону Москвы», «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя», «За оборону Сталинграда», «За оборону Киева», «За оборону Кавказа», «За оборону Советского Заполярья».
Лицам, упомянутым в части второй данной статьи, вручается юбилейная медаль с надписью «Участнику войны», а лицам, упомянутым в части третьей, — с надписью «Участнику трудового фронта».
Во внешности Евгения Пахомовича Мариинского нет ничего такого, что бы обращало на себя внимание с первого взгляда. Роста он небольшого. Пепельно-серые с проседью волосы, зачёсанные назад, добрая улыбка, тихий, спокойный голос. Но на лацкане его пиджака светится «Золотая Звезда». И словно невидимые, исходящие от неё лучи освещают вдруг лицо. Ты всматриваешься в него внимательно и наряду с мягкостью и доброжелательностью начинаешь находить в нём знаки воли и собранности, а сквозь манеру говорить не спеша, слегка растягивая слова, постепенно обретаешь в собеседнике замечательного человека, героя с необыкновенной судьбой, лётчика-истребителя, сбившего в воздушных поединках 20 самолётов противника.
— Первый самолёт? Первый самолет, первый… — задумывается на минутку Евгений Пахомович. — Да… первый самолёт. Я только прилетел на фронт, был, как говорят, салагой. Налёта у меня всего-навсего сто двадцать часов. А где и на чём летал? В Тушинском аэроклубе на У-2 (потом они стали ПО-2), на УТ-2, УТЕ-4 и так далее. Сейчас лётчики училища кончают с налётом втрое больше. Я только умел взлететь и сесть.
Бои на Днепре. Вылетели мы прикрывать звено корректировщиков. Они снимали немецкую оборону севернее Кривого Рога, а мы шестёркой их прикрывали. Облачность сверху тоненькая, солнце просвечивает. Смотрю, «рама» идёт, немецкий корректировщик «Фокке-Вульф-189». Передаю командиру: «Вверху „рама“». Он посмотрел и говорит: «Ну и атакуй». Мне удобнее было, я слева шёл. Пошёл снизу вверх, — Мариинский делает движение ладонью, переводя её из горизонтального положения в вертикальное. — С первой очереди у него отвалилась половина крыла, второй снаряд, бронебойный, попал в кабину стрелка. Он уже не отвечал. Загорелся левый мотор, и вывалилась первая нога — шасси. И он пошёл в отвесное пике.
Мотор горит — это ещё не значит, что сбит самолёт. И крыло не всё ведь отвалилось, только консоль. Уйти ещё можно. Во всяком случае, наши горбатые ИЛ-2 с такими повреждениями иногда даже из боя не выходили. Пикирую за ним. Дал ещё очередь. Но он прямо на пикировании так и врезался в землю. В нашей шестёрке я был самый молодой, мне было девятнадцать лет.
— А вы получили тогда орден Красного Знамени? — не терпится мне. — За один сбитый самолёт награждали или за два?
— И за два не награждали. За три или четыре. Когда я первый орден получил, у меня было уже так, — поднимает глаза к потолку Евгений Пахомович, — вот эту «раму» я сбил, потом «юнкерса» и «мессершмитта», оба под Кировоградом. Вот за три самолёта я получил свой первый орден Красной Звезды. А потом в одном бою я сразу три самолёта сбил и ещё за короткое время, дней за двадцать, я сбил восемь самолётов и получил сразу орден Красного Знамени и орден Отечественной войны I степени. За что конкретно дан орден Красного Знамени, сказать не могу.
— На фронт вы попали из школы, из десятилетки?
— Да, из школы и из аэроклуба. Я двадцать третьего года рождения, в 1941 году из аэроклуба — прямо в военное училище под Москвой. Молодых-то нас было много, а вот старых (не по годам старых, а по опыту) после Курской дуги в полку осталось всего шесть человек. Остальные — молодёжь необстрелянная.
Конечно, как собьёшь самолёт, сразу все бегут: как, что, где? Поздравляют. Это обычно. И в конце войны поздравляли. Правда, потом, когда привыкли к тому, что сбиваю, по-другому было. Заруливаешь, механик встречает. Покажешь ему один палец, он руку поднимает, а когда покажешь два пальца, он: «A-a-
