За эти года поддержка Рокера, помогла ему с достоинством перенести все тяготы и тоску по Ирэн. Когда она исчезла после родов, так и не придя в себя, Рокер всегда был рядом, помогал, поддерживал, вместе с ним пил и вспоминал.
А несколько лет назад, когда Рокер уходил в мир Зета, он протянул свою руку Стаурусу и тихо сказал:
— Друзья зовут меня Ромкой.
Стаурус так опешил, что даже не сразу пожал его протянутую руку. Но потом вспомнил, когда они первый раз познакомились, и Рокер еще был простым вампиром, он с вызовом бросил тогда Стаурусу, что свое имя называет только друзьям.
Тогда Владыка хотел произнести слова клятвы, но Рокер остановил его.
— Нас слишком многое связывает, поэтому для нашей дружбы никакая клятва не нужна и тем более кровь. Я всегда приду на помощь, если буду нужен тебе.
Стаурус тогда смог ему только кивнуть и крепко пожать руку, вкладывая в это пожатие, все, что он чувствовал, все, что было у него на сердце и в душе.
И сейчас этот друг норовил переломать ему все кости.
— Отпусти, — еле прохрипел Стаурус.
— Ой, извини, не рассчитал, — но в его глазах не было и капли раскаяния, а только искорки веселья.
— Ты как узнал, что я здесь? — Стаурус уже отдышался и уселся назад в свое кресло, Рокер плюхнулся рядом и тут же Славик поставил перед ним чашку кофе, больше похожую на маленькое ведро.
Рокер оглядел чашку, погрозил кулаком вслед убежавшему вампиру, и только тогда ответил:
— Да я вообще-то шел к Игорю, а тут такое…. Значит Ирэн… или ты просто в гости?
— Не просто в гости.
— Значит, она появилась, а ты все еще здесь сидишь? Черт, Стаурус. Я тебя не понимаю.
— Все не так просто. Я точно не знаю, где она. Кто-то блокирует ее силу, поэтому мы решаем, что делать?
— Да, вот незадача. И что решили?
Стаурус замолчал и потупился в свою кружку, Игорь вообще уставился в окно.
— Так не понял, что за фигня тут сейчас происходит, а?
— Рокер, просто мы решили предоставить Ирэн, сделать свой выбор, — Стаурус глотнул кофе, чтобы скрыть смущение.
— 'Предоставить, Ирэн сделать свой выбор', — процитировал Рокер, пытаясь осознать смысл сказанного Стаурусом. — Предоставить сделать выбор!? С ума сошли совсем! Сбрендили, да? — Рокер соскочил и уперевшись руками в столешницу, навис над столом. — Стаурус, ладно Игорь, он больной и озабоченный. Но ты, как ты можешь так легко от нее отказаться!
— Ром, я не отказываюсь, и поверь мне не легко, — Стаурус избегал смотреть на Рокера, но также старался скрывать свои мысли от Игоря.
Ему действительно не легко далось это решение. И принял он его совсем не потому, что Игорь его друг. Просто, он….
— Чего ты боишься? — сразу раскусил его Рокер. — Ты винишь себя в смертях Ирэн и теперь боишься, что если она останется с тобою, то снова умрет, так?
— Более или менее.
— Более или менее? Сдурел, Стаурус! Ты же не трус! Ты, ты…
— Рокер, успокойся, — Игорь повернулся от окна и посмотрел сначала на одного, потом на другого друга. — Стаурус не трус, тут ты не прав. А решили мы это вдвоем. Вспомни, она почти стала моей женой, а Стаурус вмешался и изменил ее судьбу, поэтому мы считаем, что если снова вмешаемся, то, возможно…
— Это кто мы? Игорь, ведь это была твоя идея! Ты обвинял Стауруса в ее смерти! И сейчас обвиняешь в том, что он изменил ее судьбы! А может быть, это и была ее судьба, черт вас побери! Идиоты! Придурки!
Рокер быстро заходил по залу, снося все на своем пути.
— Как можно было до такого додуматься! И как вы предоставите ей этот выбор? — Рокер резко остановился перед столиком. — Как? Явитесь к ней, все из себя красивые и крутые и скажите девочка выбирай, или как?
— Рокер, сначала ее найти надо, а потом….
— А потом у вас может и не быть. Судьба, выбор, кретины!
Стаурус видел, что Рокер не просто обиделся или не понимает, он не хочет и не может принять их решение. И сделает все, чтобы помешать этому. Стаурус улыбнулся, может это и хорошо.
Рокер развернулся и пошел к двери, но не дошел до нее пару шагов, как она сама открылась ему на встречу, впуская в зал молодого симпатичного человека.
— О, дядя Рокер, чего злой как черт, — хлопнул он Рокера по плечу.
— Сколько раз говорить, что я не дядя Рокер, а просто Рокер. А злой я потому, что твой отец и этот, — Рокер кивнул в сторону Стауруса. — Идиоты! — и быстро вышел из кафе.
— Интересно как, — молодой человек прошел в зал и остановился возле столика, за которым сидели молчаливые 'идиоты'.
— Пап, может, ты нас представишь?
Стаурус, не отрываясь, смотрел в голубые глаза. Потом медленно встал и протянул руку.
— Стаурус.
— Алексей, — рукопожатие было крепким.
— Стаурус, думаю, ты уже понял. Это мой сын.
— Я понял, приятно познакомиться с вами, молодой человек, — Стаурус кивнул и сел в свое кресло, продолжая, не скрываясь разглядывать юношу. Потом он прищурил глаза и тяжело вздохнул.
Тем временем, Алешка сел возле Игоря и не громко спросил:
— Пап, можно будет с тобой поговорить?
— Время терпит? — спросил Игорь, глядя на сына.
— Ну, думаю, да. Просто совет твой нужен был. Ладно, вы развлекайтесь, там к вам скоро тяжелая артиллерия подойдет, так что я сваливаю. Хорошо, пап, вечером поговорим. До свидания. Был рад познакомиться, — Лешка кивнул Стаурусу и быстро вышел из кафе.
— Может, и мы уйдем. Пока не подоспела эта артиллерия. — Игорь быстро поднялся. — Я тебя на квартиру провожу.
— Хорошо, — Стаурус встал и только двинулся к выходу, как ему на плечо легла рука Игоря. Он оглянулся и встретился с взволнованным взглядом карих глаз. — Спасибо, — только и сказал Игорь и Стаурус знал, за что его благодарят. Его сердце жалось.
Все двадцать лет он винил себя в смерти Ирэн. Все двадцать лет он считал себя ее проклятьем. И сейчас он просто не знал, что стоит сделать, чтобы уберечь ее, и что он будет делать, и как будет жить, если ее выбор будет не в его пользу.
Глава 2
Алекс стоял в тени раскидистого тополя, прячась от яркого солнечного света и невыносимой жары. В Финляндии, где они жили с отцом с момента его рождения, лето никогда не было таким жарким и солнечным. Его глаза слезились и болели оттого, что он постоянно тер их. Алекс одним резким движением открыл бутылку с холодной водой, которую купил в первом попавшемся ларьке, и начал пить большими жадными глотками.
Когда бутылка опустела, он покрутил головою в поисках мусорного ведра или контейнера и, не найдя такового, бросил в большую кучу таких же пустых помятых бутылок и банок, сложенных безобразной горкой
