Принцесса задумалась.
— Не знаю, — честно ответила она. — Но не трусиха, это точно. Но по мышонку судить трудно, вот если бы я волка не испугалась, тогда да…
— Если бы ты волка не испугалась, ты бы не смелая была, а дура, — возразила Яромира.
— Если уж совсем честно, то я немного того…авантюристка, что ли? — призналась принцесса. — Не то чтобы совсем, но слегка не без этого. Мне за это в детстве часто влетало.
— Это хорошо, что авантюристка, — улыбнулась княгиня. — И хорошо что не совсем. Чувствую я, ты моему сыну очень подходишь. Не зря ты ему так приглянулась. Ты не красней, я знаю, что говорю, — добавила она. — Это сразу было видно, когда он тебя к нам на крыльцо привёл. Думаешь, я одна так думаю? Все дворовые это приметили.
Из-под кровати донёсся непонятный звук, напоминающий сдавленный стон.
— Это что ещё такое? — удивилась княгиня. — Неужто мышка билась об пол, да и пробила себе голову?
— А мне кажется, что это больше похоже…на кошачье мяуканье! — нашлась принцесса.
— Чтобы мышка, да по-кошачьи мяукала, — покачала головой Яромира. — Это до чего же загрязнение воздуха должно было дойти! Вот не зря наш учёный ругается! А я-то всё отмахивалась. Надо будет всё-таки дать ему денег, как он просил, чтобы занялся чистотой здешней местности. Но мышки мышками, а ты про сына-то моего подумай всерьёз, хорошо? Погости у нас, отдохни, по местам здешним поезди, мы тебе лошадку хорошую дадим. Верхом-то ездить поди умеешь?
Принцесса кивнула.
— Ну вот, а заодно и с Владом поближе познакомишься, и подумать сможешь. Он, знаешь ли, не из тех, кто своими достоинствами кичится, выставляет их то так, то эдак, чтобы всем рассмотреть было посподручнее. Он из тех, кто всё больше изъяны свои норовит показать, при первом знакомстве в чёрном цвете себя выставить.
— Вот это точно, что правда, то правда, — подхватила принцесса.
— Вот, а на самом-то деле он у меня добрый, нежный, верный, за друга в огонь и в воду пойдёт. И умный мальчик, сообразительный. Ну, а то, что шалунишка и безалаберный немного — оно есть, конечно, но с годами пройдёт. Это у него наследственное.
— От отца? — спросила принцесса.
— Господь с тобой, деточка, отчего ж от отца? От меня! Отец-то его покойный был человеком мягким, тихим, уравновешенным. Я от него никогда даже слова бранного не слыхала. Всё, что ни сделает — спокойно, взвешенно, не торопясь. Ну, и до конца, конечно. А я-то в молодые годы…Эх, что о том говорить! — она махнула рукой. — В общем, мальчик у меня смелый, да и есть в кого.
— Мышей, значит, не боится? — ухмыльнулась принцесса.
— Кабы только мышей! — Было очевидно, что, при всей её материнской гордости, княгине довелось изрядно поволноваться из-за любви сына к приключениям. — Он у меня только одного по-настоящему боится, ещё с детства. Есть такая болезнь, с мудрёным названием. Ему делается нехорошо в закрытых тёмных местах, знаешь, вроде подвалов, подземных тоннелей, пещер…
Принцесса непроизвольно поднесла руку к горлу.
— Пещер? — пролепетала она. — И дымоходов, наверное, тоже?
— Про дымоходы не знаю, — отозвалась Яромира. — Придёт же тебе в голову. Богатое у тебя воображение, мне это нравится.
— Да уж, куда там богаче, — выдохнула девушка. Похоже, их путешествие и правда вышло её спутнику боком, куда больше, чем она думала.
— Ну да ладно, заболтала я тебя, деточка, а тебе давно уже и спать пора. — С этими словами княгиня поднялась с кровати и направилась к двери.
— Яромира, я хотела Вас спросить, — остановила её принцесса. — Вы ведь меня сегодня в первый раз увидели. Почему Вы думаете, что я подхожу Вашему сыну?
За вопросом последовала тишина, даже странная неугомонная мышка застыла без движения.
— А я этого и не знаю, — улыбнулась княгиня. — Но скоро узнаю. Сладких тебе снов!
Она вышла из комнаты и мягко закрыла за собой дверь.
Влад, кряхтя, выполз из-под кровати.
— Вот это вечерок, — пробормотал он. — Ну матушка, ну удружила…
— Эй, ты куда? — поинтересовалась принцесса, когда он уже взялся за ручку двери.
— На кудыкину гору! К себе, а куда ещё?
— А ты не думаешь, что тебя могут увидеть выходящим из горницы? Ты понимаешь, что будет, если тебя хоть кто-нибудь заметит?!
Влад скривился.
— Да, пожалуй, не хотелось бы. Ну а что ты предлагаешь?
— Придётся тебе остаться на всю ночь здесь, со мной.
— То есть как?
— То есть на полу.
Всё, что оставалось сделать князю Горскому, — это обречённо вздохнуть.
Глава 11, в которой автор пьёт горилку
Утро принесло с собой пение птиц и запах свежевыпеченного хлеба, проникший в комнату через приоткрытое окно. Свежий ветер легонько покачивал тонкую занавеску. Принцесса сладко потянулась. Спина и ноги немного побаливали, но это была приятная боль отдохнувшего за ночь тела. Постель была мягкая, белоснежная и воздушная. Потянувшись ещё разок, принцесса приняла сидячее положение, опустила ноги в домашние туфли…и только тут вспомнила про ночевавшего на полу Влада. Тот уже не спал, но всё ещё лежал на своей наспех приготовленной вчера постели, состоявшей из ковра, постеленной поверху перины (благо у принцессы их было хоть отбавляй) и мягкой подушки (их тоже было на кровати штуки три-четыре, так что ей не жалко). Вид у юноши был мягко говоря не восторженный.
— Доброе утро, — сказала принцесса, вставая и закутываясь в платок.
— Доброе? Я бы его так не назвал. Как честный человек.
— А что, тебе было неудобно? — беззаботно поинтересовалась принцесса, подходя к зеркалу. Беззаботность девушки мгновенно исчезла, стоило ей увидеть своё отражение. Она схватила гребень и принялась второпях приводить своё внешность в порядок, насколько это было возможно 'в полевых условиях'. — Разве спать в лесу на земле было лучше?
— Представь себе, лучше, — мрачно отозвался Влад. — А главное, от леса особого удобства не ждёшь. А когда возвращаешься домой, рассчитываешь, что вот сейчас-то отоспишься, наконец, как человек. И что?
— Не знаю, я лично вполне отоспалась. Как человек.
Принцесса, наконец, осталась довольна своим отражением в зеркале, что прибавило ей благодушия и игривости.
— Я сразу понял, что ты вредная и противная, — вздохнул Влад, поднимаясь на ноги. — Ещё тогда, в царском тереме.
Настроение у принцессы мгновенно испортилось. Слова юноши напоминали о том, что ей и самой придётся каким-то образом раскрыть своё инкогнито, но как выйти из этой деликатной ситуации достойно, она пока не понимала. Особенно учитывая то, что она была представлена как Дуня не только самому Владу, но и его матери. (А также и всем дворовым в тереме, но кого это интересует?)
Внезапный стук в дверь также не улучшил её настроения.
— Опять?! — тихонько возмутилась она. — Да что ж такое? Скажи, может, ваш дом проклят? Может, на него наложено Проклятие Вечного Стука? Может, по нему просто бродит привидение и то и дело стучит в каждую дверь, и ему можно не открывать?
Пока она всё это говорила, они с Владом на пару уничтожали следы преступления. Перина и подушка
